Франческа большую часть вечера наблюдала за Констанцией, как гордая мать за дочерью. Как и подозревала Констанция, это Франческа попросила сэра Люсьена пригласить девушку на танец и после танца с удовольствием выслушала его комплименты в адрес своей протеже. Сэр Люсьен нашел, что Констанция чрезвычайно мила.

— Что вас связывает с этой девушкой? — спросил он, проницательно глядя на Франческу. — Я знаю, она не из тех, которых родители препоручают вашим заботам. Судя по тому, что я слышал, она бедная родственница этой ужасной миссис Вудли.

— Люсьен, вы обижаете меня, — насмешливо ответила Франческа, — неужели вы считаете, что все мои поступки продиктованы исключительно корыстью?

— Дорогая моя, я знаю, что это не так. За последние пять лет вам не раз представлялся случай выгодно выйти замуж, но вы им не воспользовались. Однако я все же не могу понять, почему ваш выбор пал именно на эту девушку. Она давно уже вышла из брачного возраста. Она, если позволите, старая дева.

— Она моложе меня, поэтому не будем говорить о возрасте, сэр. Но если хотите знать, то все из-за Рошфора.

— Из-за Рошфора? — удивленно переспросил Люсьен. — А он какое отношение к этому имеет?

— Он бросил мне вызов.

— Ах, — на губах Люсьена заиграла слабая улыбка, — и вы, конечно, не могли не принять этот вызов.

— В случае успеха он обещал мне сапфировый браслет, и мне очень хотелось бы иметь его.

— Понимаю… и каков же предмет спора?

— Я должна найти Констанции мужа до конца сезона.

— Ах, ну это сущий пустяк. — Люсьен пренебрежительно махнул рукой. — У нее нет состояния. Родственники не слишком приятные люди. К тому же она почти на пять лет старше девиц на выданье. Повторяю, это сущий пустяк. И что с того, что с начала сезона прошел уже месяц? Я не сомневаюсь, вы с вашими способностями достанете ей графа… или, по крайней мере, барона.

— Я не сказала, что это должен быть блестящий союз, — ответила Франческа, — всего лишь приемлемый.

— Ах вот как…

— Ладно, признаю, это трудная задача. Вот почему так важно было, чтобы вы уделили Констанции внимание сегодня вечером. Я выиграла по меньшей мере две недели, и моя задача существенно упростилась — ведь вы одобрили ее, — улыбнулась Франческа.

Люсьен с подозрением посмотрел на нее:

— Чего вы от меня хотите?

— Люсьен! Как будто я не могу просто сделать вам комплимент.

Люсьен молчал, пристально глядя на Франческу.

— Ну ладно. Я подумала, что вы могли бы сопровождать меня в Рэдфилд на следующей неделе.

Он страдальчески поморщился:

— В деревню? Франческа, дорогая, я вас бесконечно обожаю, но ехать в деревню?

— Это Кент, Люсьен. А вы говорите так, будто я заставляю вас удалиться в джунгли.

— А как насчет гостей? Боюсь, я буду там смертельно скучать.

— Ну, раз прием устраивают мои родители, то особого веселья, конечно, ждать не приходится. Вот почему я хочу, чтобы вы поехали со мной. С вами там будет куда интереснее.

— Но почему?

— Потому что я хочу воспользоваться случаем и представить Констанции несколько подходящих кандидатур. У нее нет состояния, и поэтому нужно, чтобы у мужчин было время рассмотреть ее достоинства — ум и все такое.

— Не знаю, зачем я вам для этого нужен. Я буду занимать место, которое было бы куда полезнее отдать кому-нибудь из «подходящих» холостяков.

— Вот вы мне как раз и нужны, чтобы завлечь туда холостяков. Как вы думаете, много молодых джентльменов согласятся приехать, чтобы сидеть рядом с отцом, лордом Бэсингстоком и адмиралом Торнтоном, наблюдая, как они попивают портвейн и ругают сегодняшнюю молодежь? Или вы считаете, их привлечет перспектива сыграть партию-другую в вист с вдовствующей герцогиней Чадли?

— Милостивый боже, она что, тоже будет там?

— Она же крестная моей матери и никогда не пропускает таких приемов. В общем, мне нужно убедить этих молодых джентльменов, что среди гостей будут и нормальные люди. Надеюсь, Доминик тоже приедет. Он сегодня очень сговорчивый.

— Тогда я вам точно не нужен.

— Но я не особенно рассчитываю на него. Даже если он и приедет, то в первый же вечер поругается с отцом и опять вернется в Лондон. Кроме того, мне хотелось бы видеть в Рэдфилде как можно больше интересных людей. Доминик обеспечит развлечения на свежем воздухе, а вы — интересную беседу.

— Дорогая моя Франческа, подозреваю, что ваше прелестное личико и фигура способны привлечь целые толпы холостяков. Впрочем, так и быть, я приеду. По крайней мере, развлекусь, наблюдая за тем, как вы плетете интриги.

— Я знала, что могу рассчитывать на вас.

— А как насчет вашего… заклятого друга?

Франческа удивленно посмотрела на Люсьена.

— Я имею в виду вторую сторону в вашем споре, Рошфора, — пояснил он.

— О, — лицо Франчески прояснилось, — его… — Она пожала плечами. — Полагаю, он появится хотя бы на балу, если, конечно, он сейчас в Дэнси-Парк, — сказала она, имея в виду загородное поместье герцога, одно из многих, расположенное недалеко от дома, где прошло детство Франчески.

— Не боитесь ли вы, что он попытается помешать вам?

— Сенклер? — рассмеялась Франческа. — Да он и пальцем не пошевелит, чтобы хоть как-то повлиять на развитие событий. Он предпочитает наблюдать свысока, как Бог, за тем, как суетимся мы, смертные, пытаясь управлять нашей жизнью.

Сэр Люсьен удивленно посмотрел на Франческу, уловив в ее голосе нотку горечи.

— Что ж, — сказал он вдруг, — похоже, он спустился со своего Олимпа.

Франческа обернулась и увидела направляющегося к ней герцога Рошфора. По пути он то и дело останавливался, чтобы перекинуться парой слов то с одним, то с другим, но взгляд его был устремлен на Франческу, и она поняла, что является конечной целью его путешествия. Она равнодушно отвернулась и устремила взгляд на танцующих, но сразу ощутила, когда герцог подошел ближе. Он остановился рядом и тоже принялся наблюдать за парами, скользящими в танце.

— Должен сказать, миледи, из гадкого утенка вы сделали настоящего лебедя, — сказал герцог через несколько мгновений, и в его голосе явно слышалось удивление.

Франческа взглянула на Рошфора, но его лицо, как всегда, было непроницаемо.

— Уверяю вас, мне почти не потребовалось для этого усилий. Боюсь, Рошфор, вы выбрали неверный предмет для пари.

На губах герцога появилась едва заметная улыбка.

— Рассчитываете на легкую победу?

— Не легкую, нет, — ответила Франческа, — но с двумя другими было бы куда сложнее.

— Гм… должно быть, я поспешил с выбором, — признал герцог. Он взглянул на Франческу, и ей показалось, что в его глазах мелькнул смех. — Не сомневаюсь, вы сумеете воспользоваться моим промахом.

— Разумеется.

Танец закончился, и партнер Констанции повел ее к тому месту, где стояли Франческа, сэр Люсьен и герцог. Франческа заметила, что Констанция взглянула на герцога с опаской.

Франческа представила свою протеже герцогу, полагая, что только ради этого герцог и подошел к ней. Однако, к ее удивлению, герцог, поклонившись Констанции, пригласил ее на следующий танец. Глаза Констанции расширились, она посмотрела сначала на Франческу, потом снова на герцога.

— Я… э-э… боюсь, я уже обещала этот танец, ваша светлость, — сказала она скорее с облегчением, чем сожалея.

— Понимаю. — Герцог окинул взглядом зал и увидел приближавшегося к ним мужчину. — Вы обещали танец Миклсхему?

— Что? — спросила Констанция и повернулась туда, куда указывал герцог. — А, да, верно, мистеру Миклсхему.

Герцог приветствовал молодого человека коварной улыбкой:

— А, Миклсхем. Я уверен, вы согласитесь уступить следующий танец с мисс Вудли, не так ли?

Миклсхем, невысокий и полноватый молодой человек с прилизанными волосами и россыпью веснушек на носу и щеках, испуганно посмотрел на герцога и покраснел.

— О… уступить? Вам? К-конечно. Разумеется! — Он поклонился герцогу. — С удовольствием, ваша светлость. То есть я хотел сказать… прошу прощения, мисс Вудли, — умоляюще пробормотал он.