- А Дина специально ведь сняла с неё шлем? – спросила Света. – Она же на неё упала.

Это известие поразило меня в самое сердце. Ну и сволочь же эта Дина! Неудивительно, что моя голова сейчас словно ватная! Я ведь могла и вообще проломить её! Что же я сделала этой Дине такого, что она меня чуть не убила?!

На протяжении нескольких лет у нас с ней происходило немало неприятных ситуаций. Дина - как и я, стремилась быть во всём первой, успешной, красивой... Но её, мягко сказать, полнота, мешала её красоте. Дина использовала заклинания, чтоб похудеть. Но они все давали побочный эффект - либо лицо и всё тело обретали зелёный цвет, либо везде появлялись гнойные прыщи, так что заклинания приходилось отзывать, а побочные эффекты - лечить у Авиценны. Похудеть же за счёт собственной воли у Дины не получалось.

Дина не слишком любила учиться, в отличие от меня, и завидовала тому, как мне всё удаётся в учёбе. Правда, всё - это преувеличенно сказано. Я любила далеко не все институтские предметы, да и некоторые задания выполняла "спустя рукава", однако я была абсолютной отличницей. При этом я вовсе не была зацикленной на уроках, что привлекало внимание парней. Просто мне нравилось быть первой. Иногда я, признаю, была ироничной занудой, но это вовсе не в плане зацикленности на учёбе.

И многим нравилось то, как я хорошо учусь, но без всякого фанатизма. Да, многие знания мне были весьма интересны, однако... Как называется, "ботаном" я не была.

Некоторым парням я была интересна, как девушка (но только тем, кто тоже любил учиться), и они всячески пытались добиться моей симпатии. Дина же завидовала этому, хотя у меня ухажёры были не из самых лучших кругов, и она всячески старалась испортить мои отношения с противоположным полом, привлекая моих завистников к этому. Порой им удавалось задуманное, но иногда и нет. Сейчас я в романтическом плане была абсолютно свободной. И это не из-за Дины. Просто мне хотелось отдохнуть от всех амурно-любовных дел, и всецело погружаться в те повседневные дела, что я люблю - рыцарские сражения, магические теории и практики, в общем - в учёбу. Да и раньше-то я совсем немного времени посвящала своей личной жизни.

А Дина... Она словно чёрная дыра... Она впитывает в себя всё, что касается меня, не может отпустить, злится и погрязает в своей ненависти и зависти. Я просто поражаюсь ей, ненавижу её и жалею... Наверняка она тоже сейчас пострадала... Желая сделать мне как можно похуже. Думала выйти победительницей? "Да, я победила "великую" Марину Васильеву!" Но не тут-то было. Наверняка с ней тоже что-нибудь случилось.

- Да, так и было, - ответил Медведь на вопрос Светы и поглядел на меня. – Дина думала, что сделала это незаметно. Что всё будет выглядеть, как несчастный случай! Повезло, что шлем откатился в сторону, и ты не проломила об него голову.

Ужас... В моей многострадальной голове всё это категорически не желает укладываться. Думаю, даже Медведь не пошёл бы на это... Думаю, он бы не стал бить копьём меня в голову, хотя он тоже не прочь победить меня.

Я заметила, что могу двигать лишь глазами и совсем немного поворачивать голову. Тело моё загипсовано и неподвижно. Странно. От обычных падений с лошади такого эффекта нет.

- А почему... я почти вся вся в бинтах и в гипсе? - еле-еле, мертвенным голосом произнесла я.

Все замялись, не желая мне что-то говорить. Видно, случилось что-то ужасное.

- Ну, говорите же! - хотя слова даются с трудом, потребовала я. Упасть в обморок мне не грозит - я итак в лежачем положении.

- Дина... Она упала прямо на тебя, - с некой жалостью сообщил мне Медведь. В нём-то, в отличие от Дины, присутствует человечность. Судя по всему, он бы ничего не сказал, если б я не потребовала. - И на твою лошадь, - тяжело сообщил он.

Я чуть не задохнулась от переполняющих меня чувств. Ну, как так-то?! Вот сволочь!

Глаза мои начали наполняться слезами, но я просто сморгнула их, проглатывая внутрь. Это же просто ужасно! Неудивительно, что у меня все кости переломаны!

На специальном аппарате был слышен мой пульс. Он сильно участился. Так! Надо успокаиваться! И восстанавливать дыхание. Я сделала несколько глубоких вдохов. Вроде бы, пульс немного замедлился.

- Я... слышала что-то о переливании крови, - с остановками выдавила я.

Медведь, сидя на кровати, стоящей рядом с моими носилками, вдруг опустил взгляд на свои колени. Почему его это так смутило?

- Если б не переливание крови - ты бы не выжила, - мрачно сообщил он, подняв глаза. - И только у меня была та группа, которая нужна. Медведь?! Это ему я обязана своей жизнью? Он вызвался меня спасти? Кажется, я сейчас потеряю сознание от избытка эмоций и потрясений!

- Но почему? - слабо спросила я. - Почему ты вообще пришёл сюда? Зачем пришёл меня навестить?

- Ну… - он замялся. – Мы ведь никогда не были врагами... Да я ещё и к Ромке приходил.

К Ромке... Настоящий друг. Сбросить с седла - было всего лишь заданием, и Медведь только выполнил его. Но он от этого не стал бесчеловечным и посетил своего приятеля в больнице. Человечность - вот одна из черт, которая отличает Медведя от других моих конкурентов вроде Дины. Да, он хотел растоптать меня на рыцарском поле, но там таковы условия - или ты его, или он тебя. Но при этом нельзя переходить к приёмам, которые могут нанести серьёзную травму, а тем более - лишить жизни. То есть, примерно к таким, что использовала Дина.

А то, что он пришёл ко мне - как девушке, даже льстит. Мы с ним всегда конкурировали, а тут - он оказал мне знак поддержки и даже спас мою жизнь. Это я очень ценю. Но что-то сейчас он немного смущённый.

- Спасибо, - сказала я через силу и с трудом улыбнулась ему. - Я оценила твой жест, - Медведь посмотрел мне в глаза. - И мне нравятся... наши с тобой перепалки...

Он улыбнулся в ответ, и возник неловкий момент. Я отвела глаза.

- Что ещё происходило?

- Мы с Митей хотели подойти к тебе, - вспоминал Серёжа. – Но её подружки преградили нам путь. Попробуй, пройди через этих толстух. Они над нами издевались. Такой скандал был.

- Дина тоже изрядно пострадала, - сказал Медведь. – Сама виновата - её выходка была просто идиотской. Лежит в одной из соседних палат.

Мне жаль её. И в хорошем, и в плохом смысле этого слова. В том числе потому, что она очень жалкая. И я прощу её только в том случае, если она осознает свою вину передо мной. Хотя... Возможно и в этом случае не прощу. Ей долго придётся добиваться, вымаливать моего прощения. Иначе - от меня она получит такой РЕВАНШ, что будет долго жалеть о своей злобности. Я научу её доброте и другим вечным ценностям жизни! Только вот не совсем добрым способом. Я успею придумать, каким.

Но мне интересно, как она. Чисто из любопытства, чтобы посочувствовать, да и позлорадствовать.

- Ну и как там она?

- Она очень сильно переломала ноги, - сообщил Авиценна. – Когда она падала на вас, повредила их о разделявшую вас перегородку, которая уже сломана. Есть маленькая травма головы, её лягнула вами осёдланная лошадь.

Смешанные эмоции. Три в одном - жалость, злорадство и грусть. Хотя нет. Добавилась и четвёртая - я даже чуточку развеселилась. Правильно говорят, что лошади всё понимают и чувствуют. Можно сказать, что моя за меня немножко отомстила.

- А кроме этого? - хочется узнать, ограничится ли список вышеперечисленным. Надеюсь, что нет. Ну, конечно же, есть диагноз "хроническая идиотка", но он не входит в медицинские термины.

- Ничего.

- Жаль, - выговорила я. Авиценна напряжённо уставился на меня. Видимо, понял, что я имею ввиду. – Ну… в смысле… её жаль… - поправилась я, надеясь, что слова мои убедительны. Хотя в принципе - мне плевать.

Мне жаль себя и двух лошадей (и это при том, что обычно я не люблю, когда меня жалеют, считают слабой). И, конечно, друзей, которые беспокоились за меня и принесли сюда. А Медведь... Он не входит в категория "друзья", но... он тоже за меня переживал и помог мне выжить.