А, ну зарплата могла бы быть повыше, но это вряд ли. Ибо на начальницу Тамару Ивановну не встанет, хоть убей. Однако, в целом, все сложилось более, чем желалось. И дернул же черт Дарью вытащить его из дома тем вечером, на ту улицу, в тот новый ресторан.

Михаилу там сразу как-то сильно не понравилось. Освещение, обстановка, музыка, официанты, расположение столика, сервировка — все было не на должном уровне. А как только он узрел цены в меню, то стало совсем нехорошо. И все потому, что Дина теперь не отвяжется, придется и ее вести до этой богадельни. А на какие-такие шиши, не подскажете? Это же катастрофа для семейного бюджета! Ну, а уж после того, как к их столику подвалил смутно знакомый тип в дорогом сером костюме в полоску, стоившем пару месячных зарплат простого менеджера, с Патеком*, болтающимся на тонком запястье, с небрежно уложенными медовыми прядями, с идеальной прозрачной кожей на породистом высокомерном лице, то жизненный тонус окончательно ушел в минус. Когда же незнакомец заговорил, Михаила накрыло внезапным и неприятным инсайтом.

— Ну, здравствуй, Миша, — ласково промурлыкал Алексей Морозов и ослепительно улыбнулся Дарье. — Представь-ка меня своей прекрасной спутнице.

Та за секунду рассмотрела незнакомца, не упустив ни единой мелочи, и, не впечатлившись внешними данными, по достоинству оценила все остальное.

— Да-да, Мишенька, познакомь нас!

— "Блядь, ну за что?" — тоскливо подумал Михаил, и заскрипел зубами так, что парочка за соседним столиком испуганно на них покосилась. — Это... , — озадачился он, страдальчески изогнув левую бровь. — Это...

— Я его лучший школьный друг! — радостно сообщил Алексей, и, перегнувшись через стол, притянул Михаила к своей груди, троекратно расцеловал в щеки, умудрившись пару раз мазнуть пухлыми губами по сурово сжатому рту, и вернул зацелованное тело на место.

К концу вечера Дарья и Алексей нашли друг в друге родственные души, и практически целовались в десны. По-дружески. Михаил был суров и мрачен. Смотрел все больше в стол, и надирался коллекционным коньяком, не чувствуя ни запаха, ни вкуса. Потому и прослушал, что его устроили на работу к крупному бизнесмену Алексею Морозову на должность водителя с окладом, в три раза превышающем его нынешний.

Проблемы начались поутру.

— Что? — изумленно спросил Михаил, почесывая лицо, опухшее после вчерашнего загула. — Нет! Не бывать этому! Ни-ког-да!

— Что? Сейчас позвоню маме! — пригрозила Дарья, демонстративно схватила телефон, и нажала кнопку быстрого набора номера.

— Да срать мне на твою маму! Я сказал: нет! — строптиво проорал он, торопливо оделся, и трусливо сбежал к Дине, намереваясь пересидеть бурю и женские закидоны в уютном гнездышке.

К сожалению, его надежды накрылись медным тазом, гремя на весь подъезд так пронзительно, что соседи строем высыпали на лестничную площадку.

— Так, — Дина стояла на пороге, скрестив руки на пышной груди, и презрительно смотрела на небритого Михаила. — Мне тут Даша позвонила. Ты что же это? Отказываешься от такой работы? Да ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Ты вообще в курсе, кто такой Морозов? Да он один из самых богатых и влиятельных людей в нашем городе!

— Но, любимая... , — попытался вставить свои полкопейки Михаил.

— Молчать! — прогремела Дина. — Не сметь перебивать женщину! Или я уже не любимая?

— Любимая, любимая, — поспешил подтвердить он. — Но я менеджер! И никогда не буду работать водителем! — и мысленно продолжил. — "У этого... рыжего козла."

— Да ну? — ехидно прищурилась она. — А как ты нас обеспечивать будешь? На какие ты меня поведешь в ресторан? Мне Даша уже все рассказала, и учти, что любимую женщину надо будет прогулять дороже. Намного дороже, Ремизов!

Михаил стоял, понурившись, и думал, что зря откосил от армии. Надо было идти служить Отечеству. Желательно на Крайнем Севере или на подводной лодке.

— Водителем он не хочет работать. Да работать при таком человеке, все равно, что быть любимой женой у арабского шейха! В общем так, — подытожила Дина. — Сейчас пойдешь, скажешь "Большое спасибо" лучшему другу, и попросишь аванс. А в пятницу ведешь меня в ресторан. Пока не сделаешь — даже не появляйся!

После того, как дверь громко хлопнула перед его носом, Михаил ударился в нее лбом. Дядя Жора, местный алкаш, сочувственно поцокал и развел руками. От дальнейшего проявления соболезнований его оторвала цепкая длань сожительницы, затянувшая за загривок вглубь соседней квартиры. А Михаил, не торопясь, спустился вниз, вышел на улицу, закурил, и поднял глаза к серому небу, затянутому осенними тучами.

— "Надо идти к родителям", — решил он, и в этот момент в кармане завибрировал сотовый, на дисплее высветилась надпись "Мама". — "Обложили как волка на охоте", — с горечью подумал он, и, поколебавшись, решительно отключил телефон. — "Работа у "лучшего друга"? Так этого вы все хотите? Ну что же, хорошо... Желание женщины закон, желание женщин свод законов, так будем же жить по законам!" — окурок, описав дугу, полетел в лужу, и Михаил пошел трудоустраиваться...

Алексей открыл дверь гостиничного номера, от мощного удара в грудь отлетел к стене, и сполз вниз.

— Ну что? Спасибо, друг, — Михаил подошел к нему, и, присев на корточки, намотал рыжие пряди на кулак. — Мстишь, значит? Мою же бабу на меня натравил? Наверное, любимой женой назначить хочешь? — кулак полетел в лицо.

— Именно так, — гнусно рассмеялся тот, и вытер кровь с разбитой губы рукавом. — Какой догадливый мальчик. В моей конюшне как раз не хватает вороного жеребца.

— А. Ага. Так может отсосешь? — злобно спросил Михаил, и несильно долбанул его головой об стену.

— Не может, а просто обязательно, — без промедления согласился Алексей. — Я всегда проверяю будущего работника на профпригодность. Штаны расстегивай.

— Чего?

— Штаны и трусы, говорю, снимай.

— А?

— Ну ты и тупой. Как ты менеджером работал? — ехидно спросили у него.

— Так ты все-таки пидор? — Михаил изумленно хлопал глазами.

— Нет, я отсасываю и ебусь с мужиками исключительно из любви к Древней Греции и балету "Щелкунчик", — с серьезным лицом ответил Алексей, и тряхнул головой. — Волосы отпусти, и давай разоблачайся. Посмотрим, чем ты можешь похвалиться.

Тем же вечером Михаил лежал на роскошной кровати и предавался размышлениям. Экзистенциальным. Отсутствие трусов, Патек на запястье, подаренный сразу после секса, и голова Алексея, сладко дрыхнущего на его плече, нисколько не мешали страдать. В системе его жизненных ценностей произошел кардинальный слом. Он засомневался в собственной натуральности, и был вынужден признать, что все девки, которых он укладывал в постель, не умели так сосать, чтоб высекать из члена искру с последующим возгоранием, они оберегали свои пятые точки, как величайшую в мире ценность, вместо анального секса требовали дорогие кружевные стринги, и, конечно же, не были его "лучшим другом" детства и потенциальным шефом, готовым платить большие деньги. Михаил покосился на Алексея, и мысли плавно сменили направление, переместившись исключительно на объект, из-за которого случилась катастрофа.