7

Магия светлого пива действовала безотказно, и весь остальной вечер они провели довольно мирно, почти дружески. Тиль периодически поглядывала на часы, и когда время приблизилось к одиннадцати, пожаловалась, что хочет спать. Алистер отвел ее наверх, уложил в кровать и даже подоткнул одеяло. Заботливый зануда! Все же заставил перед сном оттереть ноги влажными салфетками.

Минут через пятнадцать, Тиль услышала, как хлопнула входная дверь и решила, что настал удачный момент для побега. Она стремительно выскочила из кровати и понеслась вниз по лестнице. Если она поторопится, то успеет попасть к Безымянному и разживется таинственным вольтом.

Алистер стоял возле дивана, похоже, он тихо вышел и хлопнул дверью, когда заходил внутрь.

— Куда ты так бежишь?

— Ты знаешь! Я хочу стать жрицей Аморри!

— Тильда, успокойся. Поверь мне, лучше не связываться с силами, о которых ничего не знаешь.

Бла-бла-бла! Как же он достал со своим занудством! Внутри Тиль кипела злоба, часы спешили вперед, крадя у нее драгоценные минуты и шанс на исполнение мечты. Но так просто Алистера не сдвинуть, нужно что-то придумать. Что-то такое… радикальное.

— Да, наверное, ты прав, — Тиль потупила взгляд и подошла к небольшому столику, где непочатая бутылка с пивом. Бог свидетель, она пыталась уговорить его по-хорошему.

Алистер покачал головой и отвернулся от Тиль, чтобы поправить сбившееся покрывало на диване.

Сейчас или никогда! Тиль схватила бутылку и огрела проповедника по голове. Оны тысячу раз видела такой трюк в фильмах, там все было чистенько и красиво, и жертва уже через пару минут поднималась на ноги.

В жизни же бутылка раскололась на множество осколков, светлые волосы Алистера залило кровью и пивом, а сам он рухнул на пол безжизненной куклой. Тиль испуганно попятилась, затем взяла себя в руки и проверила у него пульс. Когда она прикоснулась к шее проповедника, тот застонал и дернулся. Вот и отлично, значит жив!

Тиль вытащила его энфон, написала короткое сообщение доктору Мартену и побежала на улицу. Теперь дороги назад нет: либо она становится жрицей, либо так сильно получает от папы, что все его предыдущие наказания покажутся мелочью.

За воротами дома проповедника Тиль снова охватил страх. Осколки местной луны почти не разгоняли мрак, фонарей здесь не было, а подступающий к дороге лес зловеще шелестел листьями и пугал редкими птичьими криками. Прохладный ветер трепал рубашку, и казалось, что чьи-то холодные пальцы хватают за ноги и пытаются утащить за пределы защищенной дороги. Тиль очень хотелось вернуться в дом, к свету и теплу, снова сесть на продавленный диван Алистера и смотреть вместе с ним фильм. Только проповедник в этот момент валялся в луже крови и пива, и если вдруг он уже очнулся, то наверняка будет совсем не рад ее видеть. А уж что сделает папа…

Назад дороги не было, только вперед. Тиль бежала и старалась не обращать внимания на тихие шорохи и шепоты, доносящиеся из леса, на попадающиеся на дороге колючки и острые камни, больно ранившие ноги, на заползающий под рубашку холод. Остановилась она только возле единственного в Аморриктауне перекрестка. Две улицы пересекались под прямым углом, одна дорога вела к гостиницам и пляжу, вторая — к церкви и

ратуше, третья — к роще красноплодника, принадлежащей Аморри. Тиль замерла на одной из примыкающих перекрестку пешеходных дорожек и никак не могла выбрать, куда идти дальше.

«Идем к доктору, проверим, получил ли он наше сообщение. Алистеру плохо, мы должны помочь» — прошептал внутренний голос, но Тиль тряхнула головой и направилась к четвертой дороге, той самой, о направлении которой ничего не говорилось в путеводителе.

Город словно бы вымер: ни в одном из окон не горел свет, не доносились голоса и звуки музыки. Неужели все так крепко спят? Или спрятались, зная что-то неведомое Тиль?

Сейчас уже поздно сомневаться. Нужно действовать, иначе все это было зря. И Ал пострадал тоже зря. Чем больше она думала об этом, тем сильнее ее терзало чувство вины. До чего же она докатилась: напала на человека ради простой забавы. Нет, не забавы — исполнения ее заветной мечты.

— Цыпа, ты куда спешишь? — пилот с полицейского корабля стоял возле одного из деревьев, прислонившись к нему плечом. Ночью он более походил на одного из демонов, чем на человека. И рядом не было проповедника, за которым можно было бы спрятаться.

— По делам, — бросила Тиль, продолжая шагать вперед.

— В полночь и почти голая? Хотел бы я побольше узнать об этих делах. Или ты моя коллега, работающая под прикрытием, и ловишь сексуальных маньяков на живца? Точно! — он расхохотался, запрокинув голову назад. — Одного-то ты уже поймала.

— Тебя это не касается! — чего он прицепился?

— Меня касается все, что связано с тобой, Цыпа. Так что сейчас мы идем в твой номер в отеле.

— Почему?

— Потому что твой явно лучше. И кровать в нем больше.

Он догнал Тиль, схватил за руку и развернул к себе лицом. Она попыталась вырваться, но пальцы пилота держали крепко. Этот хам склонился так, что его дыхание обжигало лицо. Тиль невольно облизала губы и склонила голову набок, пытаясь хоть немного отдалиться.

— С ч

Он пожал плечами и положил свободную руку на талию Тиль. Не вырваться и не сбежать. А ведь время уже поджимает! Если еще немного проторчит здесь, может и не успеть к Безымянному.

— Я — идеальный мужчина для тебя. Такой стерве нужна твердая рука. Кстати, меня зовут Кайл.

Он отпустил Тиль, но только за тем, чтобы ухватить ее за волосы и намотать их на кулак. Что он хочет сделать? Неужели это возмездие от судьбы за оговор проповедника?

Тиль хотела закричать, но Кайл закрыл ей рот поцелуем, нагло покусывая губы и лаская языком. Тиль пыталась вырваться, колотила его по груди, пинала ногами. Но этот здоровяк даже не замечал ее попыток.

Второй же рукой он задрал подол рубашки Тиль и беззастенчиво лапал ее ягодицы. Затем звонко шлепнул по ним и отстранился.

— А ты еще более испорченная, чем я думал. Хоть бы трусы надела. Теперь я понимаю, почему на тебя набросился святоша.

— Отпусти! — Тиль неловко брыкнулась, сдерживая злые слезы.

— Брось. Мы оба этого хотим, — он тесно прижал к себе Тиль, продолжая поглаживать ее ягодицы.

— Я не хочу! — голос прозвучал далеко не так уверенно, как ей хотелось бы.

И сейчас она мечтала прижаться к Кайлу, расслабиться в его руках, отдаться прямо здесь…Собственная беспомощность, сочетающаяся с ощущением первобытной силы и опасности, исходящих от этого мужчины пьянили не слабее, чем его невообразимо приятный запах.

— Скотина! Духи с феромонами. Они же запрещены в Федерации!

— Пара капель для настроения, — он невозмутимо пожал плечами. — Только чтобы сократить время бесполезных ухаживаний и сразу перейти к самой приятной части. Признайся, ты бы хотела стать моей в эту ночь?

— В йету ночь она ньаша. Дьевочка звала Безымянного, — откуда-то из темноты вышла стройная темнокожая девушка, замотанная в несколько лоскутов вместо одежды. За ее спиной шествовали трое жутковатых монстров, одновременно похожих на людей и обезьян.

Тиль замерла и испуганно посмотрела на Кайла. Но тот лишь развел руками и отступил назад, как бы намекая, что не претендует на Тиль. Слабак! И трус.

Трус и слабак! Мог бы и проводить ее к Безымянному, поддержать, защитить, успокоить.

— Идьем!

Девушка махнула рукой и направилась по четвертой дороге вглубь острова. Ее молчаливые спутники окружили Тиль и теперь бесцеремонно подпихивали вперед, если она шагала недостаточно быстро или пыталась свернуть в сторону. Во что же она влипла?

его бы мне тебя приглашать?