Да, что говорить, а выглядел он шикарно – узкие джинсы, голубой джемпер и накинутая сверху кожаная куртка – ни дать, ни взять плохой парень. Сейчас он выглядел гораздо моложе своих лет, а прохладный ветер зазывно трепал его волосы. Когда он увидел меня, то улыбнулся. Я подошла ближе, тоже улыбнувшись. На душе все еще скребли кошки, хотевшие в Париж, но сейчас я должна была отвлечься.
-Добрый вечер, - улыбнулась я, заправив за ухо маленькую выбившуюся из хвоста прядь.
-Привет, Кристина. Замечательно выглядишь, - похвалил он, снова улыбнувшись и открывая мне дверь в машину. Я осторожно села, подбирая полы прямого белого пальто, и он захлопнул дверцу. Через пару секунд он сел рядом, завел мотор.
-Как прошел твой день?
-Неплохо, - отстраненно сказала я, смотря вперед. – А ваш?
Тут же я ощутила себя глупой. Зачем вообще я это спросила?
Он слегка усмехнулся.
-Проверял ваши тесты. У тебя пятерка, ты молодец.
Я облегченно вздохнула.
-А это хорошая новость, скажу я вам. Я действительно беспокоилась за него.
-Тема сложновата, - согласился учитель, когда мы выехали на перекресток. – Ну что, готова вспомнить старые уроки?
-По теннису? – я фыркнула. – Можно сказать, что я вообще играть не умею.
-Научу, - он послал мне лукавую улыбку, и я растеклась в кресле.
До большого здания мы доехали быстро. Оно прямо-таки лоснилось богатством и роскошью: идеально выстриженные клумбы, все еще зеленый газон и несколько охранников, просматривающих территорию. Мы подъехали к небольшой будке, Роман Владимирович показал серебряную карточку – охранник провел ею у себя в устройстве – шлагбаум открылся, пропуская нас.
-Здесь есть и крытые корты, - вдруг сказал Роман Владимирович. – Раз уже так холодно. Я думал позвать тебя раньше, но…
Тут он замолчал. Повисла неловкая пауза.
Я боялась шелохнуться, и поэтому облегченно вздохнула, когда машина остановилась, и он первым вышел из салона. Я вышла следом и почувствовала, как на меня упало несколько капель – дождь.
-Плохая осень, - покачал головой Роман Владимирович и, взяв меня под локоть, повел к стеклянному крыльцу клуба. – Смотри, там тебе выдадут форму. Пойдем, я помогу тебе.
***
-Ну, Кристина Вайстенгаузен, готова? – Роман Владимирович, стоя напротив меня около сетки, прищурился.
Я, ощущая себя полнейшей идиоткой в коротенькой юбочке и обтягивающей маечке, пискнула:
-Ну… типа того.
Учитель заразительно захохотал, держа в руках ракетку.
-Ну что, подаю? – он отошел от сетки на нужное расстояние и, замахнувшись, быстро ударил по мячу. Резиновый скакун отскочил от корта и полетел на меня. Я с размаху ударила по нему ракеткой, отражая подачу. Мяч перелетел за сетку – что ж, уже неплохо.
Роман Владимирович легко отбил его, пасуя мяч мне. Я рванула вперед, размахнувшись ракеткой так, что она чуть ли не врезала мне по затылку. Сконфуженно нахмурившись, я отошла подальше от сетки, пока Роман Владимирович готовился принять удар. Мяч даже не коснулся корта – учитель с легкостью отбил его, прыгнув повыше.
А он действительно хорош!
-Да надо же! Кристина, Уимблдон по тебе плачет! – засмеялся Роман Владимирович, и я, смущенная и польщенная, улыбнулась.
Так продолжалось до тех пор, пока я, мисс грация и аккуратность, не растянулась на травяном покрытии и ракетка не упала на меня сверху.
-Эй, все нормально? – Роман Владимирович подбежал ко мне с легкой улыбкой.
-Порядок, - кивнула я, стараясь сдерживать просящийся наружу истерический смех. Я такая идиотка, черт возьми!
-Продолжаем? Ты пропустила…
Он легко поднял меня на ноги и вручил ракетку. Я, ошеломленная и потрясенная, смотрела вслед удаляющейся фигуре учителя. У него такая широкая спина, оказывается!
Помотав головой, я встала на позицию и приготовилась играть дальше.
Через пять минут Роман Владимирович пропустил мою подачу. Я возликовала и на радостях показала ему язык. Тут же поняла, что это была ошибка, но он не подал виду – лишь рассмеялся и пообещал отыграться.
Но, к сожалению, отыгрываться нужно было мне. Я проиграла две игры подряд, и, когда наше время закончилось, я отошла к сетке, достав из мини-холодильника воду.
-Эй, я тебя сделаю в следующий раз! – пригрозила пальцем я, впиваясь в горлышко с водой, которой я чуть не облилась, когда поняла, что назвала моего учителя на «ты». Я сегодня лажаю по-крупному.
Но дальше меня ждала еще большая лажа.
Когда я отложила бутылку и повернулась, он стоял прямо напротив меня, улыбаясь.
-Спасибо за игру, Кристина. Ты проголодалась? Поужинаем?
Я лишь кивнула и выдавила слабую улыбку.
-Идем, - он вдруг взял меня за руку, переплетая наши пальцы, и повел вперед. Я не переставала удивляться сегодняшнему дню. Эй, это вообще со мной происходит?
Когда я переоделась и вышла в холл, он уже стоял у входа и беседовал с каким-то мужчиной. Влажные волосы Романа Владимировича были растрепаны, и выглядел он совершенно счастливым. Я пригладила свои торчавшие по разным сторонам лохмы и двинулась к выходу. Он, заметив меня, наскоро распрощался с собеседником и, придерживая дверь, помог выйти в темное небо и моросящий дождь, слегка касаясь меня своей рукой. Это было так…. Странно?! Приятно?! Я не знаю! Я вся дрожала от предвкушения, что же будет дальше, но здравый смысл подсказывал, что я просто параноик. Успокойся, Кристина. Ты просто идешь ужинать со своим учителем. Вот и все.
Тут же я не сдержала нервный смешок. Роман Владимирович глянул на меня, открывая дверцу машины.
-Все нормально?
-Да, отлично, порядок, - выпалила я, падая в салон и быстро-быстро моргая. Заткнись, Кристина. Заткнись и успокойся.
Учитель сел рядом и, заведя Кадиллак, тронулся с места, улыбнулся мне теплой улыбкой. Шоколадные глаза улыбались вместе с ним. Мне показалось, что я тону.
И тут в этот волшебный момент на радио, включенном фоном, заиграла песня Placebo.
-Моя любимая песня! – вскрикнула я и потянулась к громкости. Пальцы Романа Владимировича сделали тоже самое, и по моему телу пробежал разряд, когда они столкнулись у кнопки. Резко отдернув руку, я вскинула глаза на учителя, а он на меня. И я могу поклясться – он чувствовал сейчас то же самое, что и я.
Долгое время мы ехали в напряженном молчании. И тут он вдруг сказал:
-Знаешь, по-моему, я глупец.
Я настороженно посмотрела на него.
-Что ты…уф. Что вы имеете в виду?
Он отвел взгляд и вцепился в руль. Затем поиграл желваками и, вздохнув, притормозил у обочины. Дождь тут же заморосил окна.
Я непонимающе посмотрела на него. Казалось, мое сердце грохочет на весь салон, перебивая музыку.
-Возможно, я зря начал все это, и ужасно пожалею о сказанном, но… С моей стороны это ужасно не педагогично…
Я потрясенно смотрела в смущенные шоколадные глаза и видела, как Роман Владимирович закусил губу. Он смотрел на меня словно в поиске ответа, который я, вероятнее всего, могла ему подсказать. Но я не могла! Все, о чем я сейчас думала – это о лохматой прядке на его лбу и глазах, сверлящих меня насквозь.
-Кристин. Кристина. Черт, - он ударил по рулю, и я вздрогнула.
-Говори, - как будто издалека я услышала свой голос и подивилась его спокойной интонации.
-Ты нравишься мне, Кристина. Я понимаю, что это полный бред, я не имею права на чувства к тебе, но я не могу! С наших дополнительных занятий я не могу перестать думать о тебе. О твоих грустных глазах, о нахмуренных бровях, когда ты что-то не понимаешь. Черт, да я на уроках с тебя глаз не свожу, сижу, смотрю, как ты грызешь кончик карандаша. А когда ты подралась с этой … девочкой из одиннадцатого, я думал, мне крышу сорвет! Это убивает меня, Кристина! Я знаю, какой я глупец и вообще, иду против всего, но я не знаю, что делать. Я надеялся, что не скажу тебе этого никогда и… перетерплю, но черт бы тебя побрал, Кристина! Я тысячу раз говорил себе, что между учителем и ученицей ничего не должно быть, но я не могу! Такого еще ни разу не случалось со мной. Прости меня, Кристин.