Некоторое время мы созерцали эту картину, а потом девушка неуверенно обернулась ко мне:

   - Я поняла, Айдо. Просто... - ее голос упал до шепота. - Я не хочу... Я не хочу запечатываться в пустоту, ведь ты говоришь, что там совсем ничего нет. Я... боюсь. Все остальное - можно, не так страшно...

   - Эх ты... - тяжело вздохнул я, а потом моя рука почти против воли поднялась вверх... и попыталась пригладить торчащие лохмы ее красных волос. Безуспешно - тут и укладка бы не помогла, я как человек, мучающийся с длинными патлами уже больше десяти лет, могу это с уверенностью утверждать...

  Карин изумленно вскинула на меня глаза, а я уже преодолел внезапный порыв и улыбнулся:

   - Ладно, уговорила. Хирайшина на сегодня достаточно, а теперь покажи, пожалуйста, те печати, которые я просил тебя нарисовать три дня назад.

   - Хорошо! - радостно (как мне почему-то хотелось думать) вскинулась девушка, развеяла клонов ручной печатью и убежала в сторону деревни по ровной и уже покрывшейся травой поверхности нашего общего полигона, совсем недавно уничтоженного осваивающейся с новыми силами Йоко. Да уж, хорошо иметь в деревне Дотон! Может, еще и Ямато из Конохи переманить? Вдруг мне повезет и окажется, что он готов отдать все на свете за возможность погрызть подгорелые печеньки? Мда...

  Я проводил взглядом красное пятно, скрывшееся за деревьями и повернулся к ближайшим кустам, где засел, изо всех сил стараясь сделаться незаметным, третий посетитель полигона в этот полуденный час. Вот ведь странно, почему я, не чувствующий людей, если они не подойдут совсем уж близко, всегда могу ее обнаружить? Наверное, потому, что она не человек. Интересно, а смогла ли ее заметить Карин? Если нет - это открывает интересные перспективы...

   - Йоко, вылезай. И почему, ради всех богов, ты прячешься?

  Кусты зашуршали и раздвинулись, выпускаю на свободу найденную и весьма этим обстоятельством недовольную девочку с торчащими из волос веточками и листиками.

   - Зачем-зачем? Сам же просил приглядывать за ней! Я замаскировалась и наблюдала! А еще - мне кажется, что я смогу прочитать ее мысли!

  Глядя на это чудо в ветках, я фыркнул:

   - Ладно-ладно! Давай, стряхивай с себя свою 'маскировку'... это ж надо было сообразить, прятать красное пятно в зеленых кустах, ха!.. и садись сюда, обсудим чтение мыслей.

  Йоко некоторое время повозилась, чистясь от лесного мусора, а потом опустилась на траву рядом со мной.

   - Ну и в чем проблема? - спросил я ее.

   - Какая проблема? - стрельнула девочка невинными глазенками, но я продолжал с легкой улыбкой смотреть на нее и она сдалась. Посмотрела на меня в упор и неожиданно нахмурилась: - Пап... Зачем ты ее учишь? Я знаю, что она чувствует по отношению к тебе и, поверь - доброго там мало. Я не верю, что ты этого не видишь, а значит... Пап, это может плохо кончиться!

   - Зачем?.. - протянул я. - Знаешь, малыш... Порой я начинаю думать точно так же. Но потом...

  Я запнулся и замолчал. Как объяснить своей дочери, выглядящей как девочка четырнадцатилетняя девочка, живущей на свете чуть больше двух годков и помнящей памятью демона-биджу такие замшелые времена, что иногда становится страшно, простые вещи? Как сказать существу, с момента рождения знающему, что чувствуют окружающие, что человек - это не только эмоции, и даже не только мысли? Что чувства порой могут цинично обманывать собственного хозяина, а загляни кто в голову самому доброму и щедрому человеку - сбежал бы в ужасе от бездны греха, открывшейся ему? Как и какими словами описать невыразимое, для чего человечество еще не придумало определений? Остается только надеяться что она поймет... Что, что бы Карин ни думала и ни чувствовала, ее рывок ко мне, опередивший даже Таюю, и предложение поделиться кровью, которое она могла бы и не делать - я не знал об этом ее таланте, стоят гораздо больше, чем любые ее мысли.

   - Все не так просто, Йоко. Надеюсь, что те отношения, которые мы установим, пока она учится, что-то изменят, - наконец, сформулировал я.

   - Ты ведь и сам в это не веришь, - скосила глаза красноволосая девочка, на что я только вздохнул.

  На полянке установилась уютная тишина. Йоко как-то незаметно и естественно привалилась к моему плечу, а я вдруг понял, что с другой стороны кого-то не хватает. Но Таюя так и не пришла, отговорившись срочными делами, хотя я приглашал ее помочь... Да и вообще - с ней в последнее время что-то происходит. Что-то странное.

  Я уже совсем было набрался решимости поговорить с ней сегодня вечером, выловив старательно прячущуюся девушку за ужином, но составить план стратегической операции не успел - за деревьями мелькнуло красное и на поляну медленным и неуверенным шагом вышла Карин. Она нашарила нас взглядом, чуть запнулась, увидев Йоко, и как-то обреченно побрела вперед.

  Я встал и посмотрел на дочь, а она скорчила ехидную гримасу:

   - Я понимаю, что моему любимому папочке хочется побыть наедине с симпатичной девушкой, но я все же останусь. Присмотрю, как бы чего не вышло!

   - И в кого ты такая язва?.. - уже по традиции вырвался из груди тяжелый вздох, а девчонка так же привычно хихикнула над шуткой, которая была смешной только для нас двоих. - Ладно, оставайся. Глядишь, хотя бы у Карин чему-нибудь научишься. Узумаки, не разбирающийся в печатях, подрывает наш имидж!

  Тем временем Карин подошла к нам и протянула мне пачку листов:

   - Вот...

  Полный радостным предчувствием, я развернул листы в ожидании шедевра фуиностроения... и застыл в неловкой позе. Даже человеку, крайне далекому от теории создания печатей, не то что моей, а хоть и общеупотребительной, с первого взгляда было понятно, что эти печати работать не будут. Точно так же, как и детским каракулям даже при всем желании ребенка, чтобы его похвалила мама, никогда не стать слоником, или там жирафом. Были кляксой - кляксой и останутся. До сегодняшнего дня я думал, что рисовать хуже, чем Таюя, невозможно. Был неправ, невозможного - не существует...

   - Мда... - немного обескураженно протянул я. - Если допустить в слове 'хлеб' четыре ошибки, получится 'пиво'. А если пять - то 'водка'...

  Йоко вдруг схватилась за живот и повалилась на землю. Карин, не понявшая ни слова из моего бормотания, но обеспокоенно повернувшаяся к девочке, рассмотрела, что на самом деле моя дочка страшными усилиями пытается сдержать жуткий хохот. В ее глазах что-то моргнуло, и ко мне обернулась уже не растерянная и расстроенная неудачей девушка, а... Карин Узумаки, в полном смысле этого слова.

   - Все потому, что ты ничего не объясняешь! - раздраженно бросила она. - Я трое суток сидела над этим, вырисовывала все по твоему образцу, а потом еще десятком разных способов! Никаких 'чувств правильности' у меня не появилось, все это чушь! Даже Орочимару делает свои техники понятнее!

   - М-ма... - это все, на что меня хватило. Я снова посмотрел на зажатые в кулаке листы с тем, что должно было стать печатями первого и второго ранга по моей личной и уже немного устаревшей классификации: 'сила', 'скорость', 'неподвижность', 'Меч-Из-Чакры'... - А те фуин, которые сложней?