— Да, вероятнее всего. К подобному у нас принято вести исподволь. К тому же Искандер мог еще не получить инструкции от отца, а принимать решение самостоятельно опасается. Но вообще-то это он должен быть благодарен тебе.

— Почему?

— Потому что брак со мной его никак не радовал, а пойти наперекор воле отца он не мог. То, что ты — партия куда более выгодная, правитель Хафизы тоже прекрасно понимает, значит, поставить Искандеру в вину то, что он упустил невесту, не сможет. Вот если бы я выбрала Баязета, юноше пришлось бы куда хуже, — припомнив спор между женихами, я невольно фыркнула.

Эдвин бросил на меня заинтересованный взгляд. Пришлось рассказать ему о разговоре в саду.

— Сейчас мне смешно вспоминать об этом, — заключила я. — А тогда я чувствовала себя очень неловко. Все-таки забавные вы, мужчины. Даже если женщина вам не нужна, все равно желаете ее завоевать.

— Произвести впечатление, — поправил Эдвин. — Впрочем, не думаю, что женщины в этом от нас отличаются.

— Наверное, ты прав.

— Знаешь, о чем я подумал? Мы слишком много времени тратим на разговоры.

И Эдвин потянулся поцеловать меня. Я закрыла глаза и обвила его шею руками. Мой жених опять оказался прав — уже в который раз.

Несмотря на то, что тревога никак не покидала меня окончательно, я была счастлива. Впервые в жизни я любила и любовь моя была взаимной. Дни для меня тянулись в ожидании вечера, когда я забывалась в объятиях Эдвина. Подготовка к свадьбе шла своим чередом и это радостное ожидание вытеснило из обсуждений кончину Лайлы. Салмея и Фирузе вернулись во дворец к радости успевшей соскучиться племянницы.

Вечером я сидела перед зеркалом, а Фатима расчесывала мои волосы.

— Эта Алия родом из какой-то деревеньки, — рассказывала она. — Забытый Небесным Отцом край, где-то под Анхаррой. Она несказанно обрадовалась, попав в гарем. Сначала пыталась прилепиться к шани Лайле, а теперь точно клещ вцепилась в меня. Хочет попасть к вам в служанки, шаисса. Я пообещала замолвить за нее словечко.

— И что, она готова уехать за мной в Северное Королевство? — усмехнулась я.

— А она думает, что вы останетесь жить во дворце, шаисса. Вы ведь никого не посвящали в свои планы.

— Пока еще рано говорить об этом, — задумчиво произнесла я. — Но Зульфие я сказала о том, что покину Империю. Неужели она ни с кем не поделилась этой новостью?

— Зульфия — девушка себе на уме, — сказала Фатима. — У нее тоже нет близких подруг, как и у покойной шани. Но совсем по другим причинам. Если шани Лайла просто ставила себя выше других и не желала снисходить до прочих обитательниц гарема, то Зульфия никому не доверяет. Она не из тех, кто будет на всех углах болтать об услышанном. Да, я выяснила об одной девушке, которую шани Лайла искалечила в гневе.

— Искалечила?

— Велела высечь ее кнутом за какую-то провинность. Девушка умерла от лихорадки после наказания.

— Хм, мертвые мстить не могут. Разве что остался кто-нибудь, кому бедняжка была дорога. Шаткая версия, но проверить ее не мешает.

— Я расспрашиваю понемногу, шаисса.

— Хорошо, только не навлеки на себя подозрения.

Фатима помотала головой.

— Я очень осторожна, правда.

— Вот так и продолжай.

— Какие выберете заколки, шаисса? — сменила служанка тему.

Я задумалась.

— Пожалуй, обойдусь без заколок. Повяжи ленту. Зеленую, под цвет платья.

Фатима едва заметно улыбнулась и перехватила мои волосы лентой. Она великолепно понимала, отчего я не желала, чтобы по вечерам она делала мне сложные прически.

Ставшая уже привычной дорога к павильону, едва слышно скрипнувшая дверь, сильные руки, заключившие меня в объятия и горячие губы, накрывшие мои — мое счастье, мой всем уже известный секрет.

— Сегодня Искандер наконец озвучил пожелания своего отца, — Эдвин медленно развязал ленту, стягивавшую мои волосы.

— Алмазы?

— Нет, руда. Причем прямым порталом, минуя Империю.

Я задохнулась от возмущения.

— Кажется, они хотят слишком многого.

— И прекрасно понимают, что столько не получат, — усмехнулся Эдвин. — Похоже, в здешних краях принято просить в несколько раз больше желаемого — тогда в результате торга тебе достанется как раз то, что ты хотел.

— Так и есть, — вынуждена была согласиться я. — И к чему вы пришли?

— К заверениям в дружеском расположении. Я уже привык к тому, что здесь не Север и быстро решения принимаются редко. Обсуждение любого договора может затянуться на неопределенное время.

— Да, поспешных решений мы не любим. Хотя иногда и не считаем нужным медлить. Взять хотя бы нашу помолвку.

— Уверен, что твой брат рассматривал такой вариант задолго до моего предложения, потому и согласился так быстро.

— И сожалел, что у вас не принято жениться на иноверках, — опять он был прав!

— Вот видишь, — руки Эдвина уже избавили меня от платья и теперь ласкали обнаженную спину, — вы всегда все продумываете.

Я не смогла ему возразить, потому что мысли мои путались, а потом и вовсе покинули меня. Я запрокинула голову и выгнулась навстречу сильному мужскому телу. Эдвин все еще оставался в одежде — досадное недоразумение! — и прикосновение шелка к обнаженной коже вызывало странные, но приятные ощущения. А в следующее мгновение я оказалась лежащей на ковре и руки мои обвила лента, та самая, что повязала мне Фатима.

— Попалась, — жарко шепнул Эдвин мне на ухо.

И мне оставалось только вскрикивать, когда он взял мою ступню в ладони и принялся целовать пальцы, а потом губы его поднялись выше, к колену, по бедру, задержались на животе, а затем стали покрывать легкими укусами грудь. Связанные руки не позволяли мне обнять его и притянуть к себе, но ноги были свободны и я обхватила ими Эдвина и подалась к нему. Стоит ли говорить, что он всегда умел угадывать мои желания?

— Жаль, что на Севере подобный павильон не обустроишь, — вздохнул Эдвин, когда мы восстановили дыхание и к нам вернулась способность разговаривать. Хотя если разместить там жаровни, то возможно, что и получится.

Я слегка прикусила мочку его уха.

— Не беспокойся, я уверена, в твоем жилище хватает мест, где мы смогли бы уединиться. Кстати, а где мы будем жить?

— Где захочешь. У меня есть личные покои в королевском дворце в столице. Есть дом в городе и загородное поместье. И, наконец, мне принадлежит замок в горах.

Я задумалась.

— Никогда не видела настоящих замков. Не уверена, что захочу там жить, но посмотреть я просто обязана. Ты отвезешь меня туда?

— Непременно, — пообещал Эдвин.

Была уже пора возвращаться, пока дворец не проснулся. Эдвин помог мне надеть платье и поцеловал на прощание.

— Лента, — напомнила я.

Но жених покачал головой.

— Я оставлю ее себе на память. Хочешь взамен диадему с голубыми бриллиантами?

Я усмехнулась.

— Вот как? Но, дорогой, в такие игры можно играть и вдвоем. Не обижайся, если однажды ты окажешься моим пленником.

— Я буду ждать этого с нетерпением.

И он поцеловал меня на прощание, крепко прижав к груди — так, что мне даже стало немного больно. Но мне даже в голову не пришло жаловаться.

Почти весь следующий день был посвящен предсвадебным хлопотам. Несколько часов я провела за примеркой нарядов и подбором к ним драгоценностей, затем Айше принесла утвердить окончательный вариант праздничного обеда и ужина для обитательниц гарема. В результате к вечеру я чувствовала себя сильно уставшей. Окончательно расстроила меня Фатима.

— Алия заболела, — встревоженно сообщила она мне.

— Что с ней? — равнодушно спросила я.

— Очень похоже на отравление. Ее состояние ни у кого не вызвало удивления — она обожала устрицы и креветки и поедала их в огромных количествах, если только блюда из них оказывались на общем столе. Вчера как раз подавали морепродукты, вот все и решили, что Алие случайно досталось что-то не совсем свежее. Но ей становится все хуже.

Новость мне не понравилась. Во-первых, вряд ли на гаремной кухне могли оказаться испорченные продукты. Во-вторых, отравилась подозрительным образом одна Алия. В-третьих, покойная Лайла, по словам других девушек, незадолго до смерти приблизила ее к себе. Скорее всего, далеко не всеми своими секретами Алия поделилась с Фатимой.