Сразу по возвращении, после короткого, но содержательного отчета, я угодил в госпиталь, где и нахожусь уже третий день. Из окна видать немного, Анко не приходила, новостями делиться со мной отказываются. Информационный вакуум, чтоб его. Будто про меня все разом забыли. Печалька. Одно знаю, не так далеко от меня отлеживается Темари, отращивает новые косточки, я слегка перестарался, так что ей придется потерпеть. Все же интересно, чем все кончилось. Раз свежих раненых в госпиталь не наваливает по сто человек в час, так, один-два за день с серьезными травмами, то война закончилась. Вяло, конечно, на мой сугубо личный взгляд, но я только "за". Всегда бы так воевать, ага. А еще лучше вообще не воевать, но для профессиональных военных вообще не воевать - нонсенс. В общем, я лез на стену со скуки, занимая себя различными размышлениями, и уже собираясь строить план побега, когда меня все же навестила сенсей.

  - Все прохлаждаешься? - в своем обычном тоне спросила она.

  Хмыкаю:

  - Отнюдь. Запоминаю время, с которым мимо палаты проходят сестры, готовлю план побега. Устал от больничного пайка, хочу горячий, родной домашний суп.

  Но вместо ответной ухмылки лицо Анко резко посерьезнело, и в глазах промелькнуло... сочувствие? Да что происходит?

  - Как все прошло? - осторожно начинаю я, - разрушений не слишком много?

  Девушка кивает:

  - Нет. На восстановление уйдет какое-то время, но ничего непоправимого, - сказала, и отвернулась.

  - Мне ничего не будет из-за смерти Канкуро? Он же сын Казекаге, если я не ошибаюсь.

  - Все нормально. Суна сейчас не в том положении, чтобы хоть что-то нам предъявлять. С этим им придется смириться.

  Ну, не удивлен. Победителей не судят, вроде так. Хотя мне следует отныне вести себя осторожнее с ними. Но, были и другие вопросы:

  - А Хокаге-сама? Я видел, как он сражался с Казекаге.

  Вновь короткий кивок:

  - Это был Орочимару, скрывался под личиной Казекаге. Хокаге жив, но был серьезно ранен. Люди Корня успели вмешаться, но... В общем, никому не говори, но он больше не сможет полностью выполнять свои обязанности. Совет деревни решает, кто станет Пятым Хокаге. Кстати, за выполнение миссии тебе отдельная благодарность от клана Сарутоби. По их мнению, ты отлично справился.

  Ага, вот и первый камень в мой огород.

  - По их мнению?

  Анко кивнула.

  - Когда я посылала с вами Хану, не думала, что так все повернется.

  Я насупился, промолчав.

  - Като, - сенсей завелась, - Когда ставила тебя главным, я надеялась, что ты приведешь всех обратно живыми.

  Но я лишь отмахнулся:

  - Если бы каждый из нас делал то, что должен был, мы бы все вернулись даже не поцарапанные.

  - Какой ты простой. Думаешь, так легко? Отдал приказы, и все само собой сложиться? Иногда нужно действовать по ситуации...

  - Из-за того, что кое-кто действовал по ситуации, и начались все проблемы!

  Анко с небольшого замаха влепила мне пощечину. Я напрягся, отвечая ей злым презрительным взглядом.

  - Она написала рапорт, Като. Мне тоже предстоит его написать. И от этого может зависеть, станешь ты чунином, или нет. Что я должна написать?

  - Что должна, то и пиши.

  Мы еще несколько секунд играли в гляделки, но Анко первая отвела взгляд. Что-то я ее не узнаю.

  - Като. Есть еще кое-что, что я должна рассказать, - и, едва сдерживая раздражение, добавила, - и это единственное, что сейчас тебя спасает.

  Хмыкаю в ответ:

  - И за что мне такая честь? За какие заслуги?

  Анко чуть дернулась, было видно, что она напряжена.

  - Ты знаешь, что бой между Наруто и Шукаку проходил почти в самом городе.

  Я молча ждал продолжения, но болезненная игла понимания уже ударила в затылок.

  - Несколько воздушных ударов попали прямо по домам. Один из них - в твой дом.

  Я чувствовал, как из груди выходит воздух, но не мог сделать новый вдох. Неужели... Только не это...

  - Кто? - выдохнул я остатки воздуха, боясь услышать ответ.

  - Никто, Като. Никто не выжил.

  Я закрыл глаза, пытаясь осознать это. Разум никак не хотел принимать эту мысль, отгонял ее. Пытался вывернуться. Пытался найти лазейку, чтобы защититься от боли. От мысли: "Кто они мне?" стало тошно, противно от самого себя. С этими людьми я прожил десяток лет. Они считали меня частью своей семьи. Мы справляли мои дни рождения. И пусть для меня все это было немного натужно, но это была моя семья. Я называл свою маму - мамой, а папу - папой. А от братика порой был в восторге. И вот теперь... Их больше нет... Их больше нет...

  - Като?

  - Извини, ты можешь оставить меня одного?

  Девушка поднялась, немного рассеяно отступив к дверям, через силу улыбнулась:

  - И не вздумай сбегать. Не хочу ловить тебя по деревне и...

  Я покачал головой:

  - Не вовремя, Анко. Мне не до шуток.

  - Да, ты прав, извини, - девушка еще немного помялась у дверей, сказав напоследок, - скоро состоятся общие похороны всех погибших.

  Я машинально кивнул, отвернувшись к окну. Весь оставшийся день я так и просидел, переваривая эту мысль.

  * * * * *

  Сарутоби Хирузен не сразу смог участвовать в совете деревни. Сейчас он передвигался только в коляске, которою толкал Шикаку Нара. Остальные члены совета уже ждали их, что-то обсуждая между собой. Когда Хирузен и Шикаку зашли в комнату, они замолчали. Первым отозвался Хомура:

  - Я рад, что Сандайме Хокаге все же сумел почтить нас своим присутствием.

  Шикаку напрягся. Он не всегда понимал, когда Митокаду Хомура говорил серьезно, а когда отпускал неуместные шутки в сторону других. Да, Хокаге был когда-то его напарником по команде, но это был уже перебор.

  - Мне не до твоих обычных любезностей, Хомура, - спокойно ответил Хирузен, - я и так прекрасно понимаю, что больше не могу быть Хокаге. И это собрание созвано только для того, чтобы выбрать кандидата на пост Годайме Хокаге.

  Хирузен кивнул Шикаку, и тот сел на свое место. Он был самым молодым членом совета Конохи, но это еще не значит, что самым малозначимым.

  - Кандидатов не так много, - толи ответила, толи перешла к сути Кохару, - среди ныне живущих мне не известно джоунинов, готовых занять этот пост.

  - А как же Хатаке Какаши? - сразу вставил Шикаку, - Он унаследовал волю огня у четвертого Хокаге, и является одним из сильнейших джоунинов Конохи.

  Между Шикаку, Хомурой и Кохару завязалось вялое обсуждение. Хирузен и Данзо встретились взглядами. Орочимару. Как же не вовремя. Данзо уже строил планы, связанные с операцией, которою должен был провести отшельник пути змея. У него были глаза Шаринган. Но плоть первого, так ему необходимая, все еще находилась у Орочимару. Сейчас Данзо куда больше занимала мысль о том, где именно искать главное нору змеи, чем выбор пятого Хокаге. Он сам был еще слишком слаб для занятия этой должности, хотя это и входило в его планы в дальнейшем. А ставить на пост молодого и не достаточно опытного Хатаке? Хирузен все равно не даст ученику четвертого попасть под влияние Данзо. Да и сам Какаши был не глуп, не обладал достаточной дальновидностью, но все же не глуп.

  - Думаю, сам Орочимару подсказал нам возможных кандидатов, - сказал Хирузен, - пусть они и не являются шиноби Конохи.

  Советники сразу замолчали. Они так обсуждали Хатаке, будто их мнение действительно было решающим. Нет, Третий был по-прежнему жив, а они могли лишь согласиться с ним, или оспорить его мнение.

  - Кого ты имеешь в виду? - спросил в ответ Данзо.

  - Санинов.

  Хомура и Кохару переглянулись, и Кохару уточнила:

  - Джирайя сейчас в Конохе. Он помогал защищать деревню.

  - Джирайя - хороший человек, - ответил Хирузен, - но не тот, кто может носить титул Хокаге.

  - Ты хочешь сделать Сенджу Тсунаде Хокаге? - спросил Данзо.