— Молодец, — голос Эдвина охрип. — А теперь подойди ко мне.

Я улыбнулась, сделала два небольших шага к нему — и на шаг отступила. Еще два шага вперед — шаг назад. И еще… Когда я наконец остановилась рядом с мужем, он уже тяжело дышал.

— Что еще прикажет мой господин?

Эдвин неспешно поднялся.

— А теперь раздень и меня, жена.

Я присела, просунула ладони под край его туники и принялась медленно поднимать тонкий шелк, сминая его. Мои губы повторяли путь, которым следовали руки. Я то прикасалась к постепенно обнажавшейся коже почти невесомыми поцелуями, то слегка щекотала ее кончиком языка, то, напротив, довольно ощутимо прихватывала зубами. Наконец туника оказалась на полу и я взялась за пояс штанов. Когда и они очутились у ног мужа, переступившего через этот предмет одежды, я опять спросила, по-прежнему не поднимая глаз:

— У господина будут еще какие-нибудь распоряжения?

— Да, — отрывисто бросил Эдвин. — Ложись на пол.

Я опустилась на ковер, вытянув руки вдоль тела. Муж растянулся рядом на боку, опираясь на локоть. Свободная рука легко прошлась по моему телу сверху вниз. Я с трудом сдержала стон. Кожа под ласками умелых пальцев, казалось, горела. Из-под ресниц я бросила взгляд на лицо Эдвина: он ухмылялся. Новая игра, очевидно, нравилась и ему.

— А теперь перевернись, — велел он мне. — И подложи подушку под живот.

Я выполнила его распоряжение. А затем почувствовала, как он ласково отводит в сторону мои волосы. Его губы прижались к основанию шеи, а потом спустились вдоль позвоночника, вызывая желание застонать. Я подтянула к себе еще одну подушку и впилась в ее угол зубами.

— Разве я разрешал тебе двигаться?

— Нет, господин.

Эдвин шлепнул меня по ягодицам, несильно и небольно, просто чтобы обозначить наказание — раз, другой, третий.

— Вот так, — удовлетворенно произнес он. — Непослушание должно быть наказано, ты согласна?

— Да, — выдохнула я. Отчего-то эти шутливые шлепки подействовали еще сильнее, чем нежные ласки.

— Да?

— Да, мой господин, — тут же исправилась я.

Он погладил меня по тому месту, куда только что опускалась его ладонь.

— А теперь, — шепнул он мне на ухо, — попробуй не стонать слишком громко.

Выполнить его распоряжение мне удалось только благодаря тому, что возможность терзать многострадальную подушку он мне милостиво оставил, иначе у тех гостей, кто подошел бы слишком близко к павильону, не осталось бы никаких сомнений в том, чем мы занимаемся. А когда все закончилось и я улеглась мужу на грудь, то заметила следы зубов на ладони, ласково поглаживавшей мой бок — Эдвину тоже нелегко было сдержаться.

— Тебе пора идти к твоим друзьям, — с сожалением произнесла я. — Не хватало еще, чтобы они принялись тебя разыскивать.

— А ты? Помочь тебе одеться?

Я покачала головой.

— Мне поможет Фатима. Она должна быть где-то неподалеку и дожидаться твоего ухода. Вряд ли мое отсутствие кого-то сильно удивит — все решат, что меня утомила дорога и я отдыхала. По сути, так оно и есть.

— Мне нравится твое представление об отдыхе, — усмехнулся Эдвин, одеваясь.

— Полагаю, что в этом мы схожи, — ответила я.

Муж поцеловал меня и покинул павильон. Вскоре после его ухода вернулась Фатима, помогшая мне привести себя в порядок. И спустя недолгое время я присоединилась к угощавшимся в шатре гостям.

Эдвин беседовал о чем-то с Селимом и Искандером. Я подумала было присоединиться к ним, но взгляд мой упал на сидящую на высокой подушке Салмею. Рядом с ней расположился лорд Корвин и, видимо, пытался разговорить мою невестку. Вид у обоих был несколько растерянный: Салмея не привыкла общаться с посторонними мужчинами, а Корвин, похоже, никак не мог придумать подходящую тему для беседы. Просто же встать и уйти, покинув жену Императора в одиночестве, ему не позволяло воспитание, а длительное молчание тоже выглядело неловким — придворный этикет северян велел им поддерживать светскую беседу, о чем мне успел сообщить супруг. Однако невестке следовало помочь. Я приблизилась к ним и улыбнулась.

— Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

Салмея бросила на меня благодарный взгляд и даже северный лорд обрадовался.

— Ну что вы, принцесса! Мы будем только рады вашей компании, не так ли, шани?

Салмея кивнула, а я удобно устроилась на подушке рядом с ней и жестом подозвала служанку. Распорядившись, чтобы девушка принесла мне кофе и лепешки, я поискала взглядом Баязета, но не обнаружила его. Отсутствие приятеля внушало смутное беспокойство, однако я надеялась, что больше ничего он предпринимать не будет, ведь я уже стала женой Эдвина. Однако же ощущение надвигающейся опасности никак не желало покидать меня.

— А где Фирузе? — спросила я у Салмеи, стараясь отогнать от себя мрачные мысли.

— Играет в мяч с лордами, — ответила невестка.

— Вот как? — удивилась я.

— Да, Даймон пообещал научить маленькую леди бросать мяч в кольцо, — подтвердил Корвин. — У наших детишек это обычное развлечение. Не знаю уж, из чего слуги соорудили шест с кольцом, но сейчас эта троица развлекается на лужайке неподалеку. Слышите крики, принцесса?

Я прислушалась. Действительно, до нас доносился заглушаемый музыкой радостный визг племянницы и мужской хохот. Стала мне понятна и нервозность невестки: Салмея желала бы присматривать за дочерью, но не осмеливалась покинуть шатер самовольно. На мой взгляд, племяннице только на пользу было начинать понемногу избавляться от чрезмерной опеки матери, поэтому здесь я на помощь невестке не пришла.

— А у лордов есть свои дети? — задала я давно интересовавший меня вопрос.

— У Даймона есть сын, но он уже вырос, — ответил Корвин. — Весьма достойный юноша. А Норман даже не женат — как и я.

— А почему жена лорда Даймона не присоединилась к мужу в поездке?

— Хорошо, что Даймон не слышал вашего вопроса, принцесса, — расхохотался лорд. — Дело в том, что они здорово повздорили с леди Лореной по этому поводу. Даймон у нас тип ревнивый, потому опасался оставлять жену одну. А она обиделась. Заявила, что раз он не доверяет ей после восемнадцати лет брака, то она еще подумает, стоит ли хранить верность такому супругу.

Я улыбнулась, а Салмея нахмурилась — слова незнакомой леди явно не пришлись ей по душе. Она сама никогда не рискнула бы даже шутя выказать неуважение супругу.

— Но почему леди решила остаться дома? Разве ей неинтересно было посетить незнакомую страну?

— Видите ли, принцесса, Марк — это сын Даймона — влюбился в дочь соседа. Юноше шестнадцать, девушке еще меньше, вот леди Лорена и решила, что должна присматривать за сыном. Первая любовь и все такое.

Лицо Салмеи смягчилось — похоже, леди Лорена несколько реабилитировалась в ее глазах.

— Для матери важно все, что происходит с ее ребенком, — заметила она.

— Разумеется, — согласился Корвин. — Но Даймон уверял жену, что Марк уже достаточно взрослый и вполне готов к самостоятельной жизни. Впрочем, успеха он так и не добился.

— Не вижу в этом ничего удивительного, — усмехнулась я.

В целом же настроение мое улучшилось. Судя по рассказу лорда, женщины Северного Королевства действительно пользовались большей свободой, нежели жительницы Империи. Разумеется, многие и у нас имели огромное влияние на своих мужей — и даже держали их под изящными каблучками — но рассказывать друзьям о том, что жена способна настоять на своем, никто из мужчин не стал бы. А раз северяне спокойно обсуждают подобные темы с посторонними, стало быть, ничего необычного в этом не находят.

— А вот и Старший Советник, — заметил Корвин.

Я бросила на лорда быстрый взгляд. Судя по выражению его лица, особой симпатии к Баязету он не испытывал. Мне очень хотелось поинтересоваться его мнением о приятеле, но я прекрасно понимала, что правдивого ответа мне не получить. Баязет же тем временем подошел к группе беседующих мужчин и что-то им сказал. Селим после его слов подозвал слугу, отдал ему краткое распоряжение и повернулся к нам.