Существует духовный поиск, который должен проделать человек. Существует «почему» — вопрос, который должен поставить человек. Мы должны понимать смысл и сущность вещей. Это не просто соблюдение какого-то «делай то-то, не думай, почему, лишь бы было так-то, ведь так хорошо!». Бог не говорил Адаму: «Не ешь от того древа, потому что это плохо!». Он объяснил Адаму: «Не ешь от того древа, ибо в день, когда ты поешь, ты умрёшь!». И мы видим, что какой-то смертью он и умер, хотя тело ещё оставалось живым какой-то срок до смерти, но духом он умер, отделился от Бога, он поссорился с Богом. Вместо того, чтобы радоваться приходу Бога, он убоялся, устыдился и спрятался. Эти понятия страха, стыда и прятанья очень важны.

Таким образом, да хранит она слово Божие. Мы начинаем с того, что храним слово так, как нам приходит в голову. Но я бы хотел побудить братьев и сестёр моих понимать, желать и искать в молитве более высокое, чем приходящее нам в голову сегодня. Ведь речь не только о хранении какого-то слова — речь не об этике; слово не есть моральный наказ, хотя оно имеет и этот эффект, но это всего лишь эффект, притом эффект второстепенный. Это слово жизни. Храня слово Божие, мы даём возможность этому слову пребывать в нас и бытовать в нас. И мы узнаём, что это есть слово, нас хранящее.

В конечном итоге, кто кого хранит? Человек ли хранит слово Божие? Вернее сказать, слово, мной хранимое, хранит меня. И не только хранит, но и ведёт дальше. Как далеко? Писание говорит, что плоть и кровь не могут унаследовать Царство Небесное. Царствие Небесное не есть плоть во крови, во ядении и в упрощении: это есть Царствие Духа. Написано — там же Апостолом Павлом, которому раскрылись глубокие истины, — ибо «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9). Если глаз не видел и ухо не слышало, если не пришло на сердце человеку, как можем мы идти к тому, чего не видим и не слышим? Оно так далеко от нас, что ничто человеческое не может его понять. А культура Слова как раз к этому невиданному и неслышанному, непредставимому человеком и ведёт. Слово Божие приходит из Царствия Небесного и не только хранит нас, но и ведёт в Царствие Небесное.

Что есть Царствие Небесное? Спаситель говорит: «Не ищите справа и слева. Царствие есть внутри вас». Царствие есть в человеке, и слово Божие старается пребывать в человеке. Человек есть вначале как животное, без чего-либо уничижительного, то есть живущий жизнью материи, животной жизнью; но в отличие от животных, живущих, как мы, на земле, рождающихся, как мы, на земле, растущих, как мы, и будто бы умирающих, как мы (то есть мы, как они) — в отличие от этих животных мы видим в этом стремлении человека, в этих вожделениях, не исполнимых ничем материальным в человеке, тот поиск, что выдаёт образ Божий в человеке.

Человек никогда не сможет удовлетвориться на этой земле ни самыми большими удовольствиями, ни самыми страшными грехами, ни самыми знаменитыми делами в истории, а может умереть в отчаянии, даже достигнув всего, ибо к другому вожделеет человек, но достичь его не может. Плоть и кровь не могут унаследовать этих вещей, которые плоть и кровь не могут видеть, не могут слышать, не могут воспринимать, не могут интуировать более, чем как тонкую струйку. Но когда мы культивируем в себе это слово, само слово Божие, слово открывает то, чем оно является.

Я возвращаюсь к тому, что мы называем Заповедями Христовыми, которые, как я говорил вначале, не суть заповеди Ветхого Завета, хотя я показал, что и Ветхий Завет указует на нечто более отдалённое, чем просто на законы, просто на Рай. Слово Христово — переход от учения к жизни. Говорит ведь Евангелие от Святого Иоанна: «Закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин. 1:17).

Я хотел бы вернуться сейчас на более конкретный уровень, храня слово Божие. Но слово плотью стало, и слово передаётся человеку через все чувства, словом, как мы это понимаем, в некотором роде информативно, если хотите, но поскольку речь идёт о жизни, слово передаётся только в переживании. Недостаточно человеку читать Писание в ходе абстрактного изучения, недостаточно человеку жить, как будто в Церкви, украшать дом иконами, слушать духовную, церковную музыку, заменять человеческую культуру церковной.

Бог, нас сотворивый и знающий, из чего мы сотворены, знает, что мы суть плоть и кровь. «Слово стало плотию» (Ин. 1:14) во многих смыслах. Слово предвечное, называемое Сыном Божиим, являющееся самим Богом, воплотилось в этой истории. Он родился так же, как родился я, провёл детство так же, как и я, жил и страдал так же, как и я, умер так, как умру я, а воскрес, как я не могу воскреснуть, вознёсся на Небеса и сидит одесную Отца, и этим создал путь к деснице Отца для меня.

И когда я говорю обо «мне», я не говорю о том, кто разговаривает с вами. Я говорю о тебе. Ведь ты тоже есть такой «Я», кто бы ты ни был. Значит, слово стало плотию для причащения, и как плотию мы им причащаемся. Одним из спасительных слов Господа было то, что Хлебом Жизни станет Он Сам. В Евангелии от Иоанна есть слова: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6:54). И далее говорит: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6:56). И ещё: «Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6:53). Эти Плоть и Кровь представляют собой, возможно, самую концентрированную сущность Церкви. Я не знаю, как это выразить. Я желаю и молю Господа, чтобы Он вложил в ваши сердца понимание слова, которое я хочу сказать. Так, где спотыкаюсь я, пусть ваше понимание идёт дальше и завершит то, чего мне не удаётся высказать.

В Святом Причастии мы едим то, что видится уму кусочком хлеба и каплей вина, то, что видят наши земные глаза, то, что обоняет наше земное обоняние, то, что чувствуют пять органов чувств: хлеб и вино. Но потаённым образом этим чувствам открывается всё сильнее и яснее, внятнее и конкретнее нечто, когда развиваются духовные чувства. И мы начинаем понимать слово Спасителя, говорящего, что это не только хлеб и вино, а сами Плоть и Кровь Его. Ведь говорит Святой Павел, что поскольку дети причастны к плоти и крови, а Он, Христос — Слово Божье — стал причастным к плоти и крови, то так же сделалось и с нами (сравни Евр. 2:14). Но непредставимым для человека образом даётся как пища.

В отношении современного человека, привыкшего к интеллектуальным изыскам, вспоминаются слова одного философа (забыл кого именно — это немецкий философ): «Man ist was man iβt». Это игра слов. «Ist» означает «быть», а написанное немного по-другому означает «есть». Человек есть то, что он ест. То есть едим материю — являемся материей. Другими словами, зачем размышлять о высоких материях? Видим, что поддерживаем свою жизнь материальным: растительностью, телами животных, другими вещами — значит, и мы — то же самое, что и эта растительность и тела животных, и мы своего рода «капуста» иногда… во многих смыслах. И мы являемся животным телом. Как животное рождаемся, как животное погибаем. Но я предполагаю, что Тот, кто сотворил человека, знал лучше, чем немецкий философ, что человек — это плоть и кровь, и поэтому преподал нам тайным образом Тело и Кровь, чтобы мы питались в духе этой едой, которую получаем телесно (Евр. 2:14).

Это многоуровневый план, потому что там есть и другой уровень. Вкушаем Тело и Кровь, но видим и чувствуем хлеб и вино. Опять-таки Бог, сотворивший человека, знает человеческое естество. Он не допустил человеку быть каннибалом. Человек, если только он, отдалившись от Бога, не становится одержимым, не выносит даже мысли о том, чтобы есть сырое мясо и пить кровь. Господь дал нам это тело и кровь самым красивым и благородным образом. Это самая благородная еда, которая известна человеку, потому что она является своего рода подобием тела и крови в этом хлебе и красном вине.