— Хочу завтра уехать домой. К сожалению, я не смогла подобрать здесь подходящего домика. Правда, мне понравился один у канала…

— Он никуда не годится, потому что его хозяин не уделяет ему должного внимания.

— Мне не удалось установить, кому именно он принадлежит. Вы, наверное, это знаете? Полагаю, вам известны все здешние жители?

— Он переходил из рук в руки. Знаю лишь то, что в одной половине живут Перри, а вторая медленно разрушается.

Распрощавшись с мисс Блай, Таппенс поехала к миссис Коплей. Казалось, в доме никого не было.

Оставив машину, она отправилась на кладбище.

До наступления темноты еще оставалось много времени. Таппенс хотелось помочь симпатичному викарию. Лично ее здесь ничего не интересовало, однако она на всякий случай захватила записную книжку и карандаш.

Викарий оказался прав. Подавляющее большинство могил были очень старыми. В углу, у стены, многие плиты рухнули и валялись в траве. Видно было, что сюда редко приходят люди. Одна плита поросла мхом. Эпитафии не было видно, но внизу виднелась неровная надпись, высеченная рукой любителя:

«Здесь покоится Лили Уотерс».

Таппенс замерла от неожиданности. Она не ожидала найти эту плиту. Внезапно ей показалось, что она здесь не одна. Мелькнула тень, но она не успела повернуть голову. Что-то обрушилось ей на затылок. Таппенс упала лицом вниз на могильную плиту и погрузилась в темноту…

— Ваше мнение об этой мышиной возне, Берсфорд? — спросил генерал Джошуа Пенн.

Томми понял, что старине Джону, как все его называли, не понравилось совещание, вернее, его результаты.

— Много разговоров, но мало дела, — продолжил старик. — Но это лучше, чем сидеть дома, где меня терроризируют моя домоправительница и садовник. Они буквально ничего не разрешают мне делать. А здесь хотя бы иллюзия какой-то работы. Играем в важное дело. А как ваши дела? Вы ведь еще сравнительно молоды. Зачем вам сюда ездить. Вас здесь никто не будет слушать, даже если вы будете говорить толковые вещи!

Томми было смешно, что Джошуа Пенн считает его молодым человеком. Но ведь генералу было свыше восьмидесяти… У него были свои болячки, но глупцом его никто не считает даже сейчас.

— Без вас ничего бы не делалось здесь, сэр, — ответил он.

— Приятно это слышать. Сейчас я превратился в беззубого бульдога, но лаять еще могу. А как поживает ваша супруга? Давно ее не видел.

Томми проинформировал его о том, что Таппенс здорова и так же полна энергии.

— Она всегда этим отличалась, напоминала мне стрекозу. Ухватится за какую-нибудь абсурдную идею, а потом выясняется, что ничего абсурдного в ней не было. Приятная женщина!

Улыбнувшись собеседнику, генерал продолжил:

— Не выношу респектабельных особ, которые проводят все время в гостиных, рассуждая о вещах, в которых ничего не смыслят. А современные эмансипированные девицы! Куда им до тех, что были раньше! Какие носили шляпы. Они скрывали девичье лицо. Приходилось заглядывать под поля, что имело особое очарование. Они это знали и использовали. Помню одну такую очаровательную кокетку, ее звали Эйда… Эйда Фэншоу!

— Тетушка Эйда?

— Это была самая очаровательная девушка среди всех, кого я когда- либо встречал.

Томми всячески скрывал свое удивление. У него не укладывалось в голове, что его тетушку могли считать хорошенькой, даже красивой. А Джошуа Пенн продолжал:

— Она была хороша, как картинка. К тому же веселая, задорная, кокетливая. Никогда не забуду вечер, проведенный с ней накануне моего отъезда в Индию. Это было на пикнике. Мы уединились и гуляли при свете луны на берегу реки…

Томми уставился на генерала с неподдельным интересом. Хорош Ромео! Двойной подбородок, лысая голова, пучки бровей… А тетушка Эйда? Темные усы над верхней губой, седые волосы, приступы злости…

Он никак не мог представить этих людей молодыми, при свете луны.

— Романтично, — откровенничал сэр Джошуа. — Мне так хотелось сделать ей тогда предложение… Но ведь я только кончил тогда военное училище. Разве можно было прокормить семерых на мое жалованье? Пришлось бы ждать свадьбы лет пять. Разве я мог просить девушку сохранять мне верность столько времени! Я уехал в Индию. В отпуск смог приехать через много лет. Мы долго переписывались, но потом эта связь оборвалась. Я больше ее так и не видел, но не смог забыть.

Однажды я гостил у знакомых недалеко от мест, где она жила. Хотел ей написать, встретиться, но потом подумал о том, что она могла за эти годы измениться.

Через несколько лет кто-то в моем присутствии заявил, что она одна из самых уродливых и сварливых женщин, которых ему пришлось встречать. Трудно было в это поверить, но теперь я думаю, что все сложилось к лучшему. Хорошо, что мы больше не встретились. Что она сейчас делает?

— Она умерла около трех недель тому назад.

— Да что вы? Правда, ей было уже лет семьдесят пять…

— Восемьдесят.

— Представляю очаровательную Эйду с серебристыми волосами. Говорят, она так и не вышла замуж. Где она жила? В лечебнице или с компаньонкой?

— Она жила в доме для престарелых и никогда не была замужем. Это в «Санни-Ридж».

— Я слышал об этом заведении. Там была подруга моей сестры. Некая миссис Карстерс…

— Я редко бывал у тетушки и ее не знаю.

— Такие посещения не доставляют удовольствия. Не знаешь, о чем говорить…

— Тетушка Эйда и там находила для себя развлечения. Настоящий тиран!

— Это на нее похоже, — засмеялся генерал. — Она была чертенком еще тогда, когда я за ней ухаживал!

Лицо его помрачнело.

— Старость странная штука. Сестра рассказывала мне о приятельнице, у которой появились странные фантазии. Она стала утверждать, что кого-то убила.

— Это действительно так?

— Уверен, что нет. А вообще-то… Она могла такое сделать. Достаточно заявить об этом бодрым тоном — и никто не поверит.

— Кого же она могла убить?

— Возможно, мужа. Мы его никогда не видели. Познакомились с нею, когда она была вдовой.

Вздохнув, старик снова вспомнил о тетушке Томми:

— Печально, что Эйда умерла. Я пропустил объявление об этом в газетах. Если бы знал, послал бы цветы… розовые бутоны. Для меня она всегда останется юной и прекрасной. Я долго хранил искусственную розу, которая украшала ее платье.

Посмотрев на Томми, он признался:

— Вам, очевидно, смешны мои воспоминания. С возрастом люди становятся сентиментальными… Любят говорить о прошлом… Что ж, поставим на этом точку. Надо заниматься делом.

Самые лучшие пожелания вашей обворожительной супруге!

Сидя в поезде, Томми снова вспомнил эту комичную пару, которая никак не хотела превратиться даже в его воображении в красивых молодых людей. Он решил обязательно рассказать об этом Таппенс. Как она там?

Альберт встретил его радостной улыбкой.

— Рад видеть вас снова, сэр.

— Я тоже рад, что уже дома. А где миссис Берсфорд?

— Она еще не вернулась.

— Она в отъезде?

— Уже четыре дня. Взяла машину, кучу железнодорожных справочников и куда-то укатила, но обещала сегодня вернуться к обеду.

— Откуда?

— Она не сказала.

— А когда она звонила?

— Вчера утром. Просила приготовить пару цыплят и напомнила о том, что вы должны сегодня вернуться.

— Очевидно, она скоро будет, — сказал Томми, посмотрев на часы.

— Я уже поставил жаркое в духовку.

— Совершенно верно. А как дома, Альберт?

— Младшая заболела. Думали, что это ветрянка, но выяснилось, что у малышки аллергия от черной смородины.