… Я вышел вслед за ним из машины и вместе с ним на ватных ногах поднялся в его квартиру. Я стоял посреди его спальни и тупо глядел, как он скинул пиджак, избавился от галстука и расстегнул рубашку. Я сплю и вижу сон… Нет, я – лунатик, ничего не соображаю и потому не отвечаю за свои действия… Нет, это вообще не я, меня здесь нет, я – дома, с Ленкой.

     Он подошел совсем близко и смотрел на меня сверху вниз. В упор. Его голос втащил меня за шкирку в реальность.

- Ты этого хочешь?

- Не знаю.

Это была правда. Я не знал.

- Нет, Костя, так не годится, - говорил он тихо и серьезно. – Ты должен знать.

Я молчал. А что я мог ответить? И тогда он продолжил.

- Вот что: если это из благодарности, то ТАКОЙ благодарности мне не надо. А если ты из-за работы беспокоишься, то… Знаешь, мальчик, я не сволочь последняя, что бы ты там себе не думал. Шантажировать тебя не собираюсь. Захочешь уйти – уйдешь, и на работе твоей это никак не отразится.

Я по-прежнему молчал, боясь смотреть на него, боясь думать о нем.

- Короче, да или нет? Отвечаешь «нет» – я даю тебе денег на такси, и ты спокойно едешь домой. И на этом у нас всё закончится, не начавшись. Если «да»… Ты не маленький, понимаешь, для чего я тебя пригласил. Остаёшься - значит, соглашаешься на секс со мной. Извини за грубость, но, если ты подставишь мне задницу, то это будет исключительно по твоей доброй воле. Так да или нет, Костя?

Уйти? Просто взять и уйти… И жить дальше нормальной размеренной жизнью… Но я же мог уйти раньше – тогда, на перекрестке. Он ведь прав, я всё сразу понял, не маленький. Почему не ушел? А почему всё время терялся, краснел-бледнел, когда он рядом? И, в то же самое время, тянулся к нему, пытаясь заслужить хоть малую толику его внимания, как щенок, желающий, чтоб его погладили? Ведь не из-за работы же, нет. Откуда эти странные ощущения, эта дрожь, этот жар от близости его присутствия? Нет, у Евы, и впрямь, глаз наметан. И ответ очевиден – я хотел этого, Я ХОТЕЛ ЭТОГО С НИМ! Всё время, с самой первой встречи. Я хотел «подставить ему задницу» - так он выразился. Грубо, пусть, но это – правда. Единственная. Оставалось лишь признаться в этом самому себе.

- Да, - ответил я. – Да, я остаюсь.

Он выдохнул облегченно, улыбнулся.

- Ну вот, это ведь так просто оказалось, да?

Да, просто. И очень трудно.

     … Он стянул с меня свитер, и широкие жаркие ладони зашарили по моему телу, ощупывая, оглаживая. Ласково и властно. Потом он снял рубашку и прижал меня к себе – жесткие темные волосы на его мускулистой груди щекотали мне кожу. Он запрокинул мне голову и поцеловал, глубоко, жадно. Приятно ли это было? Да, да и ещё раз да! Мне было приятно всё, что он делал со мной и всё, что ещё только собирался сделать. Его поцелуй был таким же жарким, как его ладони, как его тело. И он вливал в меня этот жар, а я благодарно глотал его, и внутри у меня всё горело и плавилось.

- Давай, скидывай всё остальное! – прошептал он нетерпеливо.

Я послушно избавился от остатков одежды и стоял голый под его хищным откровенным взглядом, чувствуя, как кровь приливает к паху. Тогда он тоже разделся полностью. И тут, если честно, я испугался. Потому, что его член соответствовал его росту и телосложению – был так же могуч. Да я ж после такого инвалидом останусь!

Он снова обнял меня, эдак покровительственно погладил по волосам.

- Не надо бояться.

Так успокаивают детей, испугавшихся темноты: «Что ты, маленький, там вовсе нет чудовищ».

- Но я ещё ни разу не…

- Я знаю. И буду осторожен. Иди в постель.

Я лег. Ведь я доверился ему в тот самый момент, как решил остаться, и согласился на всё.  А он лег рядом, притянул меня к себе, положил мою ладонь на свой член.

- Приласкай его.

Я погладил, сначала неловко, но потом всё увереннее. Мне нравилось, как пульсирует его плоть под моими пальцами, и как при этом наливается кровью мой собственный член. А его руки гладили и мяли мои ягодицы, потом пальцы проникли между, пощекотали колечко входа. Я заерзал, простонав.

- Погоди-ка… - он неохотно оторвался от меня, встал и вышел. А когда вернулся, в руках у него был пузырек.

- Это смазка. Я ведь обещал быть осторожным.

Он легко перевернул меня на живот, и его палец, смоченный в смазке, проник внутрь моего тела. Затем к нему прибавился ещё один палец, а потом и третий составил компанию первым двум. Было не больно и настолько приятно, что я понял, что готов к большему. Он тоже это понял и рывком поставил меня на четвереньки.

- Так будет удобнее.

Удобнее, так удобнее. Ему виднее.

И тогда он вошел в меня. Вот теперь стало больно. Очень. Я не хотел кричать, но, прикусив губу, всё-таки завыл сквозь стиснутые зубы. Плакать я тоже не хотел, но слезы полились из глаз сами, непроизвольно.

- Тшшш, тихо, мой хороший…

Тихо, ну конечно… Ему-то что…

Он задвигался внутри меня, и одновременно рука его ласкала мой член. Умело ласкала, так, что вскоре он опять встал. Тогда движения внутри меня стали глубже и резче. И тут меня будто током хлестнуло, разряд ударил в поясницу, заставив резко прогнуться.

- Что, ещё раз так сделать?

- Да… - выдавил я. Ну, зачем он спрашивает?! Ой… Ооооооо…

Ощущения? Это было похоже на «американские горки». Или на «тарзанку». Когда летишь вниз с высоты на огромной скорости. Страшно. И хорошо, и дух захватывает. А если бы не было страшно, то не было бы и кайфа. Не знаю, как объяснить, чтоб понятнее было. Кончил я, вот…