21

✨ Даниэль

Несмотря на середину сентября, была прекрасная погода. Двадцать три градуса тепла, но ведь это юг. Саша лежал на шезлонге в нашем саду. Он был абсолютно голый и лежал на животе, при этом голова была повёрнута в мою сторону. Я же стоял перед мольбертом и писал его портрет.

— Даниэль, я сейчас умру. Уже целый час валяюсь в таком положении. У меня, между прочим, шея затекла, — недовольно проворчал он.

— Санечка, солнышко, ещё немного потерпи. Минут десять не больше, — взмолился я.

— Через десять минут курица в духовке превратится в пепел. Выбирай, любимый, или обед, или моя пятая точка на картине, — нахмурился Саша.

— Я бы выбрал твою прелестную попку, но кушать, как назло хочется. Вставай, а то ещё скажешь, что позировать художнику это самая изощрённая пытка, — улыбнулся я.

Саша встал и, стянув простынь с шезлонга, завязал её на себе типа римской тоги. Проходя мимо, он чмокнул меня в щёку.

— Любому другому художнику я бы не доверил писать свой портрет, а тебе всё можно.

Я тут же воспользовался моментом, забравшись под простынь, приласкал его член.

— Ммм, Даниэль, там же курица, — простонал он.

— Знаешь, мне кажется, меня разделили на три эгоистичных Даниэльчика. Мозг говорит: «Хочу дописать картину». Член кричит: «Какая картина?! Хочу поскорее очутиться в этой прелестной попке!» А желудок буквально вопит: «Вы, придурки, я жрать хочу! Так что никаких картин и секса, пока меня не накормите!» — засмеялся я.

Александр подхватил мой смех и убежал на кухню. За стол, разумеется, он уже сел в шортах и футболке.

— Даниэль, я уже накрыл на стол. Иди, а-то остынет.

Я взял костыли, которые стояли у ближайшего дерева, и потихоньку пошёл к нему. Улыбнулся, увидев Джаника наяривающего из своей миски кусочки курицы.

— Видишь, ты уже уверенно ходишь на экзоскелете. Следующим этапом будет подъём по лестнице. У Ивана двухэтажный дом и он любезно разрешил нам потренироваться у него. Сегодня мы приглашены к ним на ужин. У их сына день рождение. Ему десять лет исполняется, — неожиданно заявил Александр.

— Что же ты раньше не сказал. Я бы купил подарок, — посетовал я. — Не люблю выбирать подарки впопыхах.

— Он увлекается моделизмом разных кораблей. Я вчера видел французский фрегат Ашерон в модельном магазине. Собрать такой сложно, но думаю, мальчик будет счастлив. Кстати, подготовься морально. Там будут и другие гости, — Саша повертел вилкой, а потом воткнул её в кусочек томата.

— Может, тогда не пойдём? Ну, извинимся, подарим подарок и всё, — потупился я.

— Ничего страшного. Нужно выбираться в люди иногда. К тому же семья Фроловых стала нам друзьями, не смотря на то, что знает о нас правду. Это дорогого стоит, поэтому не нужно их обижать. Хотя думаю, они бы поняли. У Ивана есть к тебе дело. Вернее даже не у него. Ваня настоятельно просил прийти. Правда, ему зачем-то мой портрет понадобился. Ну, тот, который ты пьяным нарисовал. Сам не знаю, что он там мутит, так что не смотри на меня умоляющими глазами.

А вот это уже новость. Зачем соседу портрет моего любимого? Я очень удивился этому обстоятельству, но, тем не менее, идти на праздник не хотелось. Если я приеду в кресле, или приду в скелете, люди всё равно будут сочувственно пялиться на меня.

— Ну, чего ты так переживаешь? Стол будет накрыт на улице, поэтому Иван сказал, что можно приехать на коляске. К тому же гостей будет всего десять человек. Ну, плюс мы с тобой, — заверил меня Саша.

Я был рад этому обстоятельству. Значит, не придётся изображать бесплатного клоуна, передвигаясь на этих «ходулях».

Вечером мы надели свою парадную одежду. Саша был в джинсах и белоснежной рубашке. Я надел бежевый костюм и чёрную рубашку. Странно, но за эти месяцы я даже как-то отвык от костюмов. Привык к просторным льняным брюкам и рубашкам. Но праздник есть праздник, туда в домашней одежде не пойдешь.

Саша подошёл ко мне и покатил мою коляску со двора, старательно изображая моего помощника в делах. Калитку соседнего дома открыл сам хозяин. Он с улыбкой поздоровался с нами и пропустил во двор. Потом он принялся знакомить нас с гостями. Здесь были бабушки и дедушки с обеих сторон. Брат Ивана с женой и маленькой дочерью. А так же крёстные именинника и его младшей сестры со своими семьями. Так что гостей набралось явно больше десяти человек. Но никто не смотрел на нас косо. Не было вопросов о моей болезни. Разговор шёл на нейтральные темы, только несколько человек напросились к Саше на сеанс массажа. Один из крёстных, узнав, что я в прошлом бизнесмен, заговорил со мной о бизнесе. Я расслабился, находиться в этом обществе было весьма приятно. В воздухе летал запах шашлыков, будоража аппетит. А еще, все было насыщенно ароматом цветов, которые любила выращивать хозяйка. У Фроловых тоже был фруктовый сад и несколько овощных грядок. Посередине двора накрыли большой длинный стол. Скорее всего, несколько придвинутых друг другу столов. Моя коляска стояла с краю стола, а Саша сел рядом. За столом стали шутить и рассказывать анекдоты. Я смеялся вместе со всеми, уже не жалея, что пришёл в этот дом. Но моя картина, которую я принёс с собой, осталась в доме, куда её занёс Иван. Я перестал переживать по этому поводу, подумав, что всё проясниться в своё время.

За столом продолжалось веселье, а я, наевшись, откинулся на спинку своего кресла. Выпивать не стал, чокаясь со всеми стаканом с соком. К удивлению, никто даже слова не сказал по этому поводу. Неожиданно ко мне подошёл брат Ивана, Олег.

— Даниэль, я хотел бы с вами серьёзно поговорить. Мы могли бы проехать в дом. Брат говорит, что оставил вашу картину в гостинной.

— Конечно, но в доме Ивана крыльцо, — развёл руками я.

Олег глянул на широкое крыльцо из пяти ступенек.

— Простите, не подумал. Саша, отвезите Даниэля в сад. Я возьму картину и приду, — понурив голову, сказал он.

— Ничего, я не обижаюсь. Поехали, Александр.

Мы встали в тени деревьев, а Олег вскоре вернулся с моей картиной. Он держал её в руках, а лучи заходящего солнца освещали её как-то по-особому.

— Это великолепная работа, Даниэль. Такое впечатление, что вы писали портрет этого мальчика с большой любовью. Брат прислал мне фото этого портрета и я заинтересовался. Простите его за самодеятельность, Даниэль. Дело в том, что я с семьёй живу в Сочи и держу картинную галерею. У меня есть благотворительная акция. Два раза в год мы выставляем на продажу картины никому не известных художников. Это известная акция, поэтому фото своих работ мне на почту присылают люди со всей страны. Будет всего десять участников, от каждого по четыре картины. Я бы хотел, чтобы ваши картины украсили мою галерею. Некоторые из моих подопечных теперь даже в Москве выставляются. Но как вы понимаете, кроме денег, гарантий я дать не могу.

Я задумался. Выставка, пусть и среди десятка таких же как я, о таком я и мечтать не мог. Кто возьмётся выставлять художника без соответствующего образования.

— Ну, чего думать, Даниэль, соглашайся. Это великолепный шанс показать твои работы людям, — подбодрил меня Саша, положив руку на моё плечо.

— Согласен, только этот портрет не для посторонних глаз, — заявил я.

Олег загадочно улыбнулся.

— Я слышал, вы неплохо пишите пейзажи. Успеете к новому году четыре законченные работы сдать?

— Да, разумеется. Я приложу все силы, — улыбнулся я.

— Буду ждать, — Олег протянул мне руку.

Я с удовольствием скрепил наши договорённости рукопожатием. Но портрет Саши не удалось утаить. Подошла жена Олега и защебетала, что мы прячем от всех шедевр. Таким образом, портрет увидели все гости. Саша смущался и краснел, я говорил категоричное "нет", на предложение его купить. Потом жена Ивана пообещала показать самые живописные места города и побережья, чтобы я мог выбрать пейзажи для будущих работ. Веселье продолжилось, но я уже отвык от такого шума и устал. Обменявшись телефонными номерами с Олегом, мы с Сашей попрощались со всеми, а затем поехали домой. Вернее поехал я, а он как обычно катил мою коляску. Саша тоже не выпил ни одной стопки за столом. Может быть, у него аллергия на спиртное? Я же не запретил ему пить. Решился спросить об этом.