Случалось видеть тела заблудившихся, из лесу деревенскими вынесенные. Лица их без кровинки, губы синюшные, пальцы черные, скрюченные посмертно в охранный знак. И зря отмахивался Жюблен от жалоб селян – дескать, дурное в лесу творится, раз сердца у мужиков здоро вых в одну минуту разрываются. Д а к тому же наступает лес, разрастается, надо бы вырубить, отвоевать немного землицы.

А в едь и правда наступает – с каждым годом все ближе, тянутся лозы, сплетаются ветки, вот- вот к озерцу прорастет. Благодатно ведь корни водицею напоить. А там – и до самого замка рукой подать.

И все же, дела мало было до Жюблена и проблем его. Уже не беспокоили россказни деревенских, за кружкой эля шепотом друг другу пере сказанные. Какая беда б не сталась, заслужил муже нек. И может статься, за меня лес мстить идет. Тянется, стараясь подмять, зарастить зеленью пышной, почти что черной в темноте, лживую и порочную натуру его и всех предков, потомков.

Сизый предрассветный туман окутывал стволы, поднимаясь к колючим еловым лапам. Выше. И еще выше.

Наверняка, влажный он, холодный, вдохнешь, и зубы заломит. Туман, пропитанный травами душистыми, ягодами еще недозрелыми, цветом полей лавандовых и водным духом свежим. Хочется улечься на полянке у подножья того самого леса – не страшно, совсем не страшно теперь, даже под сенью его прогуляться, и пить туманы и росы пить, только подальше от замка, много дальше от Жюблена. Не вспоминать. Не видеть галереи картинной осточертевшей, откуда свысок а смотрят предки муженька, вечно злорадствующие –застывшие губы так и кривятся , насмеяться наивности не могут. Ведь глупая была. Влюбилась. Поверила.

Скоро солнце встанет, и время тает – дивное время общения. Страшно, что эта ночь – единственная, особенная в своей атмосфере… прозрачности? Или наоборот – видимости. Грусть эту странную – сполна сегодня затопившую, подальше. Прочь.

- Нуар? Вы тут? – позвал граф, словно почувствовал мысли мои глупые.

Отвлекшись на крик ночной птицы, что растревожил тишину за окном , я не сразу услышала вопрос. Потом откликнулась:

- Да.

Обернулась и встретилась с ним глазами.

- Кажется, я начинаю вас видеть, - Готье криво усм ехнулся, - Нуар, - повторил мое имя и вправду, я ощутила нечто странное.

Посмотрела на свои руки – они начали приобретать очертания плоти и крови, а не легкую , привычную мне дымку.

- Нуар, - позвал рыцарь еще раз, - Что с вами произошло?

Вновь отв ернувшись к окну, я тихо принялась рассказывать свою историю.

***

Это казалось странным, но с каждым разом, когда я произносил ее имя, она становилась видимой. Поначалу я смог различить только светлый силуэт у окна, но по прошествии времени, и с каждым моим тихо произнесенным: «Нуар», девушка приобретала все более явственные черты.

Закончив свой рассказ, она по-прежнему стояла у окна, освещаемая предрассветными лучами. Выражение грусти, печали на ее лице больно резануло по сердцу. Оно и немудрено – совсем еще девочкой ее сосватали французскому графу для объединения двух семей. Вот только благородство графа оказалось напускным и насквозь фальшивым.

Нуар говорила медленно, понурив плечи и голову, изредка оборачиваясь на меня и тут же снова пряча красивое лицо, смотря в окно. Я же, сидел и слушал, прикрыв ноги покрывалом с кровати – на мне-то по-прежнему была одна рубаха, и поначалу ее это немного смущало – нечто похожее на румянец, окрашивало щеки, когда наши глаза пересекались.

- А что стало с художником? – решил уточнить я.

- Не знаю. Я ни разу не видела его в замке с тех пор. Надеюсь, он жив и здравствует.

- Нуар, а вы могли бы показать мне, где находится ваше тело? – осторожно попросил я, не надеясь на положительный ответ.

Она замолчала. Медленно повернулась и двинулась в мою сторону – не шагами, нет – поплыла несколько метров и остановилась напротив, сложив тонкие руки на пышной юбке платья.

- Я могу попробовать, но… - Нуар осеклась и немного нахмурилась – забавное явление, - Я боюсь этого места.

- Вам не должно идти туда со мной, - решительно заявил я, поднимаясь на ноги, - Просто покажите - куда.

Поморгав своими большими, печальными глазами, она едва заметно кивнула.

- Ночью. Когда Жюблен и слуги уснут.

Хотел бы прикоснуться, да рука моя, поднявшись в воздух, размыла ее фигуру, и она растворилась в воздухе без следа.

***

Следующей ночью я тихо вышел из своей комнаты и не спеша прогулялся по коридору замка. Повсюду стояли свежие цветы – приметил еще вчера – розы с тугими бутонами, едва раскрывшими свои лепестки. Грешно-красные, цвета густой крови; невинно-белые – сочетание до того странное, что я невольно поморщился.

Спускаясь по лестнице, вновь остановился у портрета. Поразительно, до чего же похожа Нуар на свое призрачное явление, за исключением бледности. И даже румянец, написанный краской – один в один повторял цвет. А глаза? Глаза такой кристальной глубины, голубые со светлыми прожилками вокруг зрачка.

Диво какое-то.

Может быть, граф не зря подозревал благоверную в неверности? Может и правда, тот художник писал портрет под влиянием каких-то более высоких чувств, чем стремление заработать свой мешок с золотыми монетами.

- Готье? – послышалось сзади.

Холодок, к которому никак не привыкнуть, пробежался по затылку. Обернувшись, я привычным жестом положил ладонь на рукоять меча, но тут же ослабит хватку, увидев полупрозрачные очертания призрака.

- Нуар, это вы, - шепнул я.

Как только ее имя слетело с моих уст, силуэт стал более явным. Ухмылка тронула губы, и я шепнул еще раз:

- Нуар.

Вот, теперь, почти похожа на человека.

Девушка стояла на ступеньке, или парила – поди разбери, призраков этих. Моргнула большими глазами и робко улыбнулась.

- Это в западном крыле, - тихо произнесла она, чуть повернувшись - так, что сквозь ее силуэт просвечивался огонек свечей в настенных канделябрах.

Я кивнул и махнул рукой, пропуская ее вперед. Она поплыла по лестнице вниз, а я пошел следом – удивляясь тому, как пышная юбка ее наряда не скользила по ступенькам, а просто проходила сквозь них.

Чудеса.

До западного крыла замка шли молча. Только у самых дверей, Нуар замерла и тихо сказала:

- Он запер дверь и просунул ключ снизу. Я попробую ухватиться за него и открыть.

Сказала и исчезла.

Стоял, как дурак, долго, переминаясь с ноги на ногу. В полумраке слышались звуки капающей воды – подтекало откуда-то с кухни, та как раз находилась наверху. Дернул за кольцо на двери – не поддалась. Вздохнул и снова принялся ждать, как услышал скрежет ключа.

Ей удалось повернуть его не сразу – слышал, как звуки затихают, а потом снова появляются. Когда старинный замок щелкнул, я открыл дверь и вошел, прикрывая за собой – вдруг слуги или граф услышали нас и решат проверить, кто бродит в темноте по каменным коридорам.

Нуар снова стала почти невидима, ее очертания подрагивали в воздухе.

- Вам страшно, Нуар? – спросил я.

- Немного, - шепотом ответила она, - Каждый раз, как оказываюсь здесь, словно заново это переживаю.

- Не бойтесь. Можете остаться здесь, только скажите, куда идти.

- Прямо, а затем поверните направо. Там будет еще одна дверь, за ней лестница в подвал, - на последних словах ее голос был едва различим, а затем она и вовсе исчезла.

Качнув головой, я направился в указанном направлении.

Шел я недолго, дверь нашел быстро. От узких высоких каменных ступенек повеяло холодом и сыростью, пока я спускался вниз в кромешной тьме. Стоило взять с собой свечу, но я не сообразил, поэтому внизу двигался наощупь – ведя ладонями по каменной стене с глубокими бороздами.