5

Новые аккорды ударили по ее сознанию еще сильнее. Теперь Тиль казалось, что Аморри повалил ее на землю, бесцеремонно раздвинул ей ноги и рывком вошел внутрь. От иллюзорных резких движений, совершаемых в такт музыке, от его призрачных рук, сжимавших ее бедра, Тиль хотелось стонать, но даже в таком полубессознательном состоянии она помнила о запрете и молчала, до крови прикусывая губы.

Но Аморри и сейчас не дал Тиль испытать удовольствие, музыка внезапно изменила темп и иллюзия стала иной. Так продолжалось раз за разом, казалось, Аморри забавляет эта игра: довести ее до крайней точки и оставить ни с чем. Тиль терпела, кусала губы, пыталась думать о трижды проклятых бобах и научной работе, которую должна была выполнить за лето. Обычно это срабатывало и помогало остудить самые жаркие из ее фантазий. Но не сейчас, сейчас ей хотелось расплакаться и умолять Аморри закончить эту пытку.

— А ты молодец! Терпеливее, чем может показаться на первый взгляд. Если еще не передумала, тогда сегодня ровно в полночь отправляйся к моему брату, Безымянному, он сделает твой вольт, принесешь его мне на рассвете, затем расскажу, что будет дальше.

— Ничего ей не нужно! — Тиль дернулась и чуть было не закричала: неизвестно откуда на поляне появился проповедник.

— Тиль уходит вместе со мной!

Алистер подошел к Тиль и попытался поднять, но ее мышцы задеревенели от долгого сидения и казались чужим и непослушным. Внутри все ныло и протестовало против такого завершения их с Аморри игры. Тиль попыталась отпихнуть Ала, но не смогла, в результате просто повисла у него на руках. Проповедник опустил ее на землю, затем притащил платье и стал натягивать его на Тиль.

— Здравствуй, Алистер.

— Доброго дня, Аморри. Прости мою невежливость, но мисс Блумфилд и святого доведет до нервного срыва.

— Ты просто не умеешь с ней обращаться! У меня она целый час сидела совершенно тихо и перебирала бобы.

— Не иначе ей голову напекло. Или это все твоя магия?

Аморри развел руками и отложил гитару.

Вот наглость! Болтают так, будто бы ее здесь нет! Тиль приготовилась высказать им обоим все-все-все, но вовремя вспомнила о запрете своего будущего покровителя и только тяжело сжала кулаки. На большее у нее все равно не хватило бы сил.

И еще ей очень хотелось наконец испытать разрядку. Настолько, что Тиль готова была отдаться даже Алу, этому злу от рода человеческого. Он же будто нарочно ничего не замечал, наверняка только и думает, как бы побыстрее избавиться от нее. Бесчувственное создание!

— Доиграй ей, совсем же раскисла, — попросил Ал и опустился на землю рядом с Тиль, после чего обнял за плечи и прижал к себе, чтобы она не завалилась на бок, как делала до этого.

Он все знает!

Тиль стало стыдно, захотелось уйти, уползти, да хоть упасть в противоположную от проповедника сторону, только не сгорать от возбуждения у него на руках и не чувствовать этот пьянящий запах неизвестных духов. Да и все эти люди вокруг так и таращатся на Тиль, поскорее бы все закончилось! Только бы все закончилось!

— А сам не хочешь? — в голосе Аморри слышались шутливые нотки. — Думаю, у тебя не хуже выйдет.

— Нет, я бы предпочел вообще не иметь с этой девицей дел. Хочу написать сообщение ее отцу, возможно, он сжалится и заберет ураган «Матильда» с нашей несчастной планеты.

— Как скажешь.

В этот раз музыка была быстрой и стремительной, скопившееся внизу живота томление словно бы завязалось в тугой узел и резко разорвало на части, разнося блаженную негу и слабость по всему телу. Тиль не заметила, как вцепилась в руку Ала и откинулась ему на плечо. Невероятное, просто невозможное блаженство! Теперь бы немного поспать…

Кажется, она это и сделала, а Ал поднял ее на руки и куда-то понес.

Тиль проснулась, когда на улице уже стемнело. Несколько минут она не могла узнать комнату, в которой сейчас находилась. Ужасно бедное помещение: кровать с жестким матрасом, стоявшая под скатом крыши, тумбочка и небольшой комод возле стены. Неужели они с Верой вчера так напились, что поддались на уговоры кого-то из местных?

Стоп! Она не пила накануне, она ходила в рощу красноплодника, встретилась там с Аморри, он играл ей на гитаре…

Тиль ахнула и потянула на себя одеяло. Ужасный день! Но как же ей было хорошо! Сейчас Тиль еще сильнее захотелось стать жрицей Аморри. Если тот способен одной игрой на гитаре подарить такое наслаждение, то что же ждет их в постели?!

Тиль замоталась в одеяло и направилась к выходу из комнаты. Надо поспешить, если она хочет успеть к полуночи найти Безымянного. Вместо двери здесь была занавеска из бусин, скрывавшая выход на лестницу. Пару десятков ступеней и вот уже комната на первом этаже, разделенная на две части: столовую и гостиную. И все это по площади не превышало номер в отеле. Неужели кто-то может жить в такой тесноте?

«Кто-то» лежал на диване и читал старомодную бумажную книгу.

— Отдохнули, мисс? — проповедник сел и отложил книгу в сторону.

Тиль же поморщилась: кресла и диван в доме Алистера были до безобразия старыми, и стыдливо прятали свой возраст под вязаными пледами. На такие и садиться-то противно. Где он раздобыл этот хлам? Вытащил из утилизатора?

Внезапно Тиль вспомнила, как испытала оргазм на руках у этого человека, и смущенно отвела взгляд. Но ненадолго.

— Да, отлично выспалась. Теперь отдай мой энфон, и я вернусь в отель.

Там можно будет принять душ, переодеться, подключиться к инфосети.

— Без понятия, где он. Завтра вместе сходим к Аморри и поищем. У нас на острове ничего не пропадает.

Завтра? Да он в своем уме? Ни за что Тиль не проведет с ним столько времени!

— Он мне сейчас нужен! — она возмущенно топнула ногой и нависла над проповедником.

Тот же невозмутимо заправил прядь волос за левое ухо и щелкнул пультом от древнего проектора. Ох уж эти дурацкие ограничения на гаджеты.

— Все завтра. Сейчас вам нужен душ и кофе, а мне — немного отдохнуть. И на всякий случай: я связался с мистером Блумфилдом, рассказал о вашем неуемном желании вступить в местную секту и заручился его разрешением удерживать вас до утра в своем доме. А также: выпороть ремнем, связать, и

цитирую: «нещадно драть во все дыры, пока у мерзавки вся дурь из головы не выветрится». Вот его сообщение.

Он протянул Тиль уродливый дешевый энфон с записью их диалога. К счастью, ябеда-проповедник не стал рассказывать отцу о бобах и гитаре, зато в деталях расписал ужасы, подстерегающие жрицу Аморри. Тиль только поморщилась, наверняка полное вранье. Но вот папа удивил, оказывается, Ал еще смягчил его речь.

Подумаешь! Папа ей и не таким угрожал. Тем более, он далеко, а пока они встретятся, его гнев уже остынет, а пороть или драть проповедник точно не станет. Потому папа ему это и разрешил.