Что-то её смущало. Она не знала, что именно, но была уверена, что Калеб был в опасности. Или она сама себе всё это придумала? Может, она выдавала желаемое за действительное, надеясь, что она была кому-то нужна, и кому-то требовалась её помощь?

Кейтлин постаралась трезво взглянуть на вещи. Сон не выходил у неё из головы, и у неё были сомнения, что это могло в скором времени случиться. Ей нужно было что-то сделать, но что именно, она не знала. Был ли способ узнать, как дела у Калеба? Могла ли она послать ему сообщение?

А потом она вспомнила о соколе и письме от Калеба. Посмотрев на стол, Кейтлин увидела письмо мирно лежащим там, где она его оставила.

Кейтлин быстро подошла к столу и развернула лист бумаги. Руки её дрожали. Пришло время прочитать это сообщение.

Кейтлин быстро пробежалась по письму глазами.

Милая моя Кейтлин… между мной и Сэрой ничего нет… сожалею, если она заставила тебя в этом усомниться… я очень тебя люблю… не перестаю о тебе думать… с радостью жду окончания этой войны… ты будешь со мной… в новой жизни вдали отсюда… в это письмо я вложил всю свою душу.

Кейтлин перечитывала письмо снова и снова, вчитываясь в каждое слово, читая слова по отдельности… Она чувствовала, что по щекам её текут слёзы.

Она была такая дура. Почему она не прочитала это письмо сразу? Почему она позволила себе усомниться в Калебе? Почему она не дала ему возможность всё объяснить?

Какая идиотка. После прочтения письма Кейтлин поняла, что между Калебом и Сэрой ничего нет. У них нет совместного ребёнка, по крайней мере, последние несколько сот лет. Сэра перевернула всю историю в свою пользу. Калеб ни в чём не виноват.

Почему она не дала ему возможности всё объяснить?

Кейтлин злилась на Сэру, но ещё больше она злилась сама на себя. Она чувствовала себя обязанной Калебу. Он заслужил шанс рассказать всё, как есть. Как она могла так поступить с ним, после всего того, что он для неё сделал? После того, как он в третий раз спас ей жизнь и выходил её?

Она была так слепа, так горда и так нетерпелива. Кейтлин ненавидела себя.

Но хуже всего было то, что Кейтлин предала Калеба, приказала ему уйти после всего того, что он для неё сделал. Более того, она позволила себе влюбиться в другого человека! В Блейка. Думая о вчерашнем вечере, Кейтлин чувствовала себя так, будто изменила Калебу с ним.

Или нет?

Кейтлин сидела на краю кровати, обхватив голову руками и стараясь всё вспомнить. Что случилось? Она вспомнила их разговор, их прогулку по пляжу, а потом… Он поцеловал её?

Кейтлин вспомнила, как он прикоснулся к её лицу, погладил по щеке. Кейтлин казалось, что он собирался её поцеловать…

Но он этого не сделал. Теперь она всё вспомнила. Они долго смотрели друг другу в глаза, а потом он вдруг развернулся и исчез.

Положив руку в карман, Кейтлин нащупала старый кусок стекла, подаренный Блейком. Она дотронулась до него пальцем, и ей стало легче.

Теперь Кейтлин могла быть уверена, что осталась верна Калебу. Мысли о Блейке не давали ей покоя. Могли ли мысли считаться изменой?

Думая обо всём этом, Кейтлин ненавидела себя ещё больше. Почему она не может быть сильной, выдержанной и терпеливой?

В этот момент мысли Кейтлин превратились во что-то более или менее осязаемое. Ей стало плохо, и она ринулась к открытому окну. Её рвало снова и снова.

Стоя у открытого окна, вытирая рот и пытаясь начать ровно дышать, Кейтлин не могла припомнить, чтобы ей когда-либо было так плохо. Её рвало кровью.

Кейтлин стало совсем нехорошо, и она даже подумала, что заболела. Видимо, несварение желудка, подумала она.

Сидя на кровати и глубоко дыша. Кейтлин поняла одну вещь – сон был не просто ночным кошмаром, он был посланием. Калебу нужна была её помощь; она была в этом уверена так же точно, как в том, что пойдёт на всё, чтобы ему помочь.

Кейтлин быстрым шагом шла по лесу, рядом семенила Роза. Они подходили к дому Эйдена. Вокруг было очень тихо, и Кейтлин даже начала задумываться, что они пришли слишком рано, и Эйден ещё спал.

С другой стороны, это было очень маловероятно. Вряд ли Эйден вообще когда-нибудь спал. Кейтлин не часто видела его на острове, но его присутствие постоянно чувствовалось здесь, казалось, что невидимой рукой он управляет делами острова так, чтобы всё было в порядке.

Когда Кейтлин только появилась здесь, Эйден сказал, что она могла обратиться к нему за любой помощью, и если у неё появятся проблемы, она, не стесняясь, могла прийти к нему, ведь его дверь была всегда открыта. Кейтлин искренне надеялась, что он говорил это серьёзно. Она не думала, что когда-либо обратится к нему за помощью и советом, но сейчас ей очень нужно было с ним поговорить. Стоя перед дверью и не решаясь постучать, Кейтлин пыталась представить, как может пройти их разговор.

Она сделала глубокий вдох и подняла руку, но стоило её пальцам дотронуться до двери, как та сразу же открылась. Перед Кейтлин стоял Эйден. Его лицо не выражало никаких эмоций, и он внимательно смотрел на неё серо-голубыми глазами. Настроение Эйдена и его чувства всегда оставались скрыты. Глаза его сияли в утреннем свете, и он казался Кейтлин неотъемлемой частью окружающего мира, ведь он жил на этой планете уже тысячи лет.

Эйден молча повернулся и прошёл вглубь комнаты, оставив дверь открытой. Кейтлин и Роза вошли, закрыв за собой дверь.

Эйден сидел за столом, сложив рук на груди и внимательно глядя на Кейтлин, которая взволновано опустилась на стул перед ним.

Эйден не спал. Очевидно, что он ждал её прихода. Как обычно, Кейтин совсем забыла о телепатических способностях вампиров, которые были особенно развиты у Эйдена. Скорее всего, он уже знал, зачем она пришла, и что она хотела ему сказать. Тем не менее, Кейтлин надо было всё ему рассказать самой. Если уж он ей не поможет, так она хотя бы выговорится.

Кейтлин нервно прокашлялась.

«Я полагаю, вы уже знаете, зачем я пришла», – осторожно начала она.

Эйден спокойно посмотрел ей в глаза. «Почему бы тебе самой всё не рассказать», – ответил он.

«Сегодня мне приснился сон про Калеба, – сказала Кейтлин. – Во сне ему угрожала опасность. Сон мне показался … вещим».

«Вампиры не часто являются друг другу во снах, – ответил Эйден. – Каждый такой сон – это видение, а не просто случайный набор картинок. Такие сны имеют большое значение и несут в себе послание. В этом плане мы совсем не похожи на людей, ведь в отличие от них мы можем контролировать мир сновидений».

В глазах Кейтлин читалось беспокойство.

«Значит, мой сон – это… правда? – спросила она. – Калеб в опасности?»

Эйден серьёзно кивнул. «Да, – просто ответил он. – В смертельной опасности».

От его слов у Кейтлин дрожь прошла по телу. Она встала с места. Кейтлин была слишком взволнована, чтобы спокойно сидеть. Как мог Эйден говорить об этом так обыденно?

«Тогда… что… я… о чём вы говорите? Что вы об этом знаете?» – спросила Кейтлин.

«Не больше твоего», – услышала она в ответ.

«Если всё это правда, – начала Кейтлин, прохаживаясь по комнате, – тогда я не могу просто сидеть здесь, сложа руки. Я должна поехать к нему. Я должна ему помочь».

«Зачем?»

«Зачем? – в замешательстве повторила Кейтлин. – Как это, зачем?»

«Кто тебе Калеб?» – спокойно спросил Эйден.

Кейтлин со злобой посмотрела на него. Зачем он задаёт ей подобные вопросы? Эйден прекрасно знает, как Кейтлин относится к Калебу. Он также знает, как Калеб относится к ней. В его вопросе должен быть какой-то скрытый смысл.

Но его там нет, вдруг поняла Кейтлин. Как и все слова, произносимые Эйденом, в этой фразе тоже была своя подсказка. Это, скорее всего, был риторический вопрос, цель которого заставить Кейтлин говорить. Эйден всегда старался заставить её принимать собственные решения и уметь их озвучивать. Он хотел, чтобы она определилась, наконец, в своих отношениях с Калебом и могла их как-то охарактеризовать. Он хотел помочь ей с решением.