Но на этот раз взгляд этот принадлежал человеку, к кото­рому прислушивается сама ее величество королева. Бюрокра­ту. К тому же они находились в зале для чаепитий.

И Брюс сделал единственное, что выходит одинаково есте­ственно у всех, — он застыл.

Тарахтящий звук лифта, поднявший из середины стола их чай, стал приятным облегчением посреди затянувшегося на­пряженного молчания. Брюс натужно сглотнул — сейчас он предпочел бы кружку пива вместо чая. Однако с этими англи­чанами всегда одно и то же — их проклятый чай.

Сассекс загасил окурок своей сигариллы, нагнулся вперед и снял чайник с многоярусной бронзовой подставки, одна из по­лок которой поддерживала нужную температуру жидкости.

—   Еще одна чертова выдумка Мак-Тая, — пробормотал Брюс, отодвигаясь подальше.

—   Не любите этого шотландца? — Сассекс аккуратно на­полнил две чашечки. — Какая жалость. А он ведь самый зна­менитый изобретатель нации.

Австралиец покачал головой.

—   Когда дело не касается штуковин, которые убивают.

—   У прогресса есть своя цена. Цивилизация должна дви­гаться вперед.

Герцог огляделся по сторонам, прислушиваясь к тихому ще­бетанию дам, и улыбнулся.

—   А иногда нам действительно необходимо несколько про­редить стадо.

Сассекс напоминал Брюсу крокодила. В молодые годы он имел дело со множеством этих тварей в диких дебрях Квинс­ленда и был убежден, что этот такой же. Он может притаить­ся под водой, но сейчас готов наброситься.

—   Итак, расскажите мне о вашей работе в министерстве, агент Кэмпбелл. Приносит ли вам удовлетворение ваша роль в защите империи?

Наконец-то они начали подбираться к сути вопроса.

—   Мой долг, ваша светлость, хорошо защищать королеву Вик, — ответил он, пожав своими мощными плечами. Не­сколько секунд они молчали, и Брюс в панике пытался сообразить, что он должен сейчас сделать. Взять свою чашечку чая? Схватить один из этих пугающе изящных сэндвичей?

Только когда он, глянув на соседний столик, увидел полные осуждениявзгляды шокированных матрон, до него наконец дошло. Очевидно, его слова были слышны и за столиками во­круг них.

—   Понятно, — сказал Сассекс, продолжая помешивать свой чай. — Что ж, я уверен, что королева Вик в полной ме­ре оценит ваши усилия — усилия, в которые, как я полагаю, не входит ведение дипломатических переговоров.

Брюс прокашлялся, снова заерзал на стуле и предпринял попытку взять свою чашку.

—   Ну, когда я работаю с другими агентами, я не мастак на­счет разных там разговоров. Я скорее... хмм...

—   Грубая сила.

Герцог понял, что попал в точку. Брюс был больше, чем про­сто кулаки и пистолеты. Сассекс это знал. Но, работая кулаками и пистолетами, этот агент чувствовал себя уютнее, чем зани­маясь дипломатическими аспектами деятельности министер­ства. Брюс также знал это, и его это вполне устраивало.

—   Нет ничего плохого в том, чтобы быть человеком не слов, а дела. Уверяю вас, есть немало членов парламента, которым лучше бы вести открытые дебаты в местных пабах, чем в Па­лате лордов. Врезать кому-нибудь по физиономии — это про­извол, акт насилия. Но сделать то же самое тому же человеку в трактире «Проспект Уитби» — это уже просто спорт. — Сассекс улыбнулся, а Брюсу вдруг ужасно захотелось в туа­лет. — У вас в этом мире есть свое место, агент Кэмпбелл, но я обязан выяснить, находится ли оно в министерстве.

Брюс наморщил лоб и слегка наклонился вперед.

—   Боюсь, что я не совсем понимаю вас, ваша светлость.

Герцог виртуозно точным движением намазал свою ячмен­ную лепешку девонширскими сливками. Он поднял глаза на агента и улыбнулся.

—   Среди ваших коллег мало кто об этом знает, но я не удив­люсь, если организация не дотянет и до конца года.

Брюс часто заморгал.

—   Черт побери! — прошептал он, поднося чашку к губам и далеко отставив мизинец в сторону. Кое-чему он в Лондоне все-таки научился.

Дамы вокруг снова ужаснулись и удостоили его следующим раундом осуждающих взглядов, но на этот раз он был слиш­ком шокирован, чтобы обращать на них внимание.

—   Да. Я вижу, для вас эта новость является полным сюрпри­зом. — Сассекс уничтожил свою лепешку и промокнул кончи­ки рта льняной салфеткой. — Я знаю, что вы уже успели при­выкнуть к определенному образу жизни — как и ваши дети.

Его дети? Брюс немного выпрямился и предусмотритель­но медленно поставил свою чашку, в то время как вторая ру­ка под столом сжалась в кулак так, что побелели костяшки пальцев.

—   Насколько я понимаю, их у вас немало. Некоторые от вашей очаровательной женушки... — герцог слегка наклонил голову, и на губах его расцвела крокодилья улыбка, — дру­гие — нет.

Несмотря на то, что в зале для чаепитий было довольно про­хладно, Брюс почувствовал, как по затылку у него поползла струйка пота. Он обнаружил, что его страх перед Сассексом быстро идет на убыль. Этот англичанин лезет в дела, которые его явно не касаются.

—   При всем уважении к вашему титулу и вашему положе­нию в Тайном Совете ее величества, ваша светлость, не по­шли бы вы к чертовой матери, — сдавленно прошипел он.

—   А все дело в том, мой колониальный друг, что вам следо­вало бы проводить меньше времени на боксерских поединках, а чаще бывать за карточным столом, — промурлыкал он, при­нимаясь за бутерброд с лососиной. — Тогда бы вы знали, что имеет смысл подружиться с крупье до того, как начнет тасовать­ся колода.

Брюс слышал то, что говорил Сассекс, но внимание его раз­делилось. Голова его уже частично была занята высчитывани­ем сумм, мыслями о том, что скажет по этому поводу его жена Грейс, а перед глазами стояли сияющие лица его многочислен­ных детей.

—   Я поиграл достаточно, — осторожно ответил он. — А ка­ким образом вы собираетесь снимать колоду?

—   Саунд доказал, что не может эффективно справляться с... с этой его организацией, — продолжал Сассекс. — Министер­ство всегда в меньшей степени представляло интересы короны, и в большей — его собственные тайные планы. Я чувствую — и ее величество придерживается того же мнения, — что вре­мена его прошли, и наилучшей защите интересов империи бу­дет отвечать формирование новой структуры. Которая в большей степени будет заниматься тайными операциями, чем заботой о внутренних раздорах и опасностях, исходящих из-за рубежа. Название «британская разведка» подойдет ей как нельзя луч­ше, вы не находите? — Он надкусил свой сэндвич, и взгляд его уже не был направлен на Брюса, а мечтательно устремился куда-то на грандиозную картину, закрывавшую дальнюю стену комнаты. — Независимо от того, как именно мы назовем эту новую структуру нашего правительства, на меня будет возло­жена обязанность наполнить ее нашими лучшими умами и наи­более ценными кадрами.

Крокодил впился в него зубами, и Брюс чувствовал, как тот начинает тянуть его на дно. Безусловно, был всего один спо­соб сделать этот процесс менее болезненным — подчиниться проклятому созданию. Если бы ему предложили выбрать, кто обладает большей властью, Сассекс или толстяк, он бы по­ставил на члена Тайного Совета.

Брюс вздохнул:

—   И что я должен буду сделать, чтобы попасть в новый де­партамент?

Брови Сассекса поползли вверх; глаза его смотрели куда-то выше, как будто искали ответ в воздухе над ним.

О, постойте. В подразделение правительства ее величе­ства, специализирующееся на сборе разведывательной инфор­мации и тайных операциях, требуется человек, который харак­теризуется силой, хитростью, изобретательностью... — взгляд его наконец остановился на Брюсе, — и лояльностью. — Он подался вперед, лицо его стало жестким, а маска аристократи­ческого лоска полностью исчезла. — Я думаю, что вы представляете из себя нечто большее, чем просто сумма ваших качеств, мой дорогой колониальный друг; и хотя может показаться, что я подталкиваю вас к какому-то жульничеству, уверяю вас, что последний выбор в любом случае остается за вами. Помогите мне свалить Саунда и министерство. Будьте там моими глазами и ушами. Могу заверить вас, что ваши усилия на благо империи не останутся без соответствующей компенсации.