Рука Виктории скользнула в карман. Однако ни активировать генератор защитного поля, ни начинать бой не пришлось. Никита затормозил, опустил стекло окошка и молча протянул воякам белый конверт. Один из них взял, открыл, посмотрел на содержимое и махнул, разрешая проезжать.

Лес расступился, распался на островки рощиц. Дорога привела к перекрёстку. Микроавтобус повернул налево, на трассу пошире.

— Три Кита, я Черепаха! — Заговорила подаренная рация, заставив Зою Васильевну встрепенуться и открыть глаза. — К чаепитию готовы! Повторяю: мы готовы! На приёме!

— Роджер! — Ответил Никита. — Я Три Кита! Уже почти на месте! Радиомолчание!

Небольшой город. Вполне обычные тротуары, асфальтированные или выложенные розоватой плиткой. Клумбы, лужайки с высокими тополями и пушистыми елями.

Несколько многоэтажных домов. На первый взгляд, почти без следов войны. Кое-где — выбитые окна, обрушенные карнизы, обломки кирпичей, небольшие повреждения.

Но одно невысокое здание пострадало от пожара серьёзно. Похоже, выгорело изнутри, и когда-то белые стены теперь покрывала сажа.

На стоянке у края просторной площади — дюжина легковых автомобилей разных марок и размеров. Чёрные, белые, серебристые, пара вишнёво-красных.

Водители, крупные мужчины в тёмных брюках, куртках и бушлатах, располагались компактной группой, о чём-то разговаривая. Все они одновременно повернулись к приближавшемуся микроавтобусу, будто именно его и ожидали.

Никита подкатил к тротуару. Заглушил двигатель. Вышел, потянулся, широко разводя руки, потёр шею.

— Подыши свежим воздухом, Вика, разомни ноги! — Зоя Васильевна, едва оказавшись снаружи, заботливо отодвинула боковую дверь салона. — Только лук внутри оставь, он внимание привлекает.

Девушка выбралась наружу. Собравшиеся посмотрели на неё с любопытством, но никто ни о чём не спросил.

Тем временем Никита открыл заднюю дверцу. Водители принялись выгружать картонные коробки и нести их к своим машинам.

— Здесь мороженые окорочка, конфеты вон в тех ящиках! — Зоя Васильевна с хозяйским видом взялась координировать действия. — Миша, ты масло заказывал? Сейчас откопаем, оно под маргарином.

— Тётя Зоя, у меня больше лекарств, чем вы просили! — Обратился мужчина с широким лицом, в коротком чёрном пальто. — Может, заберёте всё?

— Конечно заберу, Коля! Только подожди, пока разгрузимся и место освободим.

Через несколько минут водители начали вытаскивать из багажников своих автомобилей другие коробки и укладывать их в микроавтобус, очевидно, обмениваясь с Зоей Васильевной товаром.

— Ну что, мальчики, готово? Ой, а Женя где?

— Он предупредил, что немного опоздает. — Пояснил молодой черноволосый парень, кучерявый, кареглазый, едва за двадцать, одетый в слишком большой для него коричневый бушлат и бледно-синие брюки из плотной джинсовой ткани. Тот же самый юный голос, который звучал из рации.

— Небось, опять влип в какую-то историю! Звоните ему, тащите сюда! — Заявила женщина строго. — Без детского питания мы не поедем!

— Да вот и он! — Кучерявый юноша указал на большой белый автомобиль, который лихо вылетел на площадь, повернул к стоянке и затормозил с пронзительным визгом.

Из кабины вышел здоровенный блондин в зелёной куртке поверх чёрного спортивного костюма. Сразу достал с заднего сидения два огромных картонных ящика. Понёс с такой лёгкостью, будто почти не чувствовал их веса.

— Извините, тётя Зоя! — Его низкий баритон звучал уважительно. — Солдатня напилась. К прохожим приставали, буянили.

— Женя, ты их не очень сильно побил?

— Почти не трогал, честно! — Он поставил ящики в микроавтобус, теперь уже снова заполненный доверху.

— Хорошо, ребята, а сейчас горячим чайком согрейтесь! — Зоя Васильевна удовлетворённо кивнула и жестом пригласила Викторию вернуться в салон.

— Обязательно, тётя Зоя! — Заулыбались водители. — До следующего чаепития!

Виктория расположилась на тех же коробках, не тронутых во время обмена. Никита, по-прежнему бодрый и энергичный, завёл двигатель. Зоя Васильевна, очевидно, снова собралась дремать.

За опрятными улицами потянулись дворы частного сектора. Покосившиеся заборы, несколько разрушенных домов. У одного снарядом разнесло угол. Второй, из белого кирпича, развалился почти полностью.

Дальше — неровные пустыри с пригорками, впадинами, старыми заросшими оврагами. Развилка, на ней — ещё баррикада из белых мешков. Военных с автоматами на этом блок-посту — больше, с полдюжины. Конверт, протянутый Никитой, — заметно толще. Разрешающий взмах руки — продолжение пути.

— Три Слона, я Три Кита! Слышите меня? Приём!

— Три Кита, читаю вас! — Ответил немножко вкрадчивый мужской голос. Складывалось впечатление, что его владелец хитро прищуривался. — На приёме!

— Три Слона, готовлюсь передать вам Плоскую Землю! Сможете её поддерживать? Приём!

— Не спешите, купол мутный! — Собеседник произносил слова медленно, старательно. — Ожидаем прояснения. Как поняли? Приём!

— Роджер! Мутный. Остаюсь на приёме!

— Ох, так до темноты и не переправимся! — Зоя Васильевна, оказалось, не спала, слушала обмен кодовыми фразами и понимала их смысл. — Неужели посбивать соглядатаев некому!

— Нельзя, там беспилотные аппараты запускаются международными наблюдателями. — Ответил Никита, положив рацию. — Много шума поднимется. Нам такое ни к чему.

— Да, ты прав… Ладно, всё равно заночевать придётся. Но с Викторией мне будет не страшно… — Женщина обернулась к пассажирке. — Вика, ты никуда не спешишь?

— Не спешу. — Негромко отозвалась девушка. — Только давайте я за всё заплачу. За переправу, ночлег…

— Что ты, какая плата?! Здесь все тётю Зою знают! Всегда продукты привезу, накормлю, помогу! Никто в обиде не остаётся!

— Просто хочу поддержать хорошее дело. — В интонации Виктории зазвучала мягкая настойчивость. — Там принимают валюту этой стороны?

— Да, конечно! Какую угодно.

— Тогда вот, возьмите! — Девушка протянула две банкноты. — Рассчитаетесь потом с кем нужно.

— Ну, как скажешь… — На лице женщины промелькнуло удивление при виде купюр такого солидного номинала. Уговаривать больше не довелось, забрала и проворно спрятала деньги.

Следующая деревня встретила путешественников обширным импровизированным рынком. Множество людей, в основном, бабулек в ватниках, валенках, шерстяных платках, расставили вдоль улицы ряды столиков и, сидя на стульчиках, торговали одеждой, бельём, обувью, мобильными телефонами, зарядными устройствами к ним, продуктами, латунными водопроводными кранами, книгами, разноцветными баночками с шампунями и моющими средствами.

Чуть дальше располагались передвижные киоски-прицепы с изображениями кофейных чашек на белых боках, брезентовые палатки с хлебными лотками, дымившая трубой полевая кухня.

Микроавтобус свернул на соседнюю улочку, где на обочинах уже стояли автомобили, набитые мешками, пластиковыми пакетами, свёртками, ящиками. Кто-то носил сумки к торговцам, кто-то шёл обратно со складными стульями и свёрнутым брезентом. Остальные явно чего-то ожидали, поглядывая на хмурое небо.

Многие кивками и взмахами приветствовали Зою Васильевну, вышедшую из кабины. Женщина отошла, поговорила с одной из групп и вернулась.

— Грузчики готовы, склад готов, но наблюдатели поблизости! — Объявила она, доставая откуда-то из-под сиденья свой красный термос. — Никита, вы с Викой пока погуляйте, купите себе что-нибудь!

Девушка оставила лук в салоне и зашагала вместе с Никитой к торговым рядам. Отрицательно помотала головой, когда молодой человек жестом указал на кофейный киоск и вопросительно взглянул на неё. Купил только себе, с удовольствием втянул носом пар из белого пластикового стаканчика.

Виктория присмотрела себе серые шерстяные носки. Бабулька развернула платочек с деньгами и отсчитала сдачу так невозмутимо, словно разменивала крупную банкноту далеко не в первый раз.

На столике с телефонами лежал радиоприёмник. Небольшой, чёрный, почти такой же, как найденный в заброшенном доме. На маленьком оранжевом ценнике — три написанные от руки цифры.

— У вас есть к нему запасные батарейки? — Виктория обратилась к невысокому пожилому человеку в зелёной куртке, в тёмных брюках, с серой кепкой на голове.