В бывшем лазарете теперь был цех по сборке боеприпасов, склад же, на котором раньше хранились различные запчасти и боеприпасы к соколам, и теперь выполнял свои функции, его заполнили ящики с собранным оружием и боеприпасами. Но путь Мечислава лежал дальше. Зал памяти лишился знаменитых движущихся полотен, их вынесли на поверхность, где построили музей, а огромное помещение заняли станки по производству деталей. Справа и слева склады сырья. Всё сделано ещё при Ольге, её последыши не принесли нового, парочка «упырей» пользовалась плодами её трудов. Несколько новых шахт не в счёт.

Мечислав спустился ещё на один уровень, последний зал. Здесь раньше располагался пульт управления системой безопасности, его давно не осталось. А небольшой зал заполнен какими-то ящиками. По карте, которую он изучил перед вылетом, тут склад. Правда, не уточнялось, чего. Ниже только портал в столицу, до открытия которого несколько месяцев, и купель, полная дискона. А вот и маленькая дверь, за которой расположен туннель, ведущий к генератору защиты.

Мечислав открыл её и включил режим ночного видения: кто-то расколотил все лампы и оставил подарок – туннель заминировали парочкой противопехотных мин, не столь мощных, чтобы обвалить, но достаточных, чтобы Молота разорвало на куски.

Майор усмехнулся и, аккуратно переступив через лазерный луч, обезвредил первую, а затем вторую. Это сработало бы, если бы сюда вбежала парочка молодых штурмовиков, несущихся сломя голову. Но против бывалого спецназовца, который штурмовал множество зданий, где террористы минировали каждый метр, недостаточно.

Молот включил термозрение и минуту стоял перед дверью, ожидая, пока в шлеме получится полная картинка камеры генератора. Мужик в спецовке не соврал. В генераторной два человека: мужчина, у которого в термозрении видна только голова – костюм штурмовика подавлял тепловыделения тела – и маленький, который виден вполне отчётливо.

И тут произошло странное: Молот закрыл глаза, и в голове возникла нормальная картинка помещения, как будто он видит сквозь дверь. Это не похоже на то, что он испытал во время боя с Арвой, когда перехватил её мысленный приказ Рыси атаковать. Маленький мальчик лет десяти сжался у стены, а высокий мужчина в костюме штурмовика, правда, без шлема, тот самый, что командовал у входа на базу, присев на колено, держит дверь под прицелом.

– Не бойся, Меч, – произнёс мужчина, а лазерный микрофон, установленный в шлеме, донёс до майора голос говорившего. – Я не дам тебя в обиду. Этот человек чудовище, он уже убил твою мать и пришёл за нами.

– Сволочь, – прошептал Мечислав.

Дверь заперта изнутри, и так просто её не открыть. Фактически эта дверь стала гарантией безопасности всего поселения и базы.

– Отпусти мальчика, – понимая, что внезапное нападение невозможно, попросил Молот. – Я войду к тебе, мы поговорим с глазу на глаз.

– Я же предупреждал, что мы не потерпим власти ковчега, – отозвался Фарк. – Забирай своих черных, и проваливайте, мы хотим жить, как раньше – сами по себе.

– Отпусти его, – снова попросил Мечислав. – Я сниму снаряжение и войду к тебе, после чего мы выйдем на поверхность, и ты уйдёшь, я буду твоей гарантией.

Фарк несколько секунд раздумывал.

– Хорошо, – решился он, – но мальчик останется с нами.

Майор понял, что большей уступки не получить, и начал снимать с себя снаряжение, сложив за дверью.

– Открывай, я безоружен, на мне обычный комбинезон.

Несколько секунд было тихо, затем лязгнул запор, и штыри, блокирующие дверь, втянулись внутрь. Молот налёг и распахнул дверь, он знал, что Фарк не будет стрелять. Мечислав – единственный, кому дорог мальчик, и только он мог приказать штурмовикам выпустить бывшего мужа Арвы.

– Входи, – раздался приказ Фарка. – Держи руки так, чтобы я их видел.

Майор кивнул и зашёл внутрь, мальчик сидит в углу и с ужасом смотрит на него, Фарк стоит перед дверью всего в трёх шагах, направив на него автомат.

– Ты прикажешь своим убираться, иначе я убью тебя, – прошипел Фарк. – Ты убил женщину, которую я любил! Ты сдохнешь! Её смерть я тебе не прощу.

– Я не хотел её убивать, я её любил не меньше, чем ты, – спокойно ответил Молот. – Она сама сделала такой выбор и попросила меня позаботиться о нашем сыне.

– Это не твой сын! – выкрикнул Фарк. – Я воспитывал его, а ты только дал своё семя!

– Я не мог позаботиться о нём, поскольку погиб, но сейчас я в порядке, и очень надеюсь, что ты не мог ему навредить своим воспитанием. Подумай хорошенько: у тебя есть ещё один сын, позаботься о нём, я выпущу тебя.

– Ты мой папа? – удивлённо произнёс мальчик, сидящий у стены. – Ты знаменитый Молот, погибель Пиров?

– Да, Мечислав, я твой папа, – повернув голову, ласково сказал майор, – и я обещал маме позаботиться о тебе. Ты хочешь пойти со мной?

Мальчик неуверенно кивнул.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Мечислав, – скоро мы пойдём домой.

– А он? – спросил Мечислав-младший.

– А это зависит от его выбора.

Но майор уже знал, какой выбор сделал Фарк. В голове снова вспыхнула яркая картинка: бывший муж великой воительницы вскинул автомат и дал очередь.

– Будь ты проклят! – выкрикнул Фарк, и ствол РАКа пошёл вверх.

Молот прыгнул на секунду раньше. Для него и в прошлой жизни прыжок и удар на три метра не представлял сложности, но после воскрешения… Всё произошло стремительно: ствол автомата ещё поднимался, а Мечислав уже был рядом с противником, он вложил в удар всю силу новых мышц, всю мощь дисконового скелета. Раздался хруст, и Фарк, отброшенный к стене, стал сползать на пол, его шея была вывернута под неимоверным углом, а лицо смято.

– Пойдём, – подойдя к мальчику и протянув руку, произнёс Молот.

Мечислав-младший неуверенно ухватился за ладонь и поднялся.

– А мой брат? – нерешительно спросил он.

– О нём позаботятся. Всё будет хорошо. Если хочешь, он будет жить с нами.

Мальчик отрицательно покачал головой:

– Они не любили меня, только мама, но я не хочу, чтобы он страдал.

– Обещаю, мы найдём ему другую семью. Пойдём отсюда. Маха, как слышишь меня?

– Слышу хорошо, – раздался в наушнике голос Гали.

– Операция закончена. Фарк мёртв. Как у вас?

– Сопротивление подавлено, сдались четыре человека, ещё трое раненых без сознания. Потери – один двухсотый из группы Композитора. Заканчиваем освобождать штурмовиков и рабочих, их заперли на складе сырья. Почти три тысячи человек прикладами затолкали в комнату, они чуть ли не друг на друге стояли.

– Заканчивайте, я поднимаюсь.

– Есть, Мечислав Дмитриевич, – отчеканила девушка.

– Подожди секунду, – попросил майор у Мечислава-младшего и быстро стал одеваться в штурмовой комбинезон.

– А у меня будет такой же? – восхищённо разглядывая Молота, спросил мальчик.

– Будет, – улыбнулся Мечислав. – Но его надо заслужить, а для этого нужно много тренироваться, быть сильным и честным.

Мальчик серьёзно кивнул:

– Я заслужу.

– Обязательно, – уверенно заявил Молот. – Ну что, пошли?

– Пошли, только мне надо зайти домой, там осталась вещь, которую дала мне мама. Мы зайдём?

– Конечно, ты заберёшь всё, что тебе дорого, – согласился Молот. – Твоя мама была великой женщиной.

– Ты любил её?

– Я очень сильно любил её, но когда вернулся, понял, что она изменилась, она…

Мальчишка всхлипнул:

– Она изменилась. Я помню, как она рассказывала о тебе, потом вспоминала всё реже и реже, стала жёстче. Война изменила её.

Молот опустился на колено и аккуратно обнял мальчика: штурмовой комбинезон, усиленный искусственными мышцами, не предназначен для подобных объятий, поэтому это приходилось делать очень осторожно.

– Я обязательно расскажу тебе о ней, я расскажу, какой она была, когда мы были вместе.

– А как мне тебя называть? – растерянно спросил мальчишка.

– А как ты хочешь? – растерялся майор.

– Можно, я буду звать тебя папой? Я никогда не говорил такого Фарку, а он никогда не любил меня, как сына.