— Ах так. — Взгляд стал недоверчивым. — А почему миссис Рэндолф сама не пришла?

— Ну… — Дэвина пыталась держаться естественно, хотя дрожала всем телом. — Она заболела. Грипп, знаете ли. Температура, насморк…

— Я понимаю. — Мэтт, похоже, понемногу терял терпение.

«Соберись, старая коза! — приказала себе Дэвина. — Если ты продолжишь этот жалкий лепет, этот тип вышвырнет тебя из ресторана».

— Извините, мистер Трустоун. — Дэвине наконец удалось сложить первую разумную фразу. — Я немного не в себе. Мэди позвонила мне сегодня утром и попросила, чтобы я срочно к ней приехала. Я живу в Джениве и смогла примчаться к ней только после работы. И тут вдруг эта странная просьба Мэди, чтобы я встретилась с вами. Мне необходимо сначала привести в порядок свои мысли.

Недоверие исчезло с загорелого лица Мэтта, уступив место дружелюбию.

— Лучше всего приводит мысли в порядок первая рюмка, — заявил он, слегка усмехнувшись. — Меня тоже сюрпризы всегда выбивают из колеи.

Мэтт поднял руку, и у стола немедленно возник одетый в черное официант.

— Что вы позволите для вас заказать? — с улыбкой осведомился Мэтт.

Дэвина сглотнула.

— Виски, — еле выдавила она из себя, а затем напряженно, с неуверенной улыбкой обратилась к официанту, который, наморщив лоб, смотрел на нее. — Двойной чистый виски безо льда.

Мужчины переглянулись, как они обычно делают в подобных ситуациях, потом Мэтт едва заметно пожал плечами и сделал заказ.

— Итак, один двойной виски без добавок, а для меня джин с тоником и много лимона.

— Слушаюсь, сэр. — Еще один легкий поклон, и официант удалился.

— Так вы живете в Джениве, — подхватил Мэтт нить разговора, когда они остались одни.

Дэвина откинулась на спинку стула и попробовала расслабиться. Ничего страшного. Этот Мэтт Трустоун хорошо выглядит, очень приветливо и культурно держится. Не похоже, чтобы он нацелился на пикантную постельную интрижку. Зачем же нервничать и смущаться?

— Да, — кивнула Дэвина. — Я журналистка.

Это в общем-то соответствовало истине, поскольку настоящая Рита Мэйсон вела рубрику «Дом и мир» в газете «Хроника Дженивы».

— Я мечтала об уик-энде. — И это тоже было правдой, так как Дэвина уже несколько месяцев почти ежедневно находилась в разъездах. — Но Мэди внесла свои коррективы. Она упросила меня поехать в Рочестер и встретиться с вами, поскольку не могла дозвониться до вас по тем номерам, что у нее были. Мэди не хотела заставлять вас напрасно ждать ее здесь, пока сама лечит дома свой насморк. По ее мнению, это произвело бы плохое впечатление. Поэтому я и пришла. — Дэвина улыбнулась, пожав плечами. — Вот и вся история.

— А как дела у Мэди? — сочувственно спросил Мэтт.

— Ну-у, из дома выходить она не может. — Дэвина избегала его внимательных карих глаз. — Но думаю, что через день-другой она придет в себя и позвонит вам.

Официант прервал их разговор.

— Господа желают посмотреть меню? — вежливо произнес он, подав напитки.

Мэтт бросил на Дэвину короткий взгляд, затем по его лицу скользнула озорная улыбка.

— Я согласен, но, может быть, вы должны вернуться к больной подруге?

— Нет-нет! Ни в коем случае.

Разумеется, нет! В конце концов, «больная подруга» тоже ведь сейчас сидит над «шатобрианом» — двойным филейным стейком, названным в честь французского писателя, — либо форелью и думать не думает о том, чтобы позаботиться об ужине для Дэвины.

— Мэди наверняка уже спит. У нее слабость от температуры.

«Ты врешь, как уличный мальчишка», — мысленно пожурила себя Дэвина, но эта игра начала ее забавлять.

— Тогда, пожалуйста, меню и для начала бутылку шампанского, — распорядился довольный Мэтт, потирая в предвкушении ладони. — Должны же мы отметить нашу встречу.

— Почему? — спросила Дэвина, но не получила ответа. Вместо этого Мэтт Трустоун удобно откинулся на своем стуле и с улыбкой посмотрел на нее.

— Расскажите мне немного о вашей профессии, — доброжелательно предложил он. — Видите ли, я читаю газету каждый день, но о том, что за этим стоит, я имею в виду организационную сторону дела и прочее, не имею ни малейшего представления.

— Работа очень суматошная, — расплывчато пояснила она. — Начало между десятью и одиннадцатью часами утра, но рабочий день ненормированный, иногда приходится засиживаться до утра. В промежутке — стресс, суета, много разъездов и постоянное общение с правоохранительными органами.

— Вы живете одна?

С точки зрения Дэвины, вопрос был несколько щекотливым. Лучше твердо придерживаться избранной версии, предусмотрительно решила она и начала вспоминать подробности жизни Риты Мэйсон.

— Нет, я живу вместе с братом.

Появление официанта с шампанским на некоторое время избавило Дэвину от дальнейших расспросов.

— Что же это я только и говорю о себе, мистер Трустоун, — поспешила взять инициативу в свои руки Дэвина, когда они выпили. — А мне ужасно любопытно, чем вы занимаетесь. Мэди сказала, что вы очень заняты работой и живете вообще не в Рочестере, это правда?

— Да. — Мэтт поднес к губам бокал и начал смаковать шампанское.

У него были сильные руки с длинными нервными пальцами. Дэвина невольно представила себе, как, наверное, приятно, когда такие пальцы касаются твоей кожи. Эта картина так взволновала ее, что она чуть не опрокинула свой бокал.

— Ой! — Она быстро подхватила его на лету и смущенно улыбнулась. — Я действительно сегодня что-то не в себе.

— Вам явно нужно немного отдохнуть. — Голос Мэтта зазвучал вдруг тоном ниже. С нарастающим волнением Дэвина смотрела, как он перегнулся к ней и протянул руку. Через секунду кончики его пальцев легли на ее запястья.

— Расслабьтесь, мисс Мэйсон. — От его шепота у нее по коже побежали мурашки. — У вас впереди прекрасный уик-энд, и поблизости нет ни одной ротационной машины. Наслаждайтесь этими часами, радуйтесь еде, которую мы сейчас закажем. Вкусная еда в приятном обществе способна сотворить чудеса с издерганными нервами. — Он чуть сжал ее руки и отпустил их.

«Надеюсь, — дрожа, подумала Дэвина, — иначе к концу вечера я превращусь просто в сгусток нервных окончаний».

— А теперь посмотрим, чем мы можем здесь себя побаловать, — предложил Мэтт с довольным видом, совершенно непонятным для Дэвины в ее взвинченном состоянии.

Он протянул ей меню и в радостном предвкушении углубился в свою карту.

Дэвина тупо перелистывала страницы и ничего не видела. В голове у нее стоял шум, словно туда влетел целый рой шершней, а руки тряслись, и она ничего не могла с ними поделать.

«Да что же со мной, черт возьми, случилось?» Даже такой великолепный мужчина, как Мэтт Трустоун, не мог столь сокрушительно воздействовать на самостоятельную, разумную девушку, какой она себя считала!

«Может, я и впрямь всего лишь проголодалась, — размышляла Дэвина, прикрывшись меню. — Боже, что же заказать? У меня совсем нет аппетита. Черт, Мэди, это тебя я должна благодарить, тебя и твои аферы!»

— Ну как, вы выбрали? — пробился сквозь ее раздумья низкий голос Мэтта Трустоуна. Она бессильно опустила меню и растерянно покачала головой.

— Тогда разрешите мне заказать для вас?

— Да, конечно. — Дэвина поблагодарила его улыбкой, радуясь, что Мэтт взял решение на себя.

Еда в «Глэдстоуне» была не менее изысканной, чем благородный интерьер.

Как и предсказывал Мэтт, Дэвина пришла в себя, отведав вкуснейшего петушка по-бургундски, гарнированного свежими грибами и хрустящими крокетами.

Мэтт рассказывал о своем конезаводе, созданном за многие годы напряженного труда.

На Дэвину, вообще ничего не понимавшую в лошадях, обрушились такие термины, как «жеребость», «выездка», «смешанные корма», которые ей ни о чем не говорили, но все же заставляли слушать с интересом.

Мысленно она видела Мэтта, в шикарном костюме для верховой езды, галопирующего на высоком коне по изумрудным, как на красочной почтовой открытке, лугам. Черный лак сапог сверкает в красных лучах солнца, медленно опускающегося за горы. Конь откидывает голову назад и ржет. Грива стелется по ветру, когда Мэтт пришпоривает коня. Вместе они летят по лугам в сторону гор…