Толпа увеличилась, когда все они достигли главных ворот Силесии. Они все начали выходить через них под парящими арками, и сотни жителей Силесии стояли здесь, размахивая флагами, подбадривая воинов.

«Возвращайтесь к нам домой!»

«Спасите Кольцо!»

«Убейте Андроникуса!»

«Освободите Торгрина!»

«Силесия ждет вашего возвращения!»

Эти жители были храбрыми людьми – они подбадривали воинов, зная, что их отъезд оставит их без защиты и что Силесия снова станет уязвимой перед нападением.

Рис, полностью облаченный в свою кольцевую броню, чувствовал нервное возбуждение и предвкушение битвы, проверяя и закрепляя свое оружие на поясе, проверяя свой длинный и короткий мечи, убеждаясь в том, что его кинжалы и цеп на месте. На его коне было еще больше оружия, и он чувствовал себя готовым ко всем непредвиденным ситуациям.

«Значит, ты собирался уехать, даже не попрощавшись?» – раздался голос.

Обернувшись, Рис увидел стоявшую в толпе Селезе, всего в нескольких футах от него. Девушка грустно смотрела на молодого человека.

Рис отошел от своих друзей и направился к ней, пристыжено опустив голову. Он не знал, что ей сказать. Ему было жаль покидать Селезе, особенно после того, как они сблизились за последние дни и ночи. Рис был влюблен в эту девушку. Он не знал, что делать со своими чувствами. Они были неразлучны, отдыхая вместе возле костров, празднуя и пируя. Молодой человек надеялся на то, что они вечно будут проводить так время.

Но Рис снова обнаружил, что его жизнь перевернута с ног на голову, он снова был вынужден готовиться к сражению. Он снова вынужден был покинуть Селезе, надеясь на то, что вскоре ее увидит. Раньше ее любовь была фантазией, но теперь она стала реальностью, и необходимость оставить ее причиняла ему еще большую боль.

«Прости меня», – сказал он Селезе. – «Я не знал, что сказать и вернулись ли».

Она посмотрела в его глаза.

«Все, что тебе нужно было сказать, так это то, что я важна для тебя».

Рис встретился с ее взглядом.

«Больше, чем ты когда-нибудь узнаешь, миледи».

Селезе улыбнулась в ответ, и все ее лицо, покрытое веснушками, озарилось.

«Если я вернусь», – добавил Рис. – «Мы поженимся».

Ее глаза широко распахнулись от удивления.

«Когда ты вернешься», – сказала она, протянув руку и закрепив его нагрудник, регулируя его, проведя по нему рукой. Он увидел, как по щеке девушки побежала слеза.

«У тебя нет выбора», – сказала она. – «Возвращайся ко мне. Мы не женаты, но если ты умрешь, я стану вдовой».

Селезе подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Рис почувствовал, что весь его мир растаял. Слова о том, что он важен для нее не меньше, чем она для него, значили для Риса многое.

Ему было больно уходить, глядя в это лицо, зная, что она останется здесь одна, без защиты. Он чувствовал себя обязанным одержать победу в этот день и решил, что так и будет.

Селезе схватила его за нагрудник, притянула к себе и поцеловала, и он не отрывался от ее губ как можно дольше.

Наконец, подталкиваемый своими людьми, Рис развернулся и растворился в потоке людей, которые выходили через ворота. Он оглянулся и посмотрел на Селезе, не отрывая взгляда от девушки как можно дольше, пока, наконец, она не пропала из вида.

Рис увидел, что он не единственный, кто прощается с кем-то, кого любит – впереди Кендрик шел рука об руку с Сандарой, и он увидел, что они прощаются друг с другом. Сандара была высокой, широкоплечей, с гордой осанкой и темной кожей Империи. Рис понимал, что Сандара и Кендрик хорошо подходят друг другу.

Подойдя ближе, он услышал их разговор.

«Я бы хотел, чтобы ты осталась здесь, в безопасности этих стен», – сказал Кендрик девушке.

«Это не для меня, милорд», – ответила Сандара. – «Я пойду с мужчинами, как делала это всю свою жизнь. Я буду лечить раненых. Так же, как я исцелила тебя. Вот, что я делаю. Вот, кто я».

«Я буду с моими людьми, во главе сражения», – сказал Кендрик. – «Я не смогу защитить тебя».

«Я не ищу твоей защиты», – ответила Сандара. – «Я всегда могла постоять за себя, всю свою жизнь».

Они продолжили идти в тишине. Кендрик повернулся, чтобы присоединиться к своим людям, и девушка остановилась, чтобы сказать ему:

«Я не знаю, найдем ли мы друг друга. Но пообещай мне одну вещь».

Кендрик повернулся к ней.

«Что ты не окажешься среди раненых».

Он улыбнулся.

«Я не могу этого пообещать».

Они поцеловались.

Когда Рис присоединился к своим братьям, он нашел Элдена, занятого похожим разговором с Индрой, которая гордо стояла рядом с ним. Девушка стряхнула с себя его руку, когда он пытался удержать ее. Она была настоящим воином.

«Ты не можешь сражаться с нами», – настаивал Элден. – «Это небезопасно».

«Ты – женщина», – вмешался Крог. – «Ты должна знать свое место».

Индра повернулась к нему со смертельным взглядом.

«Я такой же хороший воин, как и ты», – вызывающе бросила она. – «Я могу пользоваться оружием так же хорошо, как и ты, мои кинжалы и стрелы такие же быстрые. Я могу перерезать человеку горло так же хорошо, как и ты. Я могу перерезать и твое горло. На самом деле, может быть, именно тебе и следует оставаться позади».

Крог посмотрел на нее, покраснев.

Индра повернулась к Элдену.

«Я буду сражаться бок о бок с тобой, или ты меня больше не увидишь. Решение за тобой».

Элден вздохнул, после чего пожал плечами. Индра была волевой девушкой, и бесполезно пытаться в чем-то ее убедить. Кроме того, после времени, проведенного с ней в Империи, после всех тех случаев, когда она спасла их жизни, она и сама стала членом Легиона. Индра умела выживать, и Элден не беспокоился о ней.

Рис подошел к Конвену, который был угрюмым как никогда. Он хорошо вписался в круг окружавших его мрачных лиц воинов, которые готовились к сражению. Рис читал в глазах друга, что ему нечего терять, что он готов отказаться от своей жизни, и Рис всерьез забеспокоился о том, выживет ли Конвен в сражении. Он чувствовал, что Конвен этого не хочет – не без своего брата-близнеца.

О’Коннор смазывал свой новый длинный лук. На его губах играла вечная улыбка, бодрое настроение не покидало молодого человека. Будь то в Империи или в Кольце, О’Коннор везде чувствовал себя как дома. Рис был рад тому, что твердая рука друга на его стороне, когда они ехали в бой.

Рядом с ним нерешительно шли Серна и Крог. По их большому шагу он понял, что они встревожены. Они не подверглись испытанию, которые они пережили в Империи, не столкнулись с теми же тяготами, как они. Рис узнал в них ту же тревогу, которую и сам когда-то испытывал. Это заставило Риса почувствовать себя ветераном.

Недалеко от него шел его старший брат Годфри. Рис испытывал гордость, видя его в доспехах, даже если они не сидели на нем идеально. Годфри шагал с важным видом в окружении Акорта и Фальтона, возглавляя несколько сотен человек. Рис спрашивал себя, не пьяны ли они. Он был уверен в том, что Акорт и Фальтон пьяны, это было видно по их походке. Было забавно видеть Годфри в ответственной роли – с одной стороны, эта роль ему не подходила, тем не менее, в то же самое время, каким-то образом ему удавалось ее исполнять. Рис подумал о том, что он увидел в брате что-то от их отца. Годфри мог не быть воином, но он умел выживать, обладая хитростью. Рис почувствовал, что Годфри может перехитрить кого угодно. И у него было ощущение, что брат найдет возможность выжить несмотря ни на что, пусть даже по-своему.

Наконец, они все подошли к своим лошадям. Рис нашел своего коня в огромном море животных.

Рис собирался оседлать коня, когда заметил краем глаза нечто, что заставило его повернуться. Это было лицо, которое смотрело на него из моря наблюдателей. Он присмотрелся внимательнее, думая, что у него галлюцинации.

Но когда он увидел, кто перед ним, его сердце замерло. В толпе людей стояла девушка, чье лицо врезалось в его память из детства. Девушка, которая никогда не покидала его мыслей, по крайней мере, до тех пор, пока он не встретил Селезе. Перед ним стояла его двоюродная сестра, единственная дочь Тируса.