14. У тебя есть я

— И как вам последняя квартира? — спросил Дима, когда мы всей нашей компанией сидели в гостиной его дома. — Она хоть вам подошла? Или мне все же придется терпеть ваши «охи» и «ахи» по ночам?

Катя вся залилась краской и уткнулась мне в плечо. Я кинул в него подушку.

— Нашли, не переживай. На выходных уже переедем. Будешь спать спокойно, — ответил я.

— А чем вам вторая квартира не понравилась, не могу понять? — спросил Антон.

— Хозяином.

— Нормальный хозяин, — закатила глаза Катя.

— Урод какой-то.

— Ваня!

— Я все сказал.

— Ты, брат, оказывается такой собственник, — ухмыльнулся Антон.

— А что насчет новоселья? — спросила Яна.

— Тебе лишь бы выпить, — заметил я и усмехнулся.

— А почему нет? Это же хороший повод. Вань, нам остался месяц веселья и всё. Здравствуй, большой город, «любимый» университет, «милейшие» люди, в том числе и Федя, и, конечно же, учеба.

— Кто такой Федя? — спросил Дима.

— Не важно, — отмахнулась она.

Друг внимательно посмотрел на меня, ища ответа. Я кивнул ему, перенося этот разговор на то время, когда мы останемся наедине.

— Я тоже думаю, что это хорошая идея. Мы давно уже не отдыхали компанией, — разрушила неловкое молчание Аня. — Кать?

Я напрягся. Ни к добру она так настроена на этот вечер.

— Я даже не знаю, это столько мороки…

— Мы поможем тебе с закусками, а парни решат проблему с алкоголем. Чисто наша компания, никого больше.

Катя посмотрела на меня, и я увидел в её глазах заинтересованность и кое-что еще. Она хотела эту вечеринку, потому что та значила для нее что-то большее, чем просто пьянка. Это новый этап наших отношений. Хоть и временный.

— Полность «За», — улыбнулся я.

***

— Я составила список продуктов, которые надо купить. У тебя с алкоголем все нормально? — спросила Катя, когда мы входили в «Семейный Магнит».

— Отлично все. Мы состоим в достаточно близких отношениях, но из-за того, что я провожу время с тобой, нам приходится не часто встречаться.

— Вань, — она закатила глаза, — я серьёзно. Сколько нам надо выпивки?

— Милая, запомни, вопрос с алкоголем решается так: чем больше, тем лучше.

Я взял тележку и покатил в первый отдел.

— Вань?

— Да?

— Покатаешь?

— На чем?

Она метнула свой взгляд на тележку.

— Серьёзно?

В ответ мне последовал кивок.

— Ты оказывается такой ребенок, — я потрепал ее по голове. — Запрыгивай.

— Ура!

Катя забралась в тележку и с предвкушением веселья посмотрела на меня.

— Держись, малая, сейчас погоняем, — сказал я и разогнался со всей силы.

Я думаю, что ее визг был слышен на весь магазин. Люди шарахались от нас, как только мы попадали в поле их зрения. Не удивительно, что в скором времени нас остановил охранник.

— Молодые люди, если вы сейчас же не прекратите этот балаган, мне придется попросить вас удалиться из магазина.

Катя протянула руку, чтобы я помог ей выбраться из тележки.

— Извините, пожалуйста. Этого больше не повториться.

— Я слежу за вами.

— Следит он за нами. Ага. Конечно. За собой лучше следи, придурок, — возмущалась моя малышка, когда мы отошли от него.

— Не бухти, ребенок, — я вновь потрепал ее по голове. — Что там по твоему списку?

Она достала бумажку из заднего кармана своих шорт, но тут же ее выронила из рук. Поэтому мне пришлось наблюдать ее очень сексуальную попку около пяти секунд. Когда она приняла прежнее положение, я шумно сглотнул.

— Пойдем в мясной отдел, извращенец, — усмехнулась она. — Думаю, тебе надо охлодиться.

— Ты же знаешь, что я отомщу тебе за все твои прикольчики сегодня ночью, — шепнул я ей на ушко.

— Так я же не против, милый. Жду с нетерпением.

Черт, эта малая сводит меня с ума. Как можно быть такой невинной и сексуальной одновременно?

Мы проходили мимо средств женской гигиены, когда я решил немного вогнать в краску свою девушку. Она была примерно в десяти шагах от меня, и здесь также было многолюдно. Я остановился напротив полки с прокладками.

— Тебе нужны? — слишком громко спросил я.

— О черт, — она покраснела и закрыла лицо руками. — Нет, пошли отсюда.

— Точно? Может возьмешь парочку? — я взял несколько пачек в руки.

— О боже, — она пошла дальше, пытаясь скрыть смущение.

— Я всё же закину их в тележку, — прокричал я ей в след и засмеялся.

Мы бродили с Катей среди отделов, вычеркивая продукты из ее списка, тем самым пополняя наш холодильник. Я всячески веселил её, наслаждаясь этими хорошими минутами и смехом своей малышки. И все было прекрасно, но как часто это бывает, до определенного момента.

— Ваня? — услышал я знакомый голос из-за спины.

Я обернулся и увидел её. Глупо было надеяться, что мы сможем три месяца прожить в одном городе и не пересечься.

— Привет, мам.

— Сынок, — она подошла и обняла меня, — я не знала, что ты в городе. Боже, Ванечка, родной, прости меня за все. Я так виновата перед тобой.

— Мама! — грубо остановил ее я. — Все нормально. Мы вроде бы уже все решили.

— Сынок, ты же понимаешь, что так неправильно. Мы же семья.

— О какой семье идет речь?! — повысил голос я, но вдруг почувствовал удар локтем в грудь. Это была Катя.

— Не повышай голос на свою маму. Где твои манеры, Иван? — она приподняла одну бровь. — Здравствуйте, я Катя, девушка этого бестолоча. А вы?..

— Я его мама, Елена Александровна. Можешь звать меня просто тетей Леной.

— Ох, конечно, — Катя улыбнулась ей. — Я так рада нашему знакомству. Ваня совсем мне ничего о вас не рассказывал.

— Не удивительно. Я очень виновата перед ним…

— Не стоит продолжать, — прервал ее я. — Кать, мы все купили?

— Ваня…

— Докупим в продуктовом магазине у дома. Поехали.

— Ваня, это не культурно.

— Пока, мам, — сказал я и, схватив Катю за руку, повел к кассе.

— Да что с тобой происходит, черт возьми?!

— Пожалуйста, поехали домой, — постарался спокойно ответить я.

— Ваня, это твоя мама. Как ты можешь так поступать с ней?!

— Родная, — я взял ее лицо в свои руки, — прошу тебя, просто согласись со мной и давай уедем отсюда. Мне больно видеть её.

Она вдохнула и хотела что-то сказать, но затем посмотрела мне в глаза и замолчала. Чуть качнув головой, она дала согласие и успокоилась.

Чувствую нам предстоит серьёзный разговор.

***

— Вот мы и дома.

Катя посмотрела на меня с надеждой, что получит ответ, но я все еще был там в магазине рядом с женщиной, которая предала меня.

— Ладно, — протянула она. — Будем игнорировать эту ситуацию.

Она попыталась уйти в комнату, но я успел ухватиться за ее запястье и остановить.

— Слишком часто ты стал меня так хватать.

— Прости, — я сразу же отпустил ее руку. — Тебе больно?

Катя коснулась своими пальцами моих и переплела их, поднося к нашим лицам.

— Здесь есть только ты и я. Если ты хочешь что-то сказать мне, то я всегда готова выслушать тебя. Я с тобой. Была и буду. Я думала, мы все знаем друг о друге, но твои родители для меня до сих пор загадка, ответ на которую я не смогу найти без твоей помощи. Колесниченко, чтобы ты не сказал, это никак не изменит моего отношения к тебе. Я уже влюблена в тебя по уши, ничто не сможет это исправить. Только ты и я.

— Обещай, что не будешь пытаться что-то исправить?

Она внимательно посмотрела на меня, поднимая брови в немом вопросе. Я взвешивал все «за» и «против» прежде, чем довериться ей. Она не торопила меня.

— Мой отец любитель выпить, — начал я, — по крайней мере, так было раньше. И я не считаю его мужчиной, потому что он позволял себе поднимать руки на мою мать и нас с сестрой. Когда я был маленьким, я не мог ничего исправить. Знаешь сколько раз моя сестра прогуливала школу из-за того, что он оставлял синяки на ее лице? Очень много, Кать. Я пытался остановить его, когда он избивал маму. Но как одиннадцатилетний мальчик мог противостоять сороколетнему мужику? И знаешь, что делала моя мать в те дни, когда он пил? Она прятала нас с сестрой в подвале, а сама оставалась с ним и терпела все побои, не давая ему добраться до нас. Как ты уже поняла, она для него не была помехой, мы все равно получали своё. Мы много раз предлагали маме сбежать от него, но, черт возьми, она всегда говорила, что он исправится. Он не исправлялся, Кать! Из года в год одно и то же. И вот мне исполнилось шестнадцать. Я стал подрабатывать после школы, чтобы оплачивать спортзал, в котором я бы мог научиться давать сдачу ему. Утром — учеба, днем — работа, а вечером — спортзал. Я почти не бывал дома, поэтому не знал, что там творилось. Мне было семнадцать, когда Лиля позвонила мне и сказала, что наша мать попала в больницу и находится в тяжелом состоянии и всё это из-за него. Не раздумывая, я пошел к нему. Знаешь, год тренировок не прошел зря. Я отлично покалечил его тогда. Я пригрозил ему, что если он еще раз приблизится к нашей семье, то я сделаю из него инвалида. Прошел месяц. Мама была в норме. Врачи разрешили ей отправиться домой. Я в тот день был на работе, но почему-то в спортзал мне идти совсем не хотелось. Не знаю, может быть я предчувствовал, что должно что-то произойти, но, в общем, я пошел домой. Я не попал в квартиру. Меня повязала полиция около подъезда. У отца знакомый работал в отделении, поэтому теперь условия ставили мне. Они хотели навесить на меня наркоту, если я не уйду из дома. И я ушел. Ты, наверное, думаешь «почему я сдался»? Все очень просто. Мне не за кого было бороться. Лиля тогда училась на первом курсе в другом городе, поэтому ей не грозила опасность. А мама… она встала на его сторону. Черт возьми, после всего того вреда, что он ей причинил, она все равно осталась с ним. Он выкидывал мои вещи из окна, а она стояла рядом и наблюдала. Я около минуты, не отрываясь, смотрел в ее глаза, а затем ушел. Я жил у Димы, а как только закончил одиннадцатый класс, сразу свалил в город. Я не видел ее все это время. До этого года. Она не моя семья. Уже давно нет.