Его глаза широко распахнулись, когда на землю полилась кровь. Гвен вонзила кинжал еще глубже, чувствуя, как ее переполняет ярость, желая отомстить не только этому человеку, но и МакКлауду, и Андроникусу, и Гарету – всем мужчинам, которые ее обидели.

«Нет, не овладеешь», – ответила Гвен.

После того, как вор замертво рухнул на землю, Гвен извлекла свой кинжал, вытерла его об одежду бандита и всунула его обратно за пояс, даже не думая о раскаянии. Она спрашивала себя, не становится ли она безжалостной или жесткой, надеясь на то, что это не так.

Обернувшись, Гвен увидела, что Штеффен борется с бандитом, кувыркаясь снова и снова, и она собралась подбежать к нему, чтобы помочь.

Но как только Гвен поднялась на руки и колени, внезапно она почувствовала удар в висок металлическим наконечником ботинка. Она закричала и упала на спину, весь мир перед ее глазами начал вращаться, из глаз посыпались искры.

Последнее, что увидела Гвен, прежде чем ее мир почернел, было самое уродливое лицо, которое она когда-либо видела. Этот человек улыбался, поднимая тыльную сторону ладони и опуская ее на щеку девушки.

Кендрик висел высоко на кресте, чувствуя, как из него вытекает жизнь, в то время как второе солнце в небе начало отбрасывать длинные тени. Его запястья и лодыжки опухли от того, что их привязали грубыми веревками к дереву. Боль в его растянутых конечностях была невыносимой из-за того, что он висел здесь уже не первый час. Он держал голову низко опущенной, старясь больше не смотреть вверх, больше не желая видеть разрушение, но он не мог не слышать стоны. Оглянувшись, Кендрик увидел, что рядом с ним на крестах висят все его друзья. Справа висел Срог, слева – Атмэ, рядом находились Бром, Кольк и многие другие рыцари, которые были ему дороги. По крайней мере, он утешал себя тем, что они все еще живы или цепляются за жизнь. Они не были мертвы, как кучи трупов внизу.

Кендрик пытался поговорить с ними, но они были слишком слабыми или обезвоженными, чтобы отвечать. Казалось, что его друзья скорее мертвы, чем живы.

Кендрик услышал треск кнутов и, оглянувшись, он увидел картину разрушения, которой стал этот полюбившийся ему город – все те, кто выжил, были порабощены, надсмотрщики Империи куда-то вели их, нанося удары хлыстами, заставляя тащить огромные камни. Один ряд шел за другим, пока они расчищали развалины. Силесия быстро превращалась в оккупированный рабовладельческий город, статуя Андроникуса уже росла в небо, эмблема Империи – лев с птицей в пасти – уже появился над городскими воротами, а над ними развевался флаг Империи. Все следы независимости, которой обладал этот город, исчезли. Теперь он был частью Империи.

Послышался какой-то шум и, облизнув потрескавшиеся губы, Кендрик обернулся и увидел группу воинов Империи, которые пробирались через толпу. Он поразился, увидев, что позади них находится не кто иной, как сам Андроникус, возвышаясь над другими. Солдаты перед ним вели в цепях человека, которого Кендрик через несколько секунд узнал. Это был его сводный брат.

Гарет.

Глаза Кендрика широко распахнулись, он присмотрелся внимательнее, спрашивая себя, не начались ли у него галлюцинации. Но все происходило наяву. Здесь, во плоти, находился Гарет – истощенный, с отросшей бородой, растрепанный. Его вели воины Империи, цепи гремели, пока он волочил ноги.

Они остановились перед Кендриком. Толпа притихла, когда Андроникус встал рядом с Гаретом и положил свою огромную руку на его тощую шею, полностью накрывая ее. Его длинные когти опустились вниз к основанию шеи Гарета.

Андроникус улыбнулся.

«Узнай, кто есть кто среди этих пленников», – сказал он. – «И мы пощадим тебя».

Они все посмотрели вверх на Кендрика и на другие кресты.

«Я сделаю это с удовольствием», – сказал Гарет. – «Я назову каждого и даже больше. Мне не нравится ни один из них. Твои враги – также и мои враги».

Андроникус улыбнулся Гарету.

«Ты дерзкий», – произнес он. – «И жестокий, даже по отношению к своей собственной семье. Моя родственная душа. Ты мне нравишься. Освободите его», – Андроникус подал знак страже, и воины бросились вперед, снимая с Гарета кандалы.

Гарет стряхнул с себя оковы, вышел вперед и направился прямо к Кендрику, указывая своим длинным тощим пальцем в его лицо.

«Это Кендрик», – сказал он. – «Мой бывший брат. Или сводный брат. На самом деле, он – бастард. Глава Серебра. Важный человек», – после чего Гарет повернулся и указал на других. – «А этот человек рядом с ним – Кольк, глава Легиона. А это Бром, глава армии. Вот Атмэ, другой герой Серебра».

Гарет продолжал сыпать именами. С каждым произнесенным им именем внутри Кендрика вспыхивал огонь. Он убил бы Гарета за это, если бы у него появился шанс.

Наконец, Гарет закончил. Он вернулся к Андроникусу с довольной улыбкой на губах.

Андроникус улыбнулся, откуда-то из его горла прозвучало глубокое мурлыканье, и он поставил другую руку на плечо Гарета.

«Хорошая работа», – сказал он. – «Ты будешь вознагражден».

Гарет надулся от важности.

«Какую должность ты мне дашь? Имей в виду, что я – Король, в конце концов. Назначь меня Королем Кольца. Это было бы уместно».

Андроникус расхохотался.

«Я собираюсь наградить тебя должностью раба. Ты будешь королем группы рабов, ковыряющихся в навозной куче».

На лице Гарета появился ужас.

«Но ты сказал, что наградишь меня!»

«Это и есть награда», – ответил Андроникус. – «Я не убью тебя».

Охваченный паникой, Гарет внезапно обернулся и пулей убежал от группы воинов. Его тощее телосложение помогло ему – Гарету удалось нырнуть в толпу.

«НАЙТИ ЕГО!» – крикнул Андроникус опешившим солдатам.

Его люди побежали за Гаретом, но через несколько минут тот нашел небольшое отверстие в каменной стене и нырнул в него. Он был достаточно худощав для того, чтобы протиснуться через него в какой-то тайный проход и, когда воины Империи подошли к стене, они не смогли влезть внутрь.

«Если вы потеряете его, вы умрете!» – выкрикнул Андроникус.

Солдаты сорвались с места и побежали вокруг стены.

Покраснев от гнева, Андроникус обратил свое внимание на Кендрика и его друзей. Он сделал шаг вперед и внимательно посмотрел на них всех.

После бесконечного ожидания он подошел к Кольку.

«Мы начнем с него», – велел Андроникус. – «Мы будем убивать по одному каждый день», – он улыбнулся. – «Я люблю продлевать свое удовольствие».

Андроникус нагнулся, взял копье из рук одного из своих слуг, после чего сделал шаг вперед и внезапно пронзил Колька в самое сердце.

«НЕТ!» – закричал Кендрик, глядя на то, как изо рта Колька хлынула кровь. Кольк закричал от боли, после чего замертво упал вниз головой.

Оставив свое копье в Кольке, Андроникус повернулся к своим людям, после чего они все пошли прочь.

«Завтра мы выберем другого», – сказал он.

Кендрик дергался изо всех сил, но ему не удалось ослабить веревки. Он откинул назад голову и закричал в небеса, клянясь отомстить за Колька, за свой народ, за всех них. Однажды он найдет способ убить Андроникуса.

Тор проснулся на рассвете, щурясь от обжигающего света первого утреннего солнца – огромного ослепляющего шара на горизонте. На этом ландшафте не было ничего, что могло бы загородить собой солнце. Тор поднял руки к глазам и медленно сел. Рано утром в пустыне все еще было прохладно, жара здесь наступала позже. Все собратья по оружию вокруг него спали возле тлеющих углей костра. Крон лежал, положив голову на колени Тора, погрузившись в крепкий сон.

Все были на местах – все, кроме одного. Тор заметил, что отсутствует Конвен. Он быстро повернулся и поискал его глазами по сторонам и, наконец, заметил друга в двадцати футах от остальных. Конвен сидел со скрещенными ногами, спиной к ним, и смотрел на солнце, поднимающееся на горизонте.