4

✨ Даниэль.

Позвонил отчим и сказал, что нашёл для меня сиделку. Скоро меня заберут из больницы прямо в аэропорт. Всё, больше ни слова, и короткие гудки в телефоне. Я помрачнел. Даже не привёл её сюда знакомиться. А я знаю почему. В отместку мне, нанял какую-то пожилую мадам с козьей мордой. Хотя мне всё равно, красивая она или нет. Пусть готовит еду и меньше показывается на глаза. Думаете, я такой бесхребетный, что вот так просто на всё согласился? Вовсе нет. Был бы я при ногах, а так шансов тягаться с ним, нет. Буду выпендриваться, и он точно меня в психушку засунет. Маме не составит труда лапшу на уши навешать. Она привыкла безоговорочно доверять Платонову. Сейчас она уехала с сестрой куда-то к подруге за город, а по телефону я её расспрашивать не стал. Может, она ещё и не видела эту сиделку. С отчима станется, всё решить без неё. Он же мне как лучше хочет. От нечего делать стал просматривать файлы на почте. Володя прислал фотографии дома. Уютное местечко. Небольшой сад, кирпичный домик с просторной верандой. Самое главное забор добротный, а не обычный штакетник. В доме всё тоже сделано на пять с плюсом. Кровать с поручнями, невысокой комод. Мебели вообще самый минимум. А самое главное, низкая сидячая ванна с поручнями. Глядя на эту идиллию, разозлился, и чуть не разбил к чёрту ноутбук. Так, вдох-выдох. Успокойся, вещи тут не причём. То, что ты разбился вообще чистая случайность. Нужно как-то жить дальше. Живут же такие как я, вон даже в олимпиаде учувствуют. Мне, конечно, до этих героев далеко, но раскисать тоже не стоит. Как себя не уговаривал, но всё равно с каждым днём становлюсь всё мрачнее. Я никому больше не нужен, иногда даже самому себе, как бы глупо это ни звучало.

✨ Александр.

Батя орал, как будто его расчленяют живьём. Я такой-сякой не думаю о них. И вообще, на кого я их бросаю.

— Да не бросаю я вас. С чего ты взял? Буду денег высылать, — нервно выдавил я.

Да, я сегодня уволился. Вчера после разговора с Москвой ничего не сказал. Решил поставить родителей перед фактом. В поликлинику меня взяли по блату. Там заведующая мамина одноклассница. Я её долго уговаривал отпустить одним днём. Говорил, что мама очень просила.

— Викуся, ну позвони ты этой своей Закладкиной, пусть не отпускает парня без отработки. А там глядишь всё, и проясниться, — буркнул отец.

— Поздно. Я соврал, что ты, мама, просила за меня. А ещё, я получил трудовую и расчётные. Сейчас они мне на дорогу нужны, но я буду помогать вам, правда, — опустил голову на грудь.

Табуретка под отцом жалобно скрипнула, а сам он чуть не до потолка подскочил.

— Ты совсем что ли?! Ещё одно слово в таком духе и впервые в жизни получишь от меня оплеуху. Думаешь, я тебя не отпускаю, потому что за твою скудную зарплату держусь? Да наплевать мне на деньги, сын. Я думаю, как бы с тобой ничего не случилось. Нанимать сиделку вот так по интернету, не поговорив в живую, это более чем странно. Они тебе даже с этим якобы больным не дали поговорить. Может, его и нет, этого самого инвалида. Или в ловушку какую-то заманивают, — на повышенных тонах выдал отец.

— Отец прав. Мы за тебя волнуемся, сынок, — поддержала его мама.

— Мам, пап, ну посмотрите вы на меня. Такая серая мышь даже в борделе без надобности, — я встал со своей табуретки, а потом добавил виновато, — Я уже билет до Москвы купил и, написал, когда встречать.

— Решил всё без нас, оболтус, — папа подошёл и обнял.

Следом нас обоих обняла мама.

— Чувствую, ты не отступишься. Тогда удачи тебе, Саша. Я помогу вещи собрать.

Мы постояли ещё какое-то время на кухне, обнявшись. А потом я пошёл собираться. Поезд рано утром, а в Москве буду через сутки.

Собрался я за полчаса. Скромные пожитки уместились в одну спортивную сумку. Я решил взять только летнюю одежду, свитер и ветровку. Если останусь работать, то постепенно куплю всё остальное. Всё равно зимние ботинки прохудились, а курточка вида не имеет. Мама согласилась с таким решением. Потом мы достали из холодильника купленный мною большой торт. Нужно было отметить мой отъезд. Почему-то чувствовал, что это не развод. Поэтому душа ликовала. Ура, новая жизнь! Больше не будет визга малышни и ругани сестёр на пустом месте. Хотя ещё неизвестно, что из себя представляет этот Даниэль. Имя какое-то не наше.

На вокзале меня встречал сам Валентин Игоревич. Он стоял прямо у вагона с двумя охранниками. Я удивился. Он действительно приехал встречать меня сам. Посмотрел на него. Красивый мужик, не смотря на возраст. Только глаза глядят недовольно.

— Доброе утро, Валентин Игоревич, — буркнул я, протягивая руку.

— Доброе утро, Александр. На экране ноутбука ты мне казался выше. Знакомься, Иван, Илья, — он представил мне охрану, пожимая мою руку.

Парни тоже протянули свои ладони. На первый взгляд всё вежливо и цивильно.

— Ну, что, Золушка. Пошли к машине. Моя жена хочет с тобой поближе познакомиться, — наниматель пошёл вперёд.

— Извините за вопрос. Почему вы меня Золушкой обзываете?

— Хм, так ты Золушка и есть. В машине объясню. Сейчас по пробкам нужно добраться до дома, а в пять вечера у вас самолёт. Пошли быстрее.

Хм, значит, Москву посмотреть не удастся, разве что из окна автомобиля. И почему он так спешит сплавить пасынка с глаз долой. Мы даже не знакомы с ним. Может, я ему ещё не понравлюсь, и он откажется от меня.

Сели в автомобиль. Оказалось, что один охранник является ещё и водителем. Второй охранник сел на переднее сидение. Я с опаской забрался в салон машины. Как бы я не храбрился, а поджилки всё равно тряслись.

— Теперь расскажу, почему Золушка, — весело сказал мужчина, когда мы тронулись в путь, — Тебе придётся делать всё, от чистки сортира, до уборки придомовой территории. Короче ты: дворник, уборщик, кухарка, прачка, нянька и водитель. Если потребуется массажист и медбрат. Моего пасынка зовут Лазарев Даниэль Викторович. Зарплату тебе будет платить он. Будешь находиться рядом с ним двадцать четыре часа в сутки, если потребуется. В дом никого не водишь, ни друзей, ни шалав. Даниэль инвалид колясочник и выходных как ты понимаешь, для тебя не предусмотрено. Только если он по делам на пару часов отпустит. Ну, что, Золушка, страшно стало? Или ты уже не Золушка?

— Золушка, — буркнул я.

Чувствовал, что этот гад надо мной издевается, но решил не нарываться. Кто знает, что у столичного богатея на уме. У них же денег куры не клюют, и им всегда всё можно.

Пока ехали, я ещё уточнил для себя важные моменты. Оказалось, что отчим сплавляет Даниэля в мои заботливые руки. В дальнейшую жизнь пасынка, он вмешиваться не собирается. Типа, пусть живет, как хочет. Единственное, его мама может пару раз в году в гости приехать, а так сами с усами. Не знаю, почему он так окрысился на парня. Сказал, что авария была не под алкоголем или наркотиками. Тогда что? Даниэль мало пьёт спиртного и вынужденно бросил курить. Был в коме месяц вот и отвык. Истинную причину ссоры я так и не узнал, а расспрашивать дальше об этом побоялся. В конце концов, не моё это дело. Пусть сами разбираются. Сейчас главное, чтобы я этому Даниэлю понравился, а-то придётся уезжать домой, поджав хвост.

Наконец приехали в особняк господина Платонова. В таких шикарных домах я не бывал ни разу. Огромный трёхэтажный домина. Придомовая территория тоже большая. Аккуратный газончик, клумбы, даже бассейн имеется. К нам выбежала та самая красивая женщина, что разговаривала со мной по скайпу. Тепло поздоровавшись, она повела нас в дом. Экскурсию по дому мне, к сожалению никто не организовал. Служанка в белоснежном фартуке проводила до уборной, а потом в столовую. Там был накрыт шикарный завтрак. Я замялся, не зная, что делать дальше.

— Садитесь, Александр, не стесняйтесь. Сейчас позавтракаем и поедем выбирать одежду. Сын раньше предпочитал джинсы и узкие брюки, теперь это ему не подходит. Он попросил купить несколько светлых костюмов изо льна и хлопка. Там климат более жаркий, сами понимаете. Потом в больницу и в аэропорт. Я не понимаю, почему Валентин так торопиться с отъездом, но ничего поделать уже не могу. Билеты на вас забронированы. Потом Наталья расспрашивала обо мне, смотрела мой паспорт и корочки. Даже данные с паспорта переписала. Вот мама молодец, похоже, она волнуется за сына. А отчиму наплевать, кто будет рядом с Даниэлем. Неужели он так его не любит?