— Признаться, да, — со вздохом ответила я. — Все-таки лорд Даймон и леди Лорена были более приятными собеседниками.

— Скоро они возвращаются, — сообщил супруг, в то время как его руки поднялись по голени к колену.

— Это хорошо, — от нежных прикосновений кружилась голова и я утрачивала нить разговора. — А платье снять поможешь?

— Помогу, — жарко шепнул Эдвин. — А вот чулки мы оставим, да?

Шелковые чулки оказались еще одним новым для меня предметом, незнакомым по жизни в Империи. Да и в Северном Королевстве, насколько я поняла, они являлись новомодным изобретением, доступным пока еще только очень богатым особам. Но вот их воздействие на собственного супруга я уже вполне успела изучить. Пожалуй, в искусстве соблазнения они были равны по силе традиционным имперским нарядам для танцев.

— Оставим, — пообещала я.

Вероятно, мужу нравилось прикосновение гладкой ткани к его обнаженной коже во время постельных утех.

Нежные сильные руки медленно расстегнули застежки, позволяя платью соскользнуть вниз. Горячие губы прижались к плечу, прикоснулись к основанию шеи и спустились вдоль позвоночника.

— Нагнись, — охрипшим голосом велел мне Эдвин. — Еще ниже. Обопрись руками о спинку кровати и прогни поясницу. Да, вот так, любовь моя.

Я не оглядывалась, лишь подавалась бедрами ему навстречу и тихо постанывала. Его руки гладили грудь, сжимали, сначала слегка, потом сильнее, еще сильнее…

— Эдвин! — выкрикнула я и обессиленно рухнула на подушки.

Муж со стоном опустился рядом, удерживаясь на локте. Погладил по спутавшимся волосам, по спине, слегка задержался на ягодицах. Я перевернулась и притянула его к себе для поцелуя.

— Я люблю тебя, — хватая ртом воздух после каждого слова, сообщила ему.

— И я тебя люблю.

Стащив наконец чулки с ног, я устроилась рядом с мужем, натянула одеяло до подбородка и спросила:

— Ты знаком с леди Селенией?

Эдвин выглядел изумленным.

— К чему ты вспомнила о ней в такой момент?

— Значит, знаком, — сделала нехитрый вывод я.

— Тебе что-то сказала о ней старая змея? — догадался муж. — Я прав?

— Сказала, — подтвердила я. — Так что ты думаешь об этой леди?

— И за что только Дракон послал мне такую супругу? — притворно возмутился Эдвин. — Даже в постели она думает не о том, как ублажить мужа, а о каких-то посторонних девицах.

Я слегка укусила его за мочку уха.

— Разве я недостаточно ублажила тебя сегодня?

— Хорошо, — сдался супруг. — Только о самой Селении я знаю крайне мало. Куда лучше я знаком с ее отцом.

— А с братом? — тут же спросила я. — Вы ведь с ним ровесники?

Эдвин покачал головой.

— Нет, Сесил младше меня лет на пять. Вроде бы и немного, но в детстве такая разница кажется существенной. Так что ни с ним, ни с его сестрой я не дружил. А вот с лордом Седриком у нас отношения деловые. Видишь ли, Амина, Седрик — единственный, пожалуй, из богатых лордов, кто вообще никак не связан с добычей алмазов.

— И откуда тогда его состояние? — заинтересовалась я.

— Его семья владеет золотыми приисками. Причем на них добывается едва ли не половина всего золота нашего королевства. Так что можешь представить себе размер его состояния. Пожалуй, богаче его семьи только наша.

Я призадумалась. Если дело обстоит именно так, как сказал мне муж — а его словам я доверяла — то незнакомые мне Сесил и Селения просто не могли быть в числе заговорщиков. Я прекрасно помнила, что брату амбициозной девицы, желавшей во что бы то ни стало попасть в королевскую семью, срочно требовались деньги. А сын лорда Седрика нуждаться вовсе не должен. Хотя…

— А лорд Седрик балует своих детей? Или ограничивает их в расходах?

— А вот на этот вопрос мне трудно ответить, Амина. Наряды и драгоценности у брата с сестрой роскошные, в средствах они явно не стеснены. Но вот чтобы кто-либо из них сорил деньгами — такого я не припомню. Но дело ведь может обстоять и так, что все свои расходы они согласовывают с отцом.

Я кивнула.

— Понимаю. При всем внешнем богатстве сами деньгами они не располагают.

— Я не утверждаю, что так оно и есть, — уточнил Эдвин. — Но такая вероятность все же существует.

— Значит, Сесил и Селения вполне могут оказаться нашими подозреваемыми.

— Да ими кто угодно оказаться может, — вздохнул Эдвин. — Изольда вон уже не утверждает с уверенностью, что одним из заговорщиков был Уильям. У нее вообще сейчас настроение постоянно меняется, утром она плачет, днем смеется, вечером грустит. Эдгар с ней даже обсуждать что-либо боится, слишком уж близко к сердцу она все принимает.

— Но ведь мы уверились, что Уильям — преступник, — растерянно прошептала я.

— Этой версии мы пока и придерживаемся, — пояснил супруг. — Но Изольда переживает, что могла оклеветать невиновного.

— Понятно, — пробормотала я.

— Сейчас за Уильямом тщательно наблюдают и осторожно проверяют все его дела, но, сама понимаешь, быстро сей вопрос не решить.

— А что с Селенией? — вернулась я к началу нашего разговора.

Эдвин поморщился.

— Сказать честно, я не припоминаю, чтобы юная леди вообще выделяла кого-то из молодых людей. Ни со мной, ни с Эдгаром она флиртовать вроде бы не пыталась. Кажется, за ней пытался ухаживать один из близнецов, но я плохо осведомлен о том, что именно у них произошло, поскольку как раз в то время отбыл с посольством в Южную Империю.

— Браун, — уточнила я. — За леди Селенией ухаживал именно он. И вроде бы даже состоялась помолвка, но девушка ее разорвала.

— Это тебе леди Дарика сообщила?

— Она самая.

— Я узнаю, что именно послужило причиной расторжения помолвки, — пообещал Эдвин. — Пусть и не уверен в том, что эти сведения будут нам полезны. А теперь давай спать, я устал. Спокойной ночи, жена.

— Спокойной ночи, муж.

И Эдвин загасил светильник, погружая нашу спальню в темноту.

День приезда князя с сыновьями выдался солнечным, но ветреным. Элеонора, стоявшая на смотровой площадке, всерьез опасалась, что ее вот-вот может сдуть вниз. А временами ей приходила в голову шальная мысль раскинуть руки и полететь, и тогда она отступала от края, жалась к стене в боязни, что дикая фантазия претворится в жизнь. Порой девушка косилась на Беатрису, упрямо поднявшуюся, несмотря на запреты Эдмира, на опасную высоту. Обеими руками женщина обхватывала свой огромный живот, словно защищая еще неродившееся дитя.

— Дорогая, давай спустимся в наши покои, — в который раз попросил наследный принц. — Обещаю, что тебе сразу же доложат о прибытии твоего отца.

Но Беатриса только упрямо покачала головой. Она даже рвалась высматривать родственников с городской стены, но тут уж воспротивились король и королева, и невестке пришлось подчиниться. Эдмир взялся приглядывать за супругой, а вот Элеонора даже сама себе не могла пояснить причины, побудившие ее присоединиться к брату. Но теперь она стояла на продуваемой ветром площадке, зябла, пока не догадалась наконец повернуть кольцо на пальце, чтобы согреться драконовым огнем, и никак не решалась уйти. Ожидание ей порядком надоело и девушка нетерпеливо притопывала на месте, надеясь, что новые родственники не заставят себя долго ждать.

Рассказать кому-либо о разговоре с Чартоном она так и не решилась — слишком стыдно ей было. Самому молодому лорду принцесса объявила о том, что более не желает иметь с ним ничего общего. Недоумевающий бывший возлюбленный неоднократно искал с ней встреч наедине, но девушка была непреклонна.

— Едут, — взволнованно выдохнула Беатриса.

Элеонора прищурилась, вглядываясь вдаль. Действительно, на горизонте показалась кавалькада всадников, а следом — две сверкающие на солнце позолотой кареты. Князь Серебряных Гор очень любил подчеркивать свое высокое положение, пусть даже это обходилось казне его государства в почти неподъемные для небогатого княжества суммы.

— Многовато князь на сей раз прихватил с собой народу, — непочтительно проворчала принцесса.