- Князь, - в дверях показался Истислав.

- Заходи, - приглашаю жестом своего зама: - Присаживайся, где посчитаешь нужным.

Истислав сел по правую сторону на ближайшем месте лавки, ибо стулья я распорядился поставить все у стен, так как сидеть на них в боевом облачении не особо удобно.

- Как успехи? – спрашиваю, впрочем, зная о состоянии дел на моих землях почти все, за исключением некоторых вещей, не отображаемых в окнах управления.

- Все хорошо, в деревне во всю разворачиваем общее хозяйство по твоему наставлению. Этот колоз.

- Колхоз.

- Колхоз, по началу народ удивил, но раз Князь сказал, значит так тому и быть. Не смеют перечить в этом вопросе.

- Хм, все новое не сразу приживается, понимаю. Но ты людям сказал, что свое хозяйство держать никто не воспрещает?

- Сказал.

- И?

- Не смеют перечить, как Князь сказал, так и будут жить.

- Истислав, мне не нужно, чтобы меня строго слушались, от этого же и уходили. Если не согласны, скажите, обсудим, раболепия не надо. Ты меня понял?

- Понял, никто не ропщет.

- Ну хоть на этом спасибо. Давай так, еще раз соберем людей, нет, вечером сегодня я приду в деревню и еще раз более подробно расскажу о коллективизации труда. Почему удобнее иметь общее хозяйство, а не требовать от каждого двора помощи городу.

- Хорошо, - Истислав смиренно кивнул.

Ладно, выпишу им книги нужные, пусть читают, просвещаются. Вообще, надо бы получше узнать о всем, что можно получить от внешнего мира, особенно интересует меня возможность переноса оцифрованных фильмов и само собой мультфильмов советской эпохи. Там было много очень полезного, на мой взгляд, советские атеисты принесли гораздо больше пользы в духовность, чем российские верующие. Но об этом не буду, у каждого имеется свое мнение.

- Что по землям скажешь?

- Все обследовали, угодья знатные, лес строительный, можно даже речные судна делать. Поля и пастбища плодородные, хвала Матери, найдены несколько древних пещер различных размеров, но проверять не стали.

- Почему?

- Боязно больно, Князь, ты не гневись, мы сами не из боязливых, попросту, когда приближаешься к такому месту, вдруг ощущаешь такой страх, что даже у самого бесстрашного подкашиваются ноги.

- На карте покажи места, - ага, что-то полезное для прокачки, поэтому и не пускает их, ибо не игроки.

- Здесь, здесь, и вот здесь возле сопки.

- Отлично, будет чем заняться. Что еще нашли?

- Рудные жилы: медная, железная, оловянная, серебряная, но не сильная и золотая, но та истощена.

- Где?

- Вот в этих местах.

- Отлично! Когда добычу освоить сможем?

- Да хоть завтра, только вот по золоту не стоит заботиться, ибо мало там или совсем не будет.

- Будет, завтра уже все будет, - улыбаюсь, вспомнив о подаренном свитке, по случаю надо будет еще таких истребовать. Мифриловую бы шахту найти: - Воевода, скажи мне, как там с тренировочным лагерем?

- Заканчиваем, бараки давно готовы, частокол поднят, осталось тренировочные сделать.

- Хорошо, дружину надо развивать, чтобы работали слаженно, как единое.

- Обижаешь, Князь, сами ведь ведаем.

- Тогда чего мне вам рассказывать? Кстати, как там строительство Храма?

- Неведомо мне, Князь.

- Отчего?

- Так лес вырос вокруг святого места, непроходимый, а сунься, так медведи тут же встретят.

- Хм.

- Князь.

- А?

- Хочу узнать, кто мы для тебя?

- Не понял, - я удивился вдруг сменившемуся голосу Воеводы, вопросительно с укоризной взирающего на меня.

- Да и не я один, все хотят знать, - Истислав будто бы не услышал моего вопроса.

- Ты про что?

- Над домом твоим знамя реет на ветру, ты знаком мирским отмечен, но про нас ты забыл, али запамятовал? Али чужие мы тебе, люд обычный? – укоризненный взгляд пробирал насквозь, а на душу словно что-то давило, нет, кто-то. Белис все это время не сводила с меня глаз, тоскливых и безрадостных.

- Истислав, вы для меня уже давно не чужие люди, - произношу, не понимая, почему меня об этом спросили.

- Так отчего ты не объявил нас Родичами, раз не чужие мы?

- А вон про что ты! – осенило наконец, блин, иногда переклинивает: - Так я пытался пригласить, но система не дает.

- Опять изъясняешься причудливо, - выдохнул Истислав: - Ответь по-простому, сородичи ли мы с тобой, али люд обычный?

- Истислав, вы моя семья, - моя рука машинально легла на голову Белис и принялась чесать за ухом, и тут же гнет душевный спал, сменяясь все разрастающейся радостью.

- Князь, народ ждет, - голос Истислава оторвал меня от чтения выскочевшего сообщения, я поднял голову и увидел стоявших воеводу и волчицу в дверях.

- А?

- Народ ждет.

- Где?

- На площади.

Новая городская площадь утопала в тишине, ни единого стука, ни единого лязга. Все строительные работы прекратились, и гномы с нескрываемым любопытством следили за происходившим. А поодаль виднелись ратники, с интересом следившие за непонятным для них событием.

Когда я вышел из дворца вслед за воеводой, то оторопел, увидев, насколько много стало людей, решивших жить под моей рукой. Не было свободного места, лишь узкие проходы между разделенными на группы людьми.

Первыми к дворцу оказались выделенные мною мастеровые, Наместники и старцы, далее две сотни дружинников, за ними люд от мала до велика, а по сторонам волчья стая, все пять сотен! И откуда их столько?

- Князь, - послышалось слева, оборачиваюсь и вижу стоящего сбоку у двери радостно улыбающегося Ждана, на его нагруднике красуется «Род». Неловкое покашливание справа – Радислава в кольчужном доспехе с эмблемой на наплечнике, ее щеки горят, а в глазах искорки радости.

Не понял, это как? Залезаю в список клана и вижу, что в списке прибавилось два имени. Что же получается? Мое согласие активировало что-то, и те сразу были зачислены? Почему? Хм. Почему тогда других не записало?

- Князь, примешь ли ты меня, как кровного брата? – передо мной появился Борислав, облаченный в сияющие на солнце доспехи и протягивающий свою ладонь, пораненную чем-то острым и сейчас кровоточащую.

Внимание! Следуя древнему обряду, Борислав желает наречь вас кровным братом. Родство по крови призовет в свидетели Богов, закрепивших связь навечно.

- Борислав, примешь ли ты меня, как кровного брата? – лезвие ножа порезало ладонь, кровь вырвалась через рану и устремилась к земле, но ее тут же перехватила могучая ладонь кузнеца, сжимая стальными пальцами.