- Ну, и ничего! - уверяла меня моя невеста. - Не в деньгах счастье! Можем, кстати, съездить в Казань.

- Почему в Казань?

- А там прикольно. Недорого, но очень красиво. И вообще, тебе не пофиг, серый волк? Куда принцесса скажет, туда и потащишь! - она обняла и чмокнула меня.

Я вспомнил одинокого ракханга и подумал, что не буду так фанатично сохранять индивидуальность и неприкосновенность. В конце концов, я никогда не был в Казани! И мне действительно пофиг. Попробуем Казань. Может, это не так уж и плохо, когда женщина командует, выбирая там, где тебе не важно? Пусть она сидит на шее, это всё же куда лучше, чем ощущать одиночество на десятки парсек.

А после обеда я засел за мемуары. Огласовка букв, значение запомненных слов, устройство Дебрей, схема звездолёта, форма экранов, инструменты — всё, что успел запомнить и понять. Я не шпион, что я могу сделать зведолёту ракханга в четырёх световых годах от Земли? Но и терять полученную информацию было бы крайне обидно.

А вечерний секс дался тяжело. Я-то сегодня первый раз, а моё тело — второй. Очень необычно это ощущать, но Галя ни единого плохого слова не сказала, золото, а не женщина! Уснули спокойно, в обнимку. Рядом лежал верный Арчи, и в глазах пса не было ни малейшего намёка на ревность.

К завтрашнему сеансу готовились всей семьёй. Арчи был заранее удалён на кухню, я приоделся, мы договорились, куда Галя сводит ракханга, в общем, культурная программа была по высшему разряду. Каково же было моё удивление, когда первое, что я увидел в рубке — это записка «Завтра обязательно ложись спать!».

Ну, до завтра ещё уйма времени. А пока — облазить весь корабль, точнее, доступную мне часть. И — запоминать, запоминать… Когда работаешь — три часа «сеанса» пролетают незаметно. На обратном пути только и успеваем, что поприветствовать друг друга, и ракханг ещё раз напоминает, что завтра я обязательно должен спать. Их величество поговорить желает! Ладно, уважим.

Галя с жаром и ухмылками делится результатами сегодняшней прогулки. Арчи оставлен дома, потому что ракханга в моём теле он откровенно ненавидит. Как пёс его чует — непонятно, но узнаёт безошибочно. Галя смеётся:

- Теперь можно Арчи использовать как детектор на инопланетян. Если на кого рычит и пятится — это точно засланец!

А в остальном ракханг держался молодцом, ходил нормально, любовался окружающим, прислушивался к рассказам Гали, кормил уток в парке, грелся на солнышке, иногда задавал вопросы.

- На каком задавал?

- На русском, разумеется. Но произношение… Лёш, если бы я тебе не верила, я бы поверила, только он пасть откроет. Сказать обычное русское «птица» с таким…. Ты знаешь, я не смогу этого повторить! Это он хотел узнать, как называется утка.

- Ну, вот! Теперь он знает русский!

- Так и ты же его язык знаешь!

- И какой мне в том толк? С кем мне на кхани разговаривать?

- Пусть будет. Пригодится.

- Да я понимаю. А прикинь, прилетают к нам лет через пять ракханги в гости, они ж теперь знают, где наша планета… А тут - я такой! На ихней мове розмовляю!

- Полиглот! - улыбнулась Галя. - Хвост опусти, волчара. Ты когда на работу выходишь?

- Кстати, да. Надо будет зайти, забрать больничный. Теперь, когда ситуация под контролем, можно возвращаться на работу. Но завтра я должен днём спать. Так что встаю в три утра и режусь в танчики!

- На какие жертвы приходится идти, - усмехнулась моя невеста. - Ладно, чего уж тут, вставай, играй. Я понимаю.

Золотая женщина! Прелесть!

Я сидел за компом, гонял танки, а сам вспоминал первые свои сны. Свинцовое небо, затянутое пылью, поднятой севшим звездолётом, собственный страх от реалистичности ощущений, и сравнивал с нынешней ситуацией. Когда перемещение на четыре светогода — это уже обыденность, как в туалет сходить пописать. И общение во сне с волком-инопланетянином — самая обычная вещь.

- Спасибо, - первое, что сказал ракханг, когда я уснул. - Я понимаю, что в вашем языке это благодарность Богу, но я благодарю в первую очередь тебя.

- За что?

- За идею. Я бы долго ещё искал неисправность, пытался бы починить корабль. Но ты навёл меня на мысль. И она оказалась правильной.

- Ух, ты! Поделишься?

- С тобой? Да. Я знаю, ты последние дни чувствуешь что-то. Начал исследовать мой корабль внимательно.

- Система мониторинга?

- Конечно.

- Ты… Не в обиде?

- Не могу сказать. Ты не скрываешь от меня ни свой дом, ни свою планету, ни свою самку. Я не должен показывать тебе технологии нашей расы, но я ничего не мог поделать с этим. И сейчас было бы уже глупо рычать «Забудь всё, что ты видел». Остаётся надеяться, что полученные знания ты используешь во благо вашему виду.

- Кабы знать… Пока что я их никуда не собираюсь применять. Пишу просто так, для памяти. Вдруг пригодится?

- Вряд ли. Самое главное ты не сможешь ни записать, ни повторить. Это гипердвигатель. Он прошит в сам корпус, я не смогу объяснить тебе его устройство, даже если очень захочу. Это слишком сложно даже при полном знании технического кхани. А я — пилот, а не теоретик. Так что рисуй на здоровье. Но я нашёл причину неисправности.

Я усмехнулся, почему-то вспомнив Маленького Принца.

- И теперь ты можешь починить свою машину и улететь отсюда?

- Я не буду ничего чинить. Потому что ничего не сломалось.

- Ух, ты! Это как?

- Очень просто. Ты был полностью прав. Проблема была в передатчике Дальней Связи. То ли в нём самом, то ли в гравитационном поле Карики, то ли ещё по какой причине, но именно в этой точке космоса он начал очёнь чётко и однозначно принимать сигналы. Система обнаружила информационные пакеты, которые не смогла расшифровать. Выдала ошибку «требуется вмешательство пилота» и посадила корабль максимально близко к источнику сигнала. Возможно, она восприняла это как сигнал бедствия, и послала меня выручать соотечественника, попавшего в беду. Именно поэтому мы смогли так замечательно общаться всё это время. Я улетаю дальше, продолжаю рейс. А место контакта будет великолепно отмечено сгоревшим зондом и изумительной чистотой окружающей поверхности. Сначала — посадка, потом — взлёт… Так что не удивляйся, если через пять-десять гисов ты снова попадёшь на эту планету. Кхани ты немножко знаешь, так что объясниться можешь.

- А ты прилетишь?

- Посмотрим. Не исключено. Но пока что давай прощаться. Я благодарен тебе за всё, что ты для меня сделал. Передавай привет Гале, она прекрасная девушка, я желаю вам долгих гисов счастья. А я, возможно, тоже попробую… ещё раз.

Когда я проснулся, я вдруг почувствовал светлую грусть и пустоту. Больше никогда я не увижу свет Карики, никогда не взмахну хвостом… То есть, ближайшие пять-десять лет. Да и там неизвестно, на меня ли сработает неисправный передатчик Дальней Связи? Он ведь может «выцепить» любого жителя Земли. Как повезёт.

И я пошёл на работу. Кличка «Оборотень» приклеилась ко мне намертво, и незнакомые люди очень подозрительно смотрят на меня, когда впервые слышат это обращение от близких мне людей. Мы с Галей поженились, у нас родилась девочка… Арчи повзрослел, перестал носиться с той радостной лёгкостью, как в детстве. Но зато с Машей они живут душа в душу, и друг от друга в полном восторге. Пёс прощает ей даже хватание за хвост.

А недавно мне приснился сон. Аллея необычных растений, гуляющие существа, покрытые мехом, но одетые, и голос, кажущийся знакомым:

- Лёша! Иди ко мне!

И на меня бежит серый волчонок в коротких штанишках.