— Прости меня, — прошептала она.

Две недели Анжела избегала Люси. Нет, она не говорила, что не хочет ее видеть, просто вдруг появилось множество дел, в которых Люси не могла принять участие. Сестры почти каждый день созванивались, болтали, обсуждали всякие пустяки. Даже виделись несколько раз, но ни разу за это время Анжела не приходила к Люси в гости. Анжела настаивала на том, чтобы встречаться на нейтральной территории. Она смертельно боялась случайно увидеть Ива или не удержаться и подойти к каминной полке, где с фотографий улыбался счастливый муж и отец.

Люси вроде бы не замечала внезапной перемены в поведении сестры, и это помогало Анжеле бороться со своими демонами или по крайней мере не давать им новой пищи, не позволять случаю разрушить ее оборону. Анжела надеялась, что Идея устанет бороться с ее безразличием и нежеланием действовать. Конечно, пришлось кое в чем признаться себе, но сдаваться без боя Анжела не собиралась. Позже она согласится, что действовала не по совести и не может полностью оправдать себя. Но какой-то голос нашептывал ей, что она скорее жертва, а не хищник, в которого тем не менее постепенно превращалась. То и дело прислушиваясь к этому голосу, Анжела перестала внимательно следить за собой, бдительность ослабла. Именно так она потом будет — нет, не оправдывать, — а объяснять свои действия. Сейчас эта женщина точно знает, что проиграет, но держится уверенно, потому что только это в будущем облегчит ее раскаяние. Еще одно угрызение совести добавится к тяжкому грузу на плечах? Ну так что же… Анжела снова один на один со своим невезением, она уже привыкла. Но впервые в жизни ей приходится бороться с самой собой.

Нужно делать выбор. Невозможно решиться. А время идет, и откладывать больше нельзя.

Анжела думала две недели, прежде чем принять решение.

С этого момента пути назад не было.

— Котята родились!

Не дав Анжеле снять пальто, Люси потащила ее в прачечную, куда Венди перебралась ночью. Сестра с восторгом смотрела на трех розовых слепых котят, свернувшихся под боком у матери. Когда они вошли, Венди мрачно посмотрела на них.

— Ты собираешься их убить?

— У меня нет выбора. Мне будет очень жаль их, они такие милые!

— Ну так оставь!

— Об этом не может быть и речи. Ив категорически против. Да и сама подумай, что нам делать с четырьмя кошками? Нет… Я должна их убить, и прямо сегодня. Успеть бы, пока дети не пришли из школы. Скажу им, что котята родились мертвыми.

Анжела задумалась, потом взглянула на сестру и серьезно спросила.

— Хочешь, я это сделаю?

Люси все еще смотрела на новорожденных. Она пожала плечами, словно колебалась, потом кивнула.

— Где хлороформ? — решительно спросила Анжела.

Наконец Люси вздохнула, оторвалась от созерцания и встала.

— Я схожу за ним, — ответила она и вышла, а через несколько минут вернулась с флаконом, пластиковым мешком и чистой тряпкой.

Сестры грустно посмотрели друг на друга.

— Сделаю это в саду, — решила Анжела.

Она потянулась к котятам. Венди яростно зашипела и показала зубы. Люси стала гладить кошку, успокаивая ее, пока сестра забирала котят одного за другим.

Выйдя в сад, Анжела осторожно положила их на газон, взяла флакон, мешок, тряпку и обратилась к Люси:

— Подожди меня в гостиной, я быстро.

Сестра хотела возразить, но Анжела ее опередила словами:

— Чтобы это сделать, достаточно одного человека. Или делай сама.

Люси не стала настаивать. Она в последний раз посмотрела на котят и медленно пошла в дом.

Дождавшись, пока сестра уйдет, Анжела повернулась к котятам, которые вслепую копошились на траве в поисках теплого материнского бока. Она несколько минут смотрела на них, поглаживая указательным пальцем и нашептывая ласковые слова. День был теплым, несколько белых облаков медленно плыли по небу.

Анжела взяла одного котенка и положила на ладонь. Он беззвучно разевал пасть и продолжал тыкаться носом то влево, то вправо, пытаясь учуять родной запах. Анжела ласково накрыла котенка другой рукой. Она чувствовала, как трепещет маленькое тельце, такое теплое, живое… Рядом на траве валялись мешок, тряпка и флакон.

Взяв крошечное животное за голову, Анжела резким движением свернула ему шею. Она не почувствовала никакого сопротивления. Раздался едва слышный хруст. На мгновение его тельце напряглось, лапки вытянулись, потом обмякли.

Точно так же Анжела поступила с двумя остальными. Потом сунула мертвых животных и тряпку в мешок, завязав его на несколько узлов. Флакон хлороформа спрятала в карман.

Когда она вошла в гостиную, Люси вопросительно посмотрела на нее.

— Уже все, — мрачно сказала Анжела.

Люси кивнула в ответ.

— Ты использовала хлороформ?

— Да, весь. Не хотела рисковать.

Люси опустила голову.

— Что с этим делать? — спросила Анжела, раскачивая пакет.

— Закопаем в дальнем конце сада, под рододендронами.

Наблюдать.

Первое время Анжела все свое время тратила на то, чтобы узнать все о повседневной жизни Люси. Нужно было узнать все о ее буднях, и это требовало постоянного, напряженного внимания. Запомнить, как она двигается, как и на что реагирует, ее жесты, походку, выражение лица и, что не менее важно, манеру разговора. Их интонации во многом совпадали, но были и отличия, например: любимые слова, выражения, построение фразы.

Потом настал черед запоминать невероятное множество мелочей, необходимых для того, чтобы полностью раствориться в образе Люси — ее привычки, машинальные действия… Даже то, как она варит кофе — четыре ложки арабики на пять порций воды, — или то, что она всегда аккуратно закрывает пакет, достав оттуда ломтик хлеба. Анжела это делала только в конце завтрака. При входе в дом сначала снимать туфли, а только потом — плащ. Всегда садиться на одно и то же место — за кухонным столом, в столовой или на диване в гостиной. Запомнить, как Люси накрывает на стол, заправляет свою постель и постель детей. Кучу вроде бы незначительной, но необходимой информации — место каждой вещи в доме, как работает стиральная машина, посудомойка, сушка для белья, водонагреватель, музыкальный центр. Отложить сорок евро для помощницы по хозяйству, которая приходит по средам. Аккуратно складывать все квитанции и чеки на хозяйственные расходы в обувную коробку на буфете в гостиной — на всякий случай, вдруг понадобится что-то проверить. Класть газеты на стол в гостиной, чтобы Ив сразу видел их, когда приходит с работы. Пользоваться одной посудой в будни, но по воскресеньям и праздникам доставать красивый сервиз, который Мирей подарила молодоженам на свадьбу. Каждый вечер закрывать на задвижку дверь погреба и гаража. Оставлять связку ключей на этажерке в прихожей. Вечером в среду и воскресенье выносить мусорные мешки, развешивать мокрые полотенца на батарее в ванной. Никогда долго не говорить по телефону, боясь пропустить звонок Ива. И еще тысяча подробностей… Анжела прежде и подумать не могла, насколько они важны.

Методичное запоминание вкусов Люси, когда нельзя пропустить ни одной мелочи, — самая нудная часть работы. Кофе с двумя кусками сахара, но без молока. Одежду синего цвета она любит носить с чем-нибудь желтым и так же одевает детей. Душ, а не ванна; мед, а не варенье; теледебаты, а не фильмы; растительное, а не сливочное масло; футболка вместо ночной рубашки. Косметика — одной марки, по приходу домой включить радио, всегда настроенное на одну и ту же волну; каждый вечер, после ужина, готовить себе липовый чай. Собрать столько сведений тайно, скрытно, осторожно — чтобы никто ничего не заподозрил — поистине титанический труд.

Смотреть, следить, наблюдать, делать выводы, догадываться, проверять и перепроверять.

Каждая информация, получившая подтверждение, старательно заносится в особый блокнот. Сначала Анжела составила список того, что ей нужно узнать, а теперь вычеркивает пункты один за другим.