Однако тварей нигде не было видно. Природа вообще будто замерла, затаившись в ожидании чего-то. Это-то Вирджинию и пугало.

До мурашек.

Вокруг повсюду царила тишина. Не было слышно ни единого постороннего звука. Ни шелеста ветра, ни шуршания животных в траве или кустах. Москитов, почему-то тоже не было видно. Даже тихие шаги, казалось, оглушали.

На уже знакомую поляну Мэл и Джини выходили с опаской. Трупы погибших Коллекционеров по-прежнему были там, разнося по округе едкий запах гниющей плоти.

Джини прикрыла лицо ладонью, хотя бы немного приглушая вонь. Пусть это был скорее психологический прием, чем действительно работающий способ, но ей показалось, что стало чуть лучше.

Мэл некоторое время вглядывался в кусты, силясь заметить даже малейшее движение. Коллекционеры все еще могли быть здесь, однако, похоже, их тут не было.

Неужели Вирджинии и капитану так повезло? Или же дело здесь в чем-то другом?

Джини поежилась, мельком глянув на тело Коллекционера, а потом повернула голову и встретила взгляд Мэла. Он приложил палец к губам, призывая Вирджинию к молчанию, но этого и не требовалось. Вряд ли она сейчас была способна вымолвить хоть слово.

Малкольм взял ее за руку и повел к флаеру. Джини чувствовала, что вся его фигура была предельно напряжена. Мэл в любую секунду был готов к бою. Вот только закончился бы он явно проигрышем капитана. Что они вообще могли противопоставить сумасшедшим убийцам, не имея при себе даже пистолета?

Может, Нариса собрала их в каком-то одном месте, чтобы обговорить коварный план? Джини не отпускала мысль, что уже бывшая руководительница их экспедиции не могла поехать в столь длительную миссию без четко продуманного плана или даже парочки запасных.

Нариса была не из тех, кто действует поспешно и по наитию. Нет, она всегда все просчитывала наперед.

Именно поэтому тишину вокруг Вирджиния воспринимала как затишье перед бурей. Нариса завезла всех сюда с определенной целью, в этом Джини не сомневалась. Да и сложно было отрицать очевидное, учитывая засаду Коллекционеров сперва на том корабле, а потом и на лишь начавшийся оформляться лагерь.

Флаер оказался открыт. Видимо, Мэл с командой покидали его тогда в спешке. Да и кто бы их осудил за это?

Малкольм жестом показал Джини оставаться на месте, а сам крадущейся походкой вошел внутрь.

Джини нервно осмотрелась вокруг, искоса наблюдая за Мэлом. Она ощущала себя так, словно попала в какой-то фильм ужасов, и прямо сейчас наступит тот самый момент, когда в полной тишине откуда-нибудь выпрыгивает монстр, заставляя в панике кричать.

Наконец, Малкольм повернулся к Джини, помахав ей рукой. Она тут же вошла вслед за ним во флаер. Мэл сел в кресло пилота и нажал несколько клавиш, после чего шлюз начал закрываться. Джини с опаской поглядывала на него, пока они не оказались полностью запечатаны внутри. Лишь тогда она облегченно вздохнула и буквально рухнула на кресло рядом с Мэлом, руками закрыв лицо.

— Боже, — прошептала Джини. — Даже если мы выживем, я вполне могу стать заикой.

— Даже не знаю, — так же тихо проговорил Мэл, нашаривая под сиденьем маленький и неудобный дешевый бластер с плохим термозарядом, — будет это хорошо или плохо.

Капитан достал оружие и бережно уложил его рядом с приборной панелью. Сразу стало как-то спокойнее и легче. Мэл повернул голову к ученой и встретил ее непонимающий взгляд, в глубине которого можно было различить затаенную тревогу.

— Твои язвительные комментарии станут, конечно, еще более непредсказуемыми, в силу дефекта, но, увы, будут иметь риск утратить свою колющую силу, — капитан встал и стянул со стены эластичный, но прочный контейнер с сухой непортящейся едой. — А я к ним так привык. Как усну без порции яда? Держи.

Кэп протянул Джини протеиновый питательный батончик и нервно усмехнулся, вновь встречаясь с ней взглядом.

«Придурок», — легко читалось в ее глазах, впрочем, без злобы или уязвленности. Наверное, она лишь констатировала факт, смиряясь с этим.

Флаер быстро взмыл вверх, верхушки деревьев остались внизу. Малкольм попытался установить связь с его «Крошкой», но корабль не откликнулся на сигнал, так и оставаясь в недосягаемости. Им так и не удалось узнать его точное месторасположение и высоту. Мэл не сильно расстроился тому, что его в тайне созревавший план не удался. Все не могло быть так просто. Не смотря на то, что шансов выжить в той лаборатории у них не было, Эмма не стала бы глупить, потому надежно спрятала корабль от любых возможных любопытных глаз. Однако тревога за команду и пассажиров только усилилась. Они пойдут по самому сложному и опасному плану, если, конечно он не усложнится еще сильнее, обзаведясь новыми переменными. Не стоило списывать со счетов Коллекционеров, там, внизу.

— Сканер здесь до сих пор настроен на излучения ваших костюмов, — проговорил Мэл, пуская летуна над кронами невысоких деревьев в ту сторону, где сквозь растения едва виднелись темные антенны вышки. — Нариса, если она не переоделась, не сможет пройти незаметно. Хотя не думаю, что у тебя есть большое желание пообщаться с бывшей начальницей. Впрочем, как и у меня.

В салоне повисло молчание, но какое-то уютное, будто само собой разумеющееся. Обоим нужно было побыть наедине со своими мыслями. Мэл вел не быстро, находясь как раз в оптимальном скоростном режиме, при котором летун не перенагревался и издавал минимальный шум. Антенны все приближались, мрачно доказывая губительное прошлое пребывания человека на этой планете. Малкольм все думал о своей матери и о работе, которую она могла вести здесь. Что, черт подери, происходило на планете больше двадцати лет назад? Военные постройки, серьезная техника, подземные лаборатории с продвинутой по тем временам технологиями. Что за исследования? Какие опыты тут ставили ученые с Земли? Неужели именно из-за своей работы на Банадае его мать погибла?

Он помнил темное лакированное дерево ее гроба, светлую жемчужную обивку внутри и бескровное лицо, обрамленное темными волнами волос. Мэл нахмурился. Плохо, что лучше всего он помнит ее именно такой, а не живой улыбающейся женщиной. Что мать, что отец, очень много работали, и от того в его детских воспоминаниях была лишь надоедливая няня, скучные занятия в пустом большом доме и редкие теплые пикники с родными.

Джини поймала на себе его неожиданно открытый и беспокойный взгляд. Капитану захотелось сморозить какую-нибудь чушь, чтобы списать все это на случайность, но вместо очередной идиотской шутки он лишь помотал головой, вновь поворачивая голову к лобовому стеклу и глядя на катящееся к горизонту огромное местное солнце — Нигму.

— Надеюсь, работа не сотворит с тобой то же самое, что сделала с моей матерью, — проговорил он.

Кэмпбелл еще некоторое время ощущал на себе задумчивый взгляд Джини, слышал, как она набрала воздуха, чтобы что-то ему ответить, но прямо перед этим теплочувствительные датчики отметили резкое повышение температуры за бортом, настолько резкое, что звуковой сигнал утонул в оглушительном реве удара и рвущейся облегченной обшивки флаера. Их сильно тряхнуло. Джини, вскрикнув, едва удержалась за сидение и только потому не полетела со всей силы на пол, но все же съехала с кресла под панель. Мэл ощутимо ударился грудью о штурвал и теперь пытался привести дыхание в порядок. Каждый вдох отдавался тупой болью в легких.

— Пристегнись! По нам палят! — выкрикнул он, одной рукой дергая штурвал на себя, а второй пытаясь застегнуть ремни безопасности.

Дешевый бластер упал ему на колени, и кэп не упустил возможности, не глядя, пихнуть тот за пояс штанов. Планшет матери опять неприятно врезался в спину, но теперь Мэл был даже рад, что поленился вытащить его и положить в бардачок. Только ученая рядом щелкнула крепежами ремней, как Малкольм, заложив летун в крутой поворот, ушел вправо от очередной атаки. Кто-то активно пытался попасть по ним с земли. Несколько странного вида ракет, оставляя за собой желтый дым, пронеслись прямо рядом с флаером. Из-за попадания летун начинал плохо слушаться капитана, все неохотнее поддаваясь на команды штурвала. Салон заполнился омерзительным воем сигналов различных датчиков. Корпус летуна горел, и едкий дым проникал внутрь салона. Флаеру осталось недолго.