-Юль, ты меня слышишь?- беспокойно спросил он.

-Да,- больше прохрипела, чем сказала я.

-Как ты себя чувствуешь, - спросил он, нежно касаясь своими губами моего лба, - температуры вроде нет, но сейчас принесу градусник, надо перепроверить.

-Я хочу в туалет, - стыдливо озвучила я.

-Хорошо, - сказал он, и взял меня на руки.

-Эй, ты что делаешь, - не поняла я, - поставь меня немедленно.

-Ага, сейчас, чтоб ты опять грохнулась, - возмутился он.

-В смысле опять, - не поняла я.

-В том смысле, что после первой твоей неудачной попытки самостоятельно дойти до туалета, я три дня тебя туда ношу, во избежание травм.

Я покраснела, как рак. Но сделав свои дела, я решила дойти до кровати самостоятельно, Кир лишь поддерживал меня.

-Ложись, я сейчас принесу укол, а потом накормлю тебя вкусным куриным бульоном,- сказал серьезно Кир.

Укол, это он о чем сейчас, что то я не совсем поняла. Он вернулся с полным шприцом.

-Ты что делать собрался,- искренне испугалась я.

-Антибиотики тебе ставить, нужно окончить курс, не волнуйся, я уже три дня тебе их ставлю.

-Что значит три дня, почему я не помню этого?

-Потому что после твоей прогулки под дождем, ты с сильной простудой слегла, три дня бредила, вот и не помнишь ничего, ложись на живот, - скомандовал он.

-Заччемм? Я не дам тебе пялиться на мой зад, еще и колоть его к тому же, - возмутилась я.

-Я сейчас врач, а не парень, - сказал он,- к тому же все предыдущие разы, ты не сопротивлялась.

-Я была не в себе, - буркнула я, - но повернулась. Не знаю почему, но страх перед Кириллом окончательно покинул меня, не смотря на то, что сейчас, он лицезрел мою обнаженную попу. Может я просто устала бороться и сопротивляться, просто не осталось сил ни моральных, ни физических.

-Вот и все, а сейчас, я буду тебя кормить, - улыбнулся он, и ушел на кухню.

Странное дело. Он еще ни разу не заикнулся о том, что узнал обо мне. Но ведь не могло же мне это привидеться, это он был в кабинете. Кир вернулся с тарелкой куриного бульона, и чаем с лимоном и медом. Ммм, мне кажется, я слона бы съела. А потом Кир сделал то, чего я меньше всего ожидала от него - он принялся кормить, меня с ложечки.

-Кир, я вообще-то сама могу поесть, я же не руку потеряла, а просто простыла, - запротестовала я.

- Мне доставляет удовольствие заботиться о тебе, - широко улыбнулся он, и продолжил свое занятие.

«Доставляет удовольствие заботиться о тебе», какие это приятные слова, это бальзам, это серотонин в чистом виде.

-Спасибо, но с чаем я сама разберусь, - возмутилась я, когда он хотел им меня напоить. Выпив чай, я сама не заметила, как уснула пока Кир мыл посуду. Проснулась я только вечером, на улице было темно, и горели фонари. Наверно я долго спала, потому что чувствовала себя отдохнувшей и бодрой. Кира рядом не было, но из комнаты доносились звуки телевизора. Ванна, я хочу принять горячую ванну, понежиться в пене. Я встала с кровати, и направилась в свою комнату за полотенцем и халатом. На пути в ванную комнату меня перехватил Кир, он был в одних шортах, и судя по мокрым взъерошенным волосам, тоже недавно из ванной.

-Ты куда? – задал по - моему, он наиглупейший вопрос.

-Хочу принять ванну, - хмыкнула я.

-Ни какой ванны, быстрый душ и все, у тебя температура только спала, - скомандовал он.

Ну и ладно, душ так душ. Как же хорошо ощущать себя чистой, это чистый кайф. Я надела черные кружевные шортики, накинула короткий шелковый халат, и вышла из ванной. Кир на кухне пил чай.

-Закончила водные процедуры, - спросил он, и окинул меня жадным, но нежным взглядом.

-Да. Я наверно переберусь в свою комнату. И спасибо, за заботу и за лечение, - я не знала, что еще сказать. Точнее мне много чего хотелось спросить, но я не решалась.

-Не спеши мне еще нужно послушать твои легкие, чтоб убедиться, что нет воспаления, присядь на диван, я схожу за фонендоскопом, - с этими словами он ушел в комнату. Я забралась на диван, подогнув под себя ноги.

- Я не причиню тебе боль, но мне нужно прослушать твою грудную клетку, не бойся, - сказал Кир, внимательно следя за моими глазами. Я сначала не поняла, чего я могу испугаться, о чем он меня предупреждает, пока он не засунул мембрану вместе со своей рукой мне под халат, в районе груди. А так как лифчика на мне не было, я ощутила его горячие пальца на своей груди, он аккуратно переставлял мембрану, прослушивая мои легкие и сердце. А оно, надо признать пропускало удары, каждый раз, когда его пальцы касались моей кожи, это было так непривычно, ново, но приятно, черт возьми. Он не прерывал зрительного контакта, внимательно следя, за моей реакцией на его действия.

-Хорошо, - хрипло сказал он, - повернись спиной, и … наверно лучше приспусти с плеч халат.

Я так и сделала. Он начал прослушивать спину, а я прислушивалась к себе. Вот я сижу полуобнаженная, спиной к парню, и не испытываю ничего. Нет страха, нет дискомфорта, нет даже отдаленных признаков паники. Вывел меня из состояния самоанализа моих ощущений голос Кира.

-Можешь одевать обратно. Все хорошо, признаков воспаления нет, даже бронхита нет. Но пару дней я тебя еще понаблюдаю.

Не знаю почему, но эта фраза меня напугала.

-Пару дней? А что потом будет, - повернулась я лицом к нему, желая его ответа, и боясь его услышать, одновременно. Он посмотрел долгим внимательным взглядом на меня, проникая в душу, своими серыми, цвета грозового неба, глазами.

-Потом… Потом ты окончательно поправишься, я надеюсь, - сказал он задумчиво, будто это совсем не то, что он хотел мне сказать. Не знаю почему, но мне захотелось заплакать, и чтоб этого не произошло, я пошла к себе в комнату, стараясь проглотить ком в горле, от непролитых слез. Через какое-то время ко мне постучался Кир. Он зашел ко мне, и присел на кровать, рядом со мной.

-Вернись ко мне, пожалуйста.

-Что?- не поняла я вопроса, стараясь разглядеть в полумраке его лицо.

-Вернись ко мне в комнату или я останусь у тебя. Я хочу быть уверенным, что ночью тебе не будет плохо. Может опять появится температура, - сказал он тихо, но голос выдавал его. В нем бушевали такие же эмоции, как и во мне. Я это чувствовала. А еще я чувствовала, что хочу этого красивого, доброго, заботливого, нежного парня. Причем хочу его, с первой секунды, как увидела. Просто раньше я этого не понимала, а когда поняла, отказывалась себе в этом признаваться. И что мне теперь с эти делать, я просто не знала.

Он молчит, я не понимаю, как на него повлияла правда обо мне, которую он услышал, какие выводы он сделал, а может он вообще уже принял решение уйти, но его чистое доброе сердце, не позволяет бросить больную девушку. Тишина была настолько тяжелой, что давила на уши, хуже самого высокочастотного звука. Я больше не могла это слушать. Пусть будет горькая правда, неприятный болезненный разговор, но не тишина.

-Кир, я не хочу тебя обременять и удерживать рядом болезнью. Ты не обязан дежурить около меня днями и ночами. Я все понимаю. Я большая девочка, я сама справлюсь, - тихо сказала я ему, и отвернулась не в силах смотреть в его глаза. В любимы глаза. Да, именно любимые.

-И что же ты понимаешь, большая девочка?

-Не прикидывайся, пожалуйста. Ты сам все слышал, ты теперь знаешь обо мне все. Я не держу тебя, - на одном дыхании выдала я. Он взял меня за подбородок и развернул к себе. Его лицо находилось на расстоянии не больше десяти сантиметров.

-А если я не хочу уходить? Если я хочу быть рядом, заботиться о тебе, видеть по утрам твою улыбку, варить тебе кофе, наблюдать, как ты танцуешь, как наматываешь на палец волосы, когда чем-то увлечена, наблюдать за тобой, когда ты наблюдаешь за звездами на небе, быть рядом, когда тебе больно…

-Но зачем? - выдохнула я, пораженная его монологом.

-Потому что люблю тебя.

Его губы, нежно, опасливо накрыли мои, проникая все глубже, добавляя к нежности страсть, и я начала отвечать ему со всей невысказанной и нерастраченной любовью. Он любит меня, он хочет быть со мной. Ради этого я готова бороться со всеми приступами и призраками прошлого. Я обняла его, и пересела с кровати к нему на колени. Мне хотелось чувствовать его тепло, его нежные руки. Хотелось раствориться в нем. Непроизвольные слезы брызнули из глаз. Слезы радости и облегчения.