— Звиняй, кэп, — Илья, совсем не смутившись, пожал плечами.

— Ты чего тут в углу тусуешься? — отходя, спросил Мэл.

Тот лишь криво улыбнулся и, схватив кусок хлеба, тут же пошел ко всем за стол.

«Даже этот скрытный парень здесь», — помотал головой Мэл, насыпая себе в кружку сухого молока и разбавляя смесь водой.

Малкольм обожал молоко, мог пить его на завтрак, обед и ужин, но жаль, что в космосе, кроме сухой молочной смеси, выбирать не приходилось. После заморозки нормальное молоко становилось таким дерьмом, что даже столь ярый поклонник этого продукта, как капитан Кэмпбелл, плевался.

Настроение было на редкость хорошим. Мэл даже мычал себе под нос незамысловатый мотивчик одной известной песни, пока накладывал из общего котла макароны с сыром, помидорами и огромными кусками курицы. Даже не глядя в расписание, можно было с уверенностью сказать, что сегодня очередь готовить была Джера, который, кроме этого, больше ничего не умел.

Все легкое настроение как ветром сдуло, когда Мэл повернулся к столу и обнаружил, что, как назло, его место никто не занял. Ну почему так? На его стуле всегда кто-нибудь да сидел, забывая к черту о наставлении капитана не сидеть во главе стола. Но тут вся команда проявила странное единодушие, оставив удобный мягкий стул без внимания.

— На зло, сволочи, — совсем тихо произнес Мэл и уверенно пошел на свое место, на котором не сидел со своего прошлого дня рождения — почти год назад.

Все-таки кто-то из них понял, что Вирджиния Каррингтон и есть та самая «занудная овца», которую их кэп поминал всякими словами после неудачного и довольно конфликтного свидания.

«Урою скотину, которая проболталась остальным», — подумал Мэл, когда плюхнулся на свой стул и с «милой» улыбочкой поприветствовал всю научную компанию.

Спор между Нарисой и Эммой тут же встал на паузу. Упитанная дама так и застыла с бутербродом, чуть ли не упирающимся Эмме в щеку. Четверо ученых как-то странно посмотрели на капитана.

— О, прошу прощения, — Мэл вновь продемонстрировал свою «милую» улыбку, — я все равно ничего не понимаю. Продолжайте дальше, дамы.

И Кэмпбелл жадно запихнул в рот кучу макаронин, нанизанных на вилку.

— Кштати, — Мэл жевал, — мошете ешть иш нашего обшего котла. Мы вшегда готофим с запашом, когда на борту пассаширы.

*****

Вирджиния же тем временем, краем уха слушая споры Нарисы и Эммы, все думала о том, как прожить эти долгие месяцы полета. Или, если выразиться яснее, где найти сил, чтобы вытерпеть присутствие одного до невозможности раздражающего типа. О, и это она еще слишком мягко его назвала. Стоя там на этой злосчастной лестнице, когда Малкольм, словно ушат ледяной воды, обрушил на нее самую неожиданную информацию в ее жизни, Вирджиния просто не смогла найти слов. Она будто напрочь потеряла дар речи.

Капитан Кэмпбелл? Да чтоб ее укусил жикус! Это было бы гуманнее, чем такой поворот событий, хотя та тварь была поистине чудовищной. Казалось бы, невинный и нежный розовенький цветочек, а на деле — опасный хищник. Люди подходят, любуясь его нежной красотой, а он начинает испускать аромат, способный любого свести с ума. Попав под воздействие этого подлого обманщика, человек уже не замечает, как жикус присасывается к телу.

Джини передернулась, прогоняя из головы образ этого паразита. Кстати сказать, они и с собой взяли парочку. Для опытов. Сейчас два жикуса, которых между собой их команда звала не иначе, как Клайв и Джини. Да-да, неугомонные братья умудрились назвать эту мерзость в ее честь. Тут поспособствовал Джесс, пару раз сострив насчет ее острого язычка и сравнив с жикусом. Именно так особь женского пола стала Джини. С Клайвом все было просто — так звали последнего сбежавшего от Нарисы Петровны мужчины. А что? Почему бы и нет? Насчет этого у девушки не было никаких возражений. Тут она и сама не могла похвастаться особым воображением в выборе имен. М-да…

Пока она витала в своих мыслях, изредка подключаясь к разговору, неподалеку от нее во главе стола сел ее ночной кошмар. Джини поморщилась, когда Мэл заговорил с набитым ртом. Ну, что за манеры? Как так можно? Такие еще не вымерли? Очень жаль…

— Знаете, капитан Кэмпбелл, я бы побрезговала, — начала было Джини, но получила тычок от сидевшей рядом Нарисы и обернулась на наставницу.

— Вирджиния, — тихо и предупреждающе проговорила начальница.

— Нариса Петровна, я понимаю, что это может показаться недостойным, так не поступают воспитанные люди, но… — она бросила гневный взгляд на капитана этого старого судна. — Так они тоже не поступают. Мало того, что мистер Кэмпбелл при каждом удобном случае сравнивает меня с высокомерным представителем семейства Leporidae[1], что уже само по себе является невозможной глупостью. Где вы видели надменных грызунов, капитан? — обратилась она к Мэлу. — Или это новый вид, рожденный в вашем подсознании? Может, вы страдаете расстройством, и вам мерещатся разные млекопитающие… Или не только они? Насколько все уже далеко зашло? Вы принимаете таблетки? — невинно похлопав глазами, засыпала она его вопросами. — Медицина сейчас не та, что была пару сотен лет назад. Все это довольно просто устраняется, если вы, конечно, в курсе, что на дворе двадцать шестой век. На самом деле, если бы не ваш прекрасный пилот, я бы предпочла спасательную капсулу, чем полет на одном корабле с таким капитаном, — Джини вздохнула. — Простите, господа, — оглядела она вмиг притихших и переставших есть людей. — Может, со стороны это покажется грубым, но у мистера Кэмпбелла тоже должна быть какая-то совесть, и, — она вновь метнула на него взгляд своих горящих негодованием глаз, — он должен вспоминать о ней хотя бы время от времени. Для разнообразия.

Вирджиния краем глаза заметила в дверях какое-то движение, и ее глаза расширились. Не может быть. Как он вышел? Она ведь закрывала каюту… Разве нет? Но выглядывающий из-за угла куст явно был с этим не согласен. Листочки зашевелились, и в проеме показались корни, когда До все же решил войти в столовую. Джини на секунду прикрыла глаза, просчитав про себя до десяти. «Может его никто не заметит?» — мелькнула в голове отчаянная мысль, но Вирджиния тут же поняла всю тщетность своих надежд, когда, вновь распахнув глаза, заметила повернутые головы собравшихся. Все как один смотрели на это полоумное растение. До по стеночке, потихоньку переставляя корешки, шел куда-то к левому углу помещения.

— До, — простонала она, и этот нахал тут же застыл, изображая статую. Со стороны могло показаться, что он всегда здесь стоял. Однако, как и все в столовой, Вирджиния прекрасно видела его передвижения.

— До, старина, присоединяйся, — заржал Джесс и глянул на Джини, приподняв брови. — Сладкая, надеюсь, ты не весь свой зверинец выпустила, а то замучаемся оттирать с пола слюни твоего Мэла.

Джос посмотрел на капитана, а потом на Вирджинию.

— Да, знатный тебе кобель достался, — подмигнул он Джини.

Вирджиния почувствовала, что покраснела. Неужели они сами не поняли, как это прозвучало для тех, кто не знал клички ее пса?

«О Боже, дай мне сил».

— Это не то, что вы…

До вдруг опять зашевелился, воспользовавшись тем, что все взгляды теперь были обращены на Вирджинию. Со стороны это было похоже на безумный побег куста.

— А ну стой! — решила она вмешаться и вскочила из-за стола, быстрым шагом направившись к своему подопечному, но тот лишь ускорился, выскользнув в очередной проем и скрывшись в коридоре. Сегодня он у нее получит. Да и не один он. Судя по шагам, раздающимся позади, ей тоже достанется с лихвой.

Примечание:

[1] Зайцевые (лат.)

Глава 4

Вирджиния говорила, чуть морщась и щурясь, а Мэл сидел и недоумевал. Какого хрена она вообще так взъелась? Как капитан, Малкольм был достаточно вежливым и обходительным. Пусть он внутренне никак не относился к своим пассажирам, и то только от врожденной нелюбви вообще к человечеству и новым лицам, но внешне Кэмпбелл вовсе не должен был выглядеть как некомпетентный человек.

И совесть? Что за…?!

Мэл уже видел, как неодобрительно сжала в тонкую полоску губы Хлоя, а Шен уничтожал взглядом говорливую особу. Еще секунда, и кто-то из них сорвется. И лучше пусть это будет девочка.