Он поднялся из кресла и выглянул в окно. Он знал, что Шерли давно ушел, когда нужно было, его сын был способен развивать поразительную скорость, но все равно надеялся хоть краем глаза увидеть его. В жизнь Шерли нужно было внести коррективы. Если этого не сделать, в ближайшем будущем, его сын превратится в холодную бездушную машину, начисто лишённую каких-либо эмоций.

— Что-то должно измениться, Шерли, — Майк устало потёр лоб, возвращаясь к столу. Он собрал папки с досье в кучу, и бросил в жарко пылающий камин — И я сделаю это. Я дам тебе право выбора.

— Майк! Так не может больше продолжаться! Это неправильно! Он опасен. Его необходимо изолировать.

Сидящий в инвалидном кресле седовласый старик, наблюдал за мечущимся по кабинету Майком:

— Ты должен признать свою неудачу. Должен смириться с тем, что Шерли…

— Нет, — перебил Майк, — он мой сын и я буду бороться за него до последнего! Я не позволю ему превратиться в…

— В кого, Майк? Смелее! В чудовище? В монстра у которого вместо мозгов жёсткий диск? Приди в себя, мой мальчик! Он стал таким в тот момент, когда ты вместо того, чтобы отключить его от аппарата и похоронить вместе с Шерон, пошёл на этот чёртов эксперимент!

— Ты тоже в нём участвовал! И это был наш общий проект!

— Я с себя вины не снимаю. Это было самой большой моей ошибкой. Пойти у тебя на поводу. Гибель Шерон чуть не убила тебя. Я просто не мог потерять своего единственного сына.

— Вот и я не мог. Шерли — твой внук! Как ты можешь так говорить о нём?! Когда мы с тобой пошли на это, никто и предположить не мог, что всё настолько выйдет из-под контроля! Что Система начнёт пожирать живую ткань. Но ведь ещё не всё потеряно, отец! Последние обследования показали, что тридцать процентов его мозга функционируют вполне нормально.

— Да. Потому что это нужно Системе. Однако ты не хуже меня знаешь, что все участки, отвечающие за нежелательные по её мнению эмоции, заблокированы наглухо. Сколько лет мы пытаемся их включить? Двадцать? И что из этого получается? Одно большое ничего! Я уже не говорю об элементарной чувственности. Ему двадцать шесть лет и у него ни разу не было эрекции. По-твоему, это нормально? Чёрт, Майк! У него нет друзей. Все считают его психом, он социопат и только твоё безграничное влияние в правительстве и деньги, позволяют ему жить среди людей. А не быть изолированным в самой отдалённой клинике государства. Скольких людей он ещё должен покалечить, чтобы ты понял — Шерли опасен для общества! Или подождём, пока дойдёт до убийства?

— Это всего лишь третий! Нечего было лезть к нему в постель! Когда мы проверяли Карла, мы были уверены в его гетеросексуальности. Кто же мог знать, что у него напрочь снесёт крышу.

— Согласен. Выдержать животный магнетизм Шерли не каждому по силам. К тому же с девушками мы уже экспериментировали. И что из этого вышло? Стоило девчонке поцеловать его, и он едва не свернул ей шею. Ты же сам всё видел.

— Но он же общается с инспектором полиции, с криминалистами, когда помогает в расследовании. Ведь, когда ему дают распутать очередное сложное дело, он буквально преображается!

— Вот- вот. Ему самое место рядом с трупами.

— Отец!

— Что? Разве я не прав? Когда он видит очередную расчленёнку, у него же глаза загораются как у маньяка. Одно радует, что он предпочитает раскрывать преступления, а не совершать их сам. И сядь ты уже ради бога! Твоё метание по кабинету не решают проблему.

Майк опустился в кресло за массивным письменным столом и сложив ладони лодочкой опёрся о них подбородком.

— Итак! Что же нам делать?

— Я высказал своё мнение.

— Оно мне не подходит.

— Тогда я умываю руки.

Майк закрыл глаза.

— Тогда я сделаю то, что давно следовало сделать.

— И что же?

— До сих пор мы тщательно подбирали ему соседей. Они проходили многоуровневую проверку, подвергались жёсткому отбору. А теперь мы сделаем так, чтобы он сам выбрал себе компаньона. Не может быть, что он останется равнодушным ко всем.

— Очередной твой дурацкий эксперимент?

— Очередная моя попытка, сделать из Шерли человека.

— И как же ты собираешься это осуществить?

— Мы дадим объявление.

— Любопытно. И что дальше?

— Всех, кто откликнется, мы будем привозить к Шерли. Останется тот, кто его заинтересует. Только тогда, мы устроим ему тест-драйв.

— Полагаю, что моё мнение не учитывается? Потому что я считаю, что это ещё бОльший риск, чем всё, что было до этого.

— Ну, ты можешь его высказать. Но ты прав, оно не будет засчитано.

— Хорошо. Только обещай мне, что это последняя твоя затея. И если ничего не получится, мы перейдём к моему плану.

— Договорились.

Майкл Александр Эймс. Гениальный учёный, сколотивший баснословное состояние, благодаря своим открытиям в области искусственного интеллекта, крупный политик, от слова которого зависели многие решения. Считалось, что о нём знали всё, но не знали практически ничего. Частная жизнь Майкла была закрыта для всех, у него было немало способов успокоить любопытных. О существовании его сына знали лишь несколько посвящённых, преданных настолько, что готовы были умереть за него. Все остальные, кто хоть как-то пересекались с Шерли, просто исчезали, у Майка было достаточно денег и связей, чтобы устроить это. Нет, Майк никого не убивал, он никогда не был зверем. В секретной лаборатории, находящейся глубоко под землёй, он попросту стирал им память, подменяя воспоминания и делая их совершенно другими людьми. Он подбирал им легенды и семьи, снабжал деньгами, но вернуться когда-нибудь к прежней жизни, вспомнить кем они были, никому из них было не суждено.

Он сильно рисковал, задействуя совершенно незнакомых людей, но был уверен в том, что сможет удержать ситуацию под контролем.

Операция под кодовым названием «Компаньон» длилась вот уже три месяца. Майк разрывался между государственными делами и сыном. Он сбился со счёта, скольких людей привёз к Шерли, чтобы услышать очередное «нет», обрекая их на абсолютное изменение сознания. Сколько ночей не спал, нервно меряя шагами свою спальню от бессилия кусая губы — видеть, как сын медленно превращается в бездушную машину, всё чаще перезагружаясь, было невыносимо. Он уже почти отчаялся, и готов был согласиться с планом отца, когда утром один из его личных телефонов, номер которого был указан на обычном сайте объявлений, издал заливистую трель.

Ни на что не надеясь, Майк снял трубку.

— Вы мне нужны, Инесс.

— Да, сэр? — Вошедшая в кабинет брюнетка замерла в двух шагах от его стола.

— Вот номер телефона и адрес. Мне нужно все, что на неё есть. Не поверхностные детали, а именно всё, что возможно. Переверните все базы данных: связи, друзья, семья, где и кем работает, медицинские записи, оценку состояния психической стабильности. Всё! У вас полчаса, Инесс.

— Есть сэр.

Возможно, у Инесс и были определённые мысли насчёт того, что её босс слишком уж опекает сына, но она держала их при себе. Проработав его помощницей пять с лишним лет, она давно усвоила: когда дело касается Шерли, ничего не бывает «слишком». Она вышла из кабинета так же тихо, как и зашла, оставив его наедине с собственными мыслями.

Через пятнадцать минут на его стол легла первая информация. Майк быстро просматривал записи, детально анализируя ситуацию и уже через полчаса об Аните Элизабет Новак двадцати пяти лет, ему было известно всё, вплоть до размера её бюстгальтера и гастрономических предпочтений.

— Инесс, вы знаете, что делать, — Майк удовлетворённо вздохнул, убирая папку с досье в верхний ящик стола.

Нет, пора завязывать сидеть на шее у родителей! В самом деле, что это такое, двадцать пять лет уже, а я до сих пор у предков тусуюсь. Оно, конечно, удобно — делать ничего не надо, придёшь домой, а там тебя встретят, в щёчку поцелуют, накормят- напоят, спать уложат и одеяльце подоткнут. Но минусов тоже хватает — никакой личной жизни. Парня в дом приведёшь, так расспросов на неделю: «Анита, кто это, да из какой семьи, какие у вас планы…» и далее в том же духе. А какие могут быть планы, если мы три дня знакомы? Ночевать не придёшь, вообще кошмар: «Анита, как тебе не стыдно. Ты ведёшь себя как не знаю кто». Это мама деликатничала. Отец выражался более конкретно. И что мне делать, если замуж я в ближайшем будущем не собиралась, тело требовало своего, а отдельного жилья у меня не было? Зато были периодически меняющиеся бойфренды, я находилась в свободном поиске.