Я прекрасно понимала, что должна быть благодарна Ди. С ее появлением, у папы уже не хватало времени на постоянное беспокойство обо мне как раньше. А переживал он очень часто. Когда мы решили переехать в Эдинбург, я настояла на собственной квартире.

На протяжении долгого времени мы были постоянно вместе и мне действительно было необходимо собственное пространство. Я безумно любила папу, но иногда из-за его постоянной заботы я начинала думать, что со мной что-то не так.

Ди для меня стала и неким облегчением и в то же время сбивала с толку. Я решила, что мне стоит узнать ее лучше, потому что все, что я тогда знала о ней - это то, что она была абсолютно не похожа на маму. Моя мама была темноволосой красавицей, с острыми скулами, намекающими о ее индейском происхождении. Единственное, что я унаследовала от нее - это экстравагантные черты лица и темные волосы. Почему-то нещадный Господь не даровал мне всю ее красоту. Именно она привлекла внимание моего отца, потом пошла в ход ее сдержанность, иногда переплетающаяся с чувством юмора, что, кстати, я все же унаследовала, ну и спокойствие, которое мама прямо-таки излучала. Мама могла успокоить кого угодно одним лишь своим присутствием. Она была невероятно спокойным и мягким человеком, и это передавалось всем, кто находился рядом с ней. Это был природный дар.

Несмотря на ее недостатки, такие, как необдуманные поступки в молодости, мама всегда была очень доброй, сострадательной и терпеливой, благодаря чему стала замечательной медсестрой. Даже болезнь свою она воспринимала как божью милость, и, каждый раз, когда я вспоминала об этом, в горле образовывался комок. Мама была довольно замкнутой, не слишком уверенной в себе, но при этом без комплексов и стеснительности. Просто спокойной. Невозмутимой от природы. Такому невозможно научить ребенка. Я это точно знаю, потому что знала, как мама не пыталась научить меня этому качеству - ничего не получилось.

Я ни разу не предпринимала никаких попыток, чтобы хоть как-то подавить свою внутреннюю странность, даже ради того, чтобы научиться быть такой же спокойной, как мама. Нет уж, спасибо. Я и моя странность прекрасно уживались. Мы с ней стали неразлучны с тех пор как мне исполнилось восемь лет, и мама успокоила меня, сказав, что в моем выборе не было ничего плохого.

«- Мам, а Арни Вельш продолжает говорить, что я чуднАя. Он говорит это так, будто это что-то плохое. Разве быть чуднОй это плохо?

- Конечно же нет, Лимонадка. И не обращай внимания на эти ярлыки. Они не имеют значения.

- Что такое ярлыки?

- Это так называемая бумажка с описанием тебя как личности, которую навешивают на тебя люди, считая, что ты именно такая.

- Думаю, я могла бы быть чуднОй.

Мама рассмеялась:

- Тогда ты чудик. Просто будь тем, что приносит тебе счастье, Лимонадка, и я буду тоже счастлива».

Боже, как мне ее не хватает.

- Ди должна была поехать в гости к родственникам на юг, но отменила свою поездку, так что сможет прийти на свадьбу.

Ответ папы на вопрос Элоди вернул меня в настоящее.

- О, это очень хорошо, - улыбнулась Элоди. - Мне обязательно надо пригласить ее в гости. Думаю у меня для нее есть еще одна работа. Моя коллега хочет разрисовать стену в своем зимнем саду. Хочет переделать его в игровую комнату для внуков.

- Я ей передам.

- Лив, ты приведешь кого-нибудь с собой? - небрежно спросил Кларк, ради поддержания разговора за столом.

Не знаю по какой причине, но его вопрос кольнул меня. Из-за своего затянувшегося статуса одиночки я всегда чувствовала себя неловко. Тем не менее, это не вина Кларка. Натянув на лицо широкую улыбку, я отрицательно покачала головой:

- Мы с Нейтом решили отказаться от хлопот с парами и решили прийти вместе.

Я заметила, как Джо усмехнулась, не поднимая глаз от своей курицы.

- Только попробуй, - предупредила я ее шепотом.

Она взглянула на меня и невинно вытаращила свои глаза:

- Я вообще молчу.

- Твоя ухмылка все сказала за тебя.

- Я просто подумала что это так мило, как вы с Нейтом так сблизились.

Тяжело вздохнув, я перевела взгляд на Кэма моля о помощи в надежде, что сегодня он не в настроении так же подшучивать надо мной.

- Кэм, прошу тебя, скажи ей.

Кэм мягко улыбнулся своей невесте:

- Малыш, они просто друзья. Забудь об этом. Этого не произойдет. Даже через миллион лет. Никогда. Вообще.

Ого. Впечатляюще.

- Нейт очень горяч, - неожиданно заговорила Ханна и когда я перевела взгляд на сестренку Элли, та глядела на меня нахмурившись. - Почему ты не встречаешься с ним? Ведь он действительно очень очень-очень горячий парень. Я бы встречалась.

- Пожалуйста, скажи, что она не это только что сказала, - взмолился Адам, слегка позеленев от услышанного.

- У нее есть имя. - Ханна высокомерно выгнула бровь. Джосс с трудом проглотила свою еду, не подавившись. - О, и именно это она и сказала.

- У меня из ушей пошла кровь, - Брэден обратился к Джосс, ожидая помощи. - Такое ощущение, что кровь пошла. Посмотри, пошла?

Ханна закатила глаза:

- Мне шестнадцать, почти семнадцать, у меня есть сиськи, целая куча гормонов, и я нахожу парней привлекательными. Смиритесь с этим.

- У меня пропал аппетит.

Кларк с расстроенным лицом отодвинул свою тарелку, что мне даже стало его жалко.

Заметив это, а может еще и потому, что понимал все как никто другой, из всех сидящих за столом, папа указал пальцем на Ханну:

- Это было жестко, Ханна Николс.

Вместо того, чтобы смутиться от замечания, на лице Ханны расплылась широкая дерзкая бесстыдная улыбка, и папа в ответ лишь слегка улыбнулся.

- Что ж, - вздохнула Элоди, - раз Ханна всем мальчикам испортила аппетит, значит нам девочкам достанется больше десерта. У нас финиковый пудинг с карамельным соусом и мороженное.

- О... ну... вы знаете, я вдруг почувствовал себя намного лучше. - Адам махнул в сторону Брэдена, чьи щеки порозовели при упоминании десерта. - Я бы съел немного пудинга.

Брэден с серьезным видом кивнул:

- Как ни странно, но я тоже.

Полная решимости набить свой желудок вкусной едой, до того как вернусь к напичканному диетической едой холодильнику, я не до конца была уверена хотела ли делиться пудингом с мальчиками. Нет, точно не хотела. Я посмотрела на Ханну и злорадно спросила:

- Так значит, говоришь сиськи и гормоны?

Солисты группы «Проклеймерс» громко пели мне, что прошли бы пятьсот миль, а потом еще столько же, просто ради того, чтобы быть тем мужчиной, который упадет к моим дверям. Признаюсь, слова запали в душу.

- Видишь? - я начала активно жестикулировать. - Вот эти два человека знают, что самое главное!

Нейт поймал меня за бедра, когда я слегка задела стол. Его красивое лицо было размыто, но я смогла разглядеть улыбку.

- И что самое главное?

Положив руки ему на плечи, я приблизила свое лицо.

- Любовь, Нейт. Вот что самое главное. Вот что для всех самое главное.

Я грустно вздохнула, и да, я была очень пьяна.

- А это значит, что у меня есть целая куча из ничего.

- Ну начинается. Алкогольное веселье переросло в нытье. Думаю, пришло время везти тебя домой, детка.

Нейт встал, придерживая мою спину.

- А как же та девушка, оставшаяся у бара?

Я качнулась в его сторону, но он обнял меня за талию, не позволяя упасть.

Поцеловав меня в нос, Нейт чуть сжал мою талию.

- Милая, потрахаться я смогу в любое время. А сейчас, я хочу быть уверенным, что ты доберешься до дома в целости и сохранности.

- Как у те… ты делаешь это, Нейт? - со вздохом спросила я, все вокруг расплывалось и смешивалось в кашу.

- Делаю что?

- Все время трахаешься?

- Что ты имеешь ввиду?

- У тебя все так просто...