— Я думаю, вы отлично повеселитесь с Антоном в такси, — улыбнулся я и посмотрел на друга. — Успей во время открыть дверь, а иначе твоим джинсам этим вечером придется поближе познакомиться со всем тем, что есть в её желудке.

— Заткнись, — он закатил глаза. — Лучше дверь придержи.

— Ох, это я с радостью.

Катя недовольно посмотрела на меня.

— Пока, сладкий медвежонок, — на прощание сказала Аня и я быстренько захлопнул за ними дверь, закрывая ее на ключ.

Черт. Я так и знал, что эта сумасшедшая выкинет что-то сегодня вечером. Но у меня и мысли не было, что она просто напьётся и отпустит ситуацию вовсе яси.

— Вот мы и одни, — осторожно сообщил я, все еще не зная, как Катя отнесется к поведению своей подруги. Воспримет ли она это все в серьёз? И догадалась ли о чем-нибудь?

— Прости, — она подошла и прижалась к моей груди. — Аня, когда пьяная, такая общительная. Несет всякую чушь. Ты слышал, как она меня назвала? «Сладкий медвежонок». Ну просто дуреха.

Я обнял ее и порадовался тому, что она не может читать мои мысли. Катя подумала, что та обращалась к ней. О Боже. Я мог вновь дышать спокойно, ведь вся эта ситуация изрядно заставила меня понервничать. Но сейчас все было позади. Остались только мы вдвоем в нашей квартире. И один незаконченный разговор.

— Мы можем вернуться к вопросу, касающейся помолвки моей сестры? Или тебе еще надо немного времени?

— Колесниченко, ты серьёзно?

Её теплые ладони легли на мое лицо и она внимательно посмотрела мне в глаза. Катя привстала на носочки, чтобы быть ближе ко мне, и я замер, ожидая один из самых сладостных поцелуев от моей малышки. Прикрыв глаза и ощущая ее дыхание на своих глазах, я услышал, как она прошептала:

— Я поеду с тобой хоть на край света, если ты меня попросишь об этом.