— Там — пустота, Леонар! — воскликнул я.

— Разве? — отозвался он насмешливо, нанося свирепый удар ломом по стене. Осколки камня брызнули во все стороны, лом пробил отверстие, и я увидел, что там, за разбитой стеной, находится подобие погреба или пещеры.

— Но, ради бога, как вы, Леонар, узнали, что к моему жилищу ведет какой-то подземный ход? — спросил я.

— Отчасти — моя страстная любовь к Ариадне научила меня многому, отчасти, повторяю, моя неврастения, создавшая во мне страсть к бродяжничеству… Видите, Ариадна… Но я, кажется, говорил уже вам, что мою невесту, одну из жриц богини Санниа, зовут так?

Собственно, по-вулодски ее имя Аридниа. Но это не совсем благозвучно, и я перекрестил Ариднию в Ариадну.

Ну, таки вот избранница моего сердца обитает в храме богини Санниа, и только один день в неделю, и то не больше как на три часа может отлучаться из храма.

А если люди страстно любят друг друга, то могут ли они примириться с перспективой в течение целой недели не видеться?

Ну, Ариадна сказала мне, как я могу в известные часы пробираться по подземными, конечно, секретными ходам, поблизости к обиталищу, если не самой богини, то ее жрицы-весталки. Там, собственно, имеются семь дев, обреченных на безбрачие. Но, Шварц, если бы вы только знали, с какой охотой все они, эти весталки по принуждению, улепетнули бы из своего заточения и обзавелись бы возлюбленными?

Представьте, они покровительствуют моим отношениями с Ариадной. Может быть, питают надежду, что я приведу когда-нибудь с собой женихов и для них самих…

Словом, я получил доступ в храм богини Санниа.

Могу теперь поделиться с вами массой сведений.

Во-первых, это не храм, а самый настоящий театр с массой бутафорских принадлежностей и приспособлений, делающих честь господам вулодам, или, правильнее, касте жрецов.

Но вместо того чтобы болтать, предлагаю вам, пользуясь свободным временем, сделать небольшую подземную прогулку. Я покажу вам, надеюсь, кое-что поинтереснее.

— А если нас откроют во время нашей прогулки?

— Убьют, конечно! — засмеялся весело Леонар. — Но нам не надо только допускать больших неосторожностей, и дело будет в шляпе. Стойте! Я не сказал вам, как я открыл, что ваше жилище может сообщаться с подземными помещениями храма.

Суть в том, что вся почва Вулоджистана — это полное подобие пчелиного сота. И даже с медом, по крайней мере, в некоторых ячейках. Я говорю хотя бы о ячейках, занятых семью весталками и двадцатью одной кандидаткой в жрицы. Это целый летучий эскадрон настоящих красавиц…

Ну, шляясь по ночам по этим подземным коридорам и расспрашивая мою Ариадну о ходах и выходах, я узнал много интересного. Между прочим, я установил, что в старые годы каста жрецов была гораздо многочисленнее, что самих посвященных было не семьдесят семь, как теперь, а около трехсот. И все они принимали активное участие в, так сказать, подземной жизни. Тогда подземелья использовались куда шире, чем теперь, когда посвященных насчитывается только семьдесят семь.

Суть, видите, в том, что тут однажды, а может быть, и не однажды свирепствовала какая-то эпидемия, и множество жрецов вымерло. Мне кажется, я даже угадываю причины, породившие эту эпидемию. Разумеется, причины самые прозаические, и прежде всего неопрятность, нечистоплотность этих господ.

Ну-с, так вот, с тех пор число посвященных уменьшено донельзя, да и огромное большинство посвященных только в известных случаях спускается вниз. Таким образом масса прежде утилизировавшихся подземных помещений теперь заброшена, в них никто и никогда не заглядывает. Их перестали своевременно ремонтировать, поддерживать в порядке. А в результате известная часть коридоров и малых пещер находится в невозможном состоянии: потолки обрушились, стены обвалились, проходы завалены. Во многих местах я буквально только проползал, а кое-где не мог вовсе проникнуть.

Но, знаете ли вы, Шварц, что и в самой жизни вулодов наблюдается нечто аналогичное.

Вы не разговариваете с рабочими. У вас нет времени на болтовню? А я ведь считаюсь за идиота, за кретина!

Я все болтаю, болтаю…

Конечно, к рабочим меня не подпускают. Зато я болтаю с вулодами касты воинов. И кое-что я сделал! Прежде всего, изучил весь подземный город. Один ход, по моему мнению, примыкал к вашему жилищу. Я явился, чтобы проверить это предположение, и, как видите, доказал, что не ошибался…

— Постойте, Леонар! Вы поманили меня надеждой на освобождение. Но скажите же, каким путем оно возможно?

— Я и сам пока это еще как следует не выяснил. Но я ищу, я ищу… Подождите до следующего очередного праздника в честь богини Санниа. Может быть, вы что-нибудь увидите. А пока предпримем маленькую увеселительную экскурсию по подземному муравейнику!

Я последовал приглашению Леонара, и мы около часу пробродили по подземным галереям.

Признаюсь, не будь со мной верного и опытного руководителя в лице Леонара, отличавшегося прямо-таки сверхъестественной способностью всюду ориентироваться и с первого же раза запоминать ходы, мне никогда не удалось бы выбраться из этого форменного лабиринта, в котором заблудился бы и сам Минотавр.

Мы то поднимались, то спускались, то шли под высокими сводами, то проползали по каким-то узеньким щелям. Иной раз мы могли дышать свободно совершенно чистым воздухом, через минуту буквально задыхались от зловония, чувствовали себя одурманенными, близкими к гибели.

И вот мы добрались до какого-то тупичка.

— Дальше нет ходу! — сказал я.

— Разумеется, нет, — ответил хладнокровно Леонар. — Но отсюда, вон, сквозь эти щели в толще скалы, можно видеть кое-что прелюбопытное! Присмотритесь и скажите, не видите ли вы, Шварц, чего-нибудь знакомого?

Я присмотрелся и с трудом удержался от восклицания удивления.

Суть в том, что я сейчас сквозь довольно широкую щель мог наблюдать хорошо знакомую мне картину — ложе Адского Потока, Врата Мира, знаменитый Мостик Испытания.

А, главное, я мог наблюдать сам поток.

И, представьте себе мое удивление, ничего адского в нем не было. Это был самый обыкновенный, правда, несколько бурный поток. Текла в его ложе отнюдь не лава, а самая обыкновенная вода.

— Ну, что? Как вам нравится? — тронул меня за локоть Шарль. — Подождите немного! Сейчас тут начинается репетиция.

В самом деле, я видел, как по Мостику Испытаний с деловитым видом перебегали туда и сюда толпы вулодов из касты храмовых рабочих. Они перетаскивали с места на место разнообразнейшие предметы, какие-то машины.

— Устанавливают своеобразный волшебный фонарь. Видите? — шептал француз.

Я поглядел в указанную им сторону и увидел там группу жрецов, занимавшихся установкою гигантского прожектора.

— Смотрите же, смотрите! — говорил мне Леонар. — Сейчас они прорепетируют всю сцену! Прожектор будет давать фантастическое «адское» освещение всего пейзажа. Вон находятся мехи, при помощи которых из труб будет валить клубами дым. А вон чисто театрального устройства машина, воспроизводящая гром. А вон из этого отверстия вырывается в надлежащий момент пламя, чтобы пожрать жертву, требуемую злокозненным Агни, то есть самими почтенными жрецами.

— Но, Леонар, ведь жертва действительно свергается в волны потока!

— Так что же из этого? Жертва падает, при падении погружается в воду, понятно, теряет сознание. Всплывает она вон там, за углом. Там вы можете видеть специальное приспособление для вылавливания сетями этих жертв. А знаете ли вы, что потом происходит с ними?

Их относят в особое помещение, чтобы потом швырнуть в клетку бенгальских тигров!

Не содрогайтесь, пожалуйста!

Всего тигров у жрецов имеется семь штук взрослых и дюжина тигрят. Препорядочная семейка!

Они выдрессированы на диво, но… но с аппетитом пожирают злополучных «макази».

Не могу разгадать, каким образом вулоды обзавелись тиграми чистейшей бенгальской породы. Может быть, это было в незапамятные времена, когда сами вулоды приплыли к берегам Австралии и привезли с собой парочку королевских тигров, так что нынешние тигры являются попросту потомками прежних. Но факт налицо: тигры имеются, некоторые особи их породы играют, как мы знаем, известную роль в религиозным культе вулодов.