— В первый раз вижу, чтобы Люси согласилась сменить свой любимый кофе на отвар из трав!

— Люси пьет слишком много кофе, — объявила Анжела тоном, не терпящим возражений. — Я решила ее немного образовать на этот счет. Сегодня я приготовлю отвар для всех, чтобы подать ей пример: она должна ограничивать потребление кофеина!

Люси молча опустила голову. Анжела была права. Она и сама понимала, что в ее состоянии вредно злоупотреблять любимым напитком, и проявленная сестрой забота ее искренне тронула. Миранда, ничего не знавшая о беременности Люси, не могла понять, какова цена ставок в этой игре. Но Люси слегка беспокоило одно соображение: когда подруга узнает, что не была в числе первых, узнавших эту новость, она будет обижена. И все же обещала Иву не распространяться на эту тему раньше трех месяцев.

Итак, Анжела ушла на кухню, а вернулась лишь четверть часа спустя с подносом, на котором стояли чайник, три чашки, сахарница и непременная тарелка с обожаемым Люси шоколадным печеньем. Она поставила поднос на середину низкого столика и предложила подождать несколько минут, пока отвар настоится. Дискуссия продолжилась еще более увлеченно: теперь собеседницы обсуждали, как украсить зал и какова будет музыка. Миранда предложила пригласить небольшой оркестр: это еще более оживит атмосферу праздника, придавая ей торжественности и в то же время оригинальности. По ходу торжества для смены обстановки оркестр можно будет заменить диджеем, чтобы удовлетворить вкусы всех приглашенных. Анжелу и Люси это предложение привело в восторг. Что же до убранства зала, у Миранды оказалось в запасе еще множество богатых и необычных идей.

Анжела разлила отвар.

Люси и Миранда осторожно отхлебнули из своих чашек — напиток все еще был очень горячим. Распробовав его вкус, они выразили свое одобрение.

— Что смешивала? — поинтересовалась Миранда.

— Это секрет! — объявила Анжела. — Скажу только, что здесь всего несколько трав. Все самое натуральное!

— Где ты нашла ингредиенты? — спросила Люси. — У меня на кухне ничего такого нет.

— Я принесла с собой, — призналась Анжела. — Мне хочется привить тебе вкус к чаю. Пить вместе с тобой кофе целыми литрами я уже не могу, пора тебе менять привычки.

Миранда щелкнула языком.

— Здесь есть лимон!

— Да, лимона в отваре довольно много, мне надо было заглушить горечь, которую дают некоторые травы. Кроме того, здесь много витаминов, для Люси это не будет лишним.

— Жаль, это портит вкус напитка, — пожалела Миранда.

Анжела промолчала. Она наблюдала за сестрой — Люси пила отвар маленькими глотками, видимо, снова погрузившись в мысли о празднике и мельком просматривая блокнот, в котором делала записи о предстоящем событии.

— Да, еще пригласительные билеты… — вспомнила она, поднимая голову. — Надо будет составить короткий текст — он должен быть забавным! — давая гостям понять, что для Ива готовится сюрприз. Если кто-нибудь из них проговорится, будет катастрофа.

Миранда энергично возразила.

— На это рассчитывать трудно; будет просто чудо, если все сумеют держать язык за зубами до самого юбилея! Будем надеяться, что хотя бы сам Ив нам подыграет.

Увидев расстроенное лицо Люси, Миранда пожала плечами.

— Не делай такого лица… Приглашенных — семьдесят два человека, и маловероятно, что никто не проболтается.

— Пригласительные билеты я возьму на себя, — объявила Анжела. — Я немножко умею рисовать и, думаю, у меня получится.

Люси с радостью приняла предложение сестры.

Потом они принялись обсуждать детали — всякие мелочи, которые могли ускользнуть от внимания в процессе подготовки генерального плана. Разошлись только к вечеру, распределив обязанности. У Люси выступили темные круги под глазами и охрип голос. Анжела посоветовала ей пойти прилечь.

— В чайнике осталось немного отвара, — ласково напомнила она. — Выпей еще чашечку, это пойдет тебе на пользу.

Люси кивнула, поблагодарив сестру за заботу.

Когда Анжела и Миранда выходили из дома, Люси провожала их на пороге, махнув на прощание рукой.

Первое кровотечение появилось три дня спустя. Утром Люси почувствовала легкую боль внизу живота и, поначалу не заподозрив ничего плохого, все же решила прилечь. Подремав с полчаса, почувствовала себя лучше и занялась домашними делами. Но к полудню боли усилились, и Люси встревожилась. Она пошла в ванную, собираясь полежать в теплой воде, и решила до обеда отдохнуть.

Вот уже две недели, как она плохо спала ночами — мучила боль в груди. Усталость нарастала, наваливаясь на нее, а возникшая депрессия не давала возможности взять себя в руки. Эта беременность будет гораздо тяжелее обеих предыдущих: видимо, сказывается возраст и нервные потрясения, выпавшие на долю Люси в последнее время. Прежде чем запереться в ванной, она позвонила Анжеле, попросив забрать детей из школы. Сестра с удовольствием согласилась.

— У тебя все в порядке? — спросила она слегка встревоженно.

— Да, да… Просто немного устала. Ничего страшного, хочу прилечь ненадолго.

В какой-то момент ей захотелось рассказать все сестре, но… постеснялась. Как могла она, имевшая в жизни все, жаловаться Анжеле? Сестра завидовала ей, Люси это знала, чувствовала. И понимала, что легкая ревность совершенно естественна… Но это ощущение мешало ей быть с сестрой абсолютно откровенной. Приходилось постоянно контролировать себя, чтобы не сказать ничего лишнего, что могло бы ранить Анжелу.

— Больше тебе ничего не нужно? — еще раз спросила Анжела перед тем, как положить трубку.

— Нет, все хорошо… Пока. Я жду вас дома в половине пятого.

Положив трубку, она заперлась в ванной.

Уже раздеваясь, Люси заметила на белье несколько темных пятен крови. Пустым взглядом изучала она свои трусики, но смысл этого зрелища не доходил до ее сознания и не связывал его с давешними болями. В доме было тихо, слышался только шум льющейся в ванну воды, журчание которой действовало успокаивающе. Маленькое помещение заполнили клубы пара, размывая горестную картину грядущего несчастья, запечатленного в запачканном белье.

Люси ничего не ощущала. Через некоторое время закружилась голова. Она присела на крышку унитаза, в душе царило прежнее равнодушие, влажная жара ванной действовала отупляюще.

Она потеряла своего ребенка. Она уже поняла это.

По логике вещей следовало бы броситься к телефону, звонить мужу, чтобы ее срочно отвезли в больницу. Но зачем? Все равно уже слишком поздно. И к тому же…

И к тому же — ничего.

Если она никому ничего не скажет, то, может быть, все обойдется? Молчать. Молчать до конца. Пусть будет покой, тишина.

Переливаясь через край ванны, вода стала заливать ноги. По полу поплыли игрушки Макса. Желтая утка проследовала мимо Люси — ее мечтательный взгляд был устремлен к видимому только ею горизонту.

Надо закрыть краны.

Люси спокойно поднялась, все еще держа в руках испачканные трусики, подошла к ванне, наклонилась над прозрачной водой, коснувшись ее грудью, и мягко опустилась в ванну. Очутившись в воде целиком, она согнула колени, подтянув их к груди, и замерла в позе эмбриона. Лежала так долго. Очень долго. По телу пробегала дрожь удовольствия, горячая вода убаюкивала, обволакивала, кожа согревалась, сердце оттаивало, но вместе с тем возвращалась и боль. Остаться здесь навсегда? Почему бы нет… Прости меня, мой маленький… Как же нам хорошо здесь, вдвоем, в этом тепле! Не двигаться. Да, да… Больше не двигаться.

Через несколько мгновений Люси поднялась из воды, жадно, большими глотками хватая воздух. Она закашлялась, отплевываясь, сморкаясь, икая.

Затем издала легкий стон.

И лишь потом разрыдалась. Лицо было залито слезами, она на ощупь закрыла кран, и сразу наступила глубокая тишина.

Она оплакивала ребенка, которого теряла, материнство, которого не будет, женщину, которая только что умерла в ней.

Но больше всего она оплакивала то, во что больше не верила.