Глава пятнадцатая

После того, как Оуэн увёл Тошико от Бесника Лукки, всё шло не так уж гладко. Она не совсем адекватно отреагировала на его раздражённый, хотя и заданный полушёпотом вопрос, и когда оба они были готовы начать ссору — так, как обычно делают пары, ругающиеся во время вечеринок — с минимумом движений и звуков, словно парочка деревянных фигурок на немецких часах — Оуэн видел, что они притягивают внимание своих новых соседей. У него промелькнула мысль о том, что, возможно, они очень убедительно изображают семейную пару — но, если бы они были женаты недавно, их брак долго не продержался бы.

В конце концов они извинились и вышли в коридор, чтобы продолжить спор.

— Так скажи мне, что всё это значит? — поинтересовался он.

— Что?

— Ты и Лукка.

— Не понимаю, о чём ты говоришь.

— Не лги мне, Тош.

Она взглянула на него; её глаза расширились от удивления — и от наслаждения.

— Ты ревнуешь.

Он не обратил на это внимания.

— Этот человек опасен.

Он ревновал, и ей это нравилось.

— Может быть, мне нравятся опасные мужчины, — сказала она. В конце концов, Оуэн тоже был в какой-то мере опасным. Не так, как Бесник Лукка, но всё же он никогда не был святым. Её немного шокировала мысль о том, что, может быть, именно это так привлекало её в Оуэне.

— Почему ты не сказала мне, что уже встречалась с ним?

Она улыбнулась. Явная ревность Оуэна доставляла ей истинное наслаждение. Однако очередной вопрос стёр улыбку с её лица, как если бы Оуэн её ударил. Она задумалась о том, как бы ей увернуться от его подозрений, с фальшивым смущением сказав, что ему показалось. Проблема была в том, что её саму немного пугал тот факт, что она ничего ему не сказала.

— Он наткнулся на меня в подвале сегодня днём.

— Господи Иисусе, Тош!

— Всё в порядке. Я сказала ему, что ищу, где бы покурить. Я соврала, и, кажется, он мне поверил.

— И ты не подумала, что об этом стоило бы рассказать мне.

— Мы здесь для того, чтобы поймать пришельца, который может проходить сквозь стены, а не восточноевропейского криминального лорда. Он тут ни при чём.

— Мы не знаем точно. Он вполне может быть тем, что мы ищем.

Тошико покачала головой.

— Нет. Согласно полицейскому досье, Лукка живёт в Великобритании с 1998 года. Если бы он и в самом деле просочился через Разлом, мы бы обнаружили его гораздо раньше.

Оуэн признал, что в этом есть резон: если бы Лукка проник через Разлом, он не занял бы первое место среди убийц по количеству жертв, но определённо первым делом принялся бы строить криминальную империю, не размениваясь на многомиллионное недвижимое имущество.

Однако Оуэн всё равно не мог не беспокоиться за неё и, возможно, за себя. Ему было неловко, но он не смог удержать крутившийся на языке вопрос:

— Ты ведь не влюбилась в него, правда, Тош?

Тошико отвела взгляд. Она не хотела смотреть на него, когда лгала, а правда состояла в том, что в Лукке было что-то притягательное. Что-то порочное, но безусловно сексуально возбуждающее. Она не хотела врать, и оказалось, что это и не требуется — она увидела, что дверь их квартиры приоткрыта, и это привлекло всё её внимание.

— Оуэн, смотри.

Он повернулся к двери, и Тош с радостью увидела, что пистолет был у него с собой. Он вытащил его из-за пояса и жестом велел ей отступить, прижавшись к стене коридора и продвигаясь ближе к открытой двери их квартиры.

Из-за дверей не доносилось ни звука, а единственным источником света были слабые оранжевые отблески фонарей у залива внизу.

Оуэн собрался с духом, напряг мускулы и запрыгнул в квартиру, с пистолетом в руках повернувшись слева направо, осматривая слабо освещённую квартиру. Он не заметил никаких движений, только беспорядок в результате неопытного, неаккуратного обыска.

Тошико вошла вслед за ним и включила свет. В квартире царил бардак, словно по ней прошёл торнадо, который перевернул вверх дном мебель, вывернул выдвижные ящики и разбросал их содержимое по полу, вспорол матрац.

— Это уж слишком для системы безопасности «Небесной Точки», — выдохнула Тошико.

Но она знала, что это было не ограбление. Это было предупреждение.

— Я бы сказал, что кто-то нас раскусил, — как бы вскользь заметил Оуэн, включив люстру на потолке. — У меня есть три версии.

Тошико вошла в гардеробную. Она спрятала свой пистолет и портативный компьютерный модуль в верхнем ящике одного из платяных шкафов. Но кто бы ни разгромил их квартиру, своё дело он сделал на совесть.

— Мой пистолет пропал, — сказала она Оуэну. — И мой монитор.

Оуэн с кровати бросил ей телефон.

— Он дал тебе свой номер? Может быть, ты могла бы попросить его вернуть твои вещи.

Тошико в ярости швырнула телефон на кровать.

— Это бессмыслица, — сказала она. — Мы — не полиция, нас не интересует Бесник Лукка.

— Но он этого не знает. Всё, что он знает — что мы здесь не просто так.

— Надеюсь, ты нашёл то, что искал.

— Точно.

— Ублюдок.

— Это уже лучше.

Оуэн положил свой пистолет на кровать. Тошико схватила его, проверила и сунула за пояс своей юбки. Её не заботило то, что рукоятка пистолета теперь выпирала из-под блузки.

Оуэн поднялся на ноги.

— И куда, по-твоему, ты собралась?

— У него моё оборудование. Я хочу вернуть его.

— Нет, Тош. Дай мне пистолет.

Тошико бросила на него сердитый взгляд.

— Я сталкивалась со всеми возможными видами пришельцев, и с чего ты взял, что я не могу справиться с Бесником Луккой?

Оуэн пристально изучал её.

— Он мужчина.

Тошико почувствовала такую злость, словно через неё пропустили заряд тока, и каждый её нерв начал светиться.

— Иди в задницу, Оуэн.

Она резко повернулась и вышла из спальни, направляясь к входной двери.

Оуэн выругался и побежал за ней.

— Тош! Прости меня — подожди!

Но она уже выходила за порог. Она с силой захлопнула за собой дверь, даже не обернувшись.

Оуэн покачал головой, расстроенный и злой на самого себя. Уже второй раз за сегодняшний день он повёл себя как последний придурок. Ничего нового, он всю жизнь этим занимался. Разница была в том, что на этот раз он втянул Тошико в большие неприятности.

Однако он по-прежнему мог догнать её, пока она не добралась до лифта.

Он взялся за дверную ручку. Она не повернулась.

Что?

Непохоже было, что дверь заперта. Если бы она была заперта, ручка бы повернулась, но язычок замка не сдвинулся бы с места. Но дверную ручку прочно заклинило.

Он выкрикнул её имя и рванул на себя дверь — но даже если Тошико его услышала, она не ответила, и замок не поддался. Как и дверную ручку, его заклинило напрочь.

Оуэн отступил от двери. Инстинктивно он понимал, что здесь что-то не так — и очень нехорошо.

И то, что выплыло из стены и набросилось на него, лишь подтвердило это.