— Эй, — шепнул кэп растительному союзнику, ощущая, как свербит в горле, — нам надо к главному пульту. Ты уверен, что знаешь, где это?

Тот вновь замер прямо у черной стены, где невозможно было разглядеть ни двери, ни какого-либо отверстия. Казалось, что провожатый заблудился и теперь недоумевал, как сам сюда забрел.

Они не смогли разглядеть в темноте, что именно сделал куст, но после непродолжительного шелестения его листочков, прямо перед ними раскрылся узкий высокий проем, не вызывающий никакого доверия относительно своей безопасности.

— Пистолет бы, — задумчиво произнес Мэл, оглянувшись в сторону Вирджинии.

Не было видно, что за эмоции отражались на ее лице, Кэмпбелл видел лишь выбеленное мраком лицо и, ставшие в таком освещении, черными волосы. Она была похожа на призрак, вдруг выплывший прямо за его спиной.

Где-то вдалеке послышался дикий возглас. Кто-то нечленораздельно ругался и орал. Вторя неизвестному, волной поднялись и пронзили ночь устрашающими зловещими звуками крики десятков голосов. Коллекционеры заметили пропажу.

— Консерва, — выругался кэп.

— Вперед! — Джини прижалась к его спине, подталкивая капитана идти быстрее.

Так они втроем вошли в липкий и жаркий мрак. Панель за ними закрылась, и они оказались в кромешной тьме. Здесь пахло затхлостью, старой техникой, пылью и машинным маслом. От этого щекотало в носу, но не столько, чтобы это приносило хоть какое-то неудобство. Джини схватилась за плечо ослепшего вмиг Мэла. Куст шарил где-то поблизости и, складывалось ощущение, что освещение ему вообще не нужно. Кэп же слепо шарил перед собой руками. Пальцы нащупывали только воздух, покрываясь испариной от жары и влаги. На мгновение Малкольму почудилось, будто во мраке, где-то на краю его зрения всплывает лицо матери. Перекошенное яростью, с блестящей антрацитовой кожей и горящими безумием глазами. Он знал — это галлюцинация и только, но все же дернулся, словно дикий зверь от огня.

— Что такое? — словно из глухой пелены тумана врезался тихий вопрос Вирджинии, едва выигрывая по громкости у колотящегося о ребра сердца Мэла.

Чем же его, черт подери, накачали? Сглотнув горечь, кэп буркнул севшим голосом, что все нормально.

Рука Джини сильно сдавила его предплечье, когда они оба услышали какой-то металлический лязг и скрип. Прохладные ветки разумного куста коснулись переломанных пальцев Малкольма, и тот зашипел, вытаскивая из себя все грязные ругательства, что мог припомнить. Казалось, что растение виновато зашелестело.

— Ты нас освободил, чтобы угробить, мутант? — резко отозвался Мэл, переводя дух, после высказанных ругательств.

Куст перед ними потряс ветками и ощетинился красными листочками, бликовавшими в теплом оранжевом освещении. Стоп. Освещении?

Кэмпбелл и Джини удивленно смотрели на открытый где-то под потолком люк. Тот грустно поскрипывая чудом выжившими креплениями, едва заметно качался под освещенной оранжевой подсветкой шахтой. Выходивший в это явно вспомогательное обслуживающее помещение, рукав шахты был широким, с узкой, чернеющей от старости лестницей под ним. Все это не вызывало никакого доверия.

— Инженерная шахта, как умно, — несмотря на сиплость, ядовитый сарказм все равно прослеживался в голосе капитана. — Это военный объект. Там обязаны быть ловушки, о которых могли знать только служащие. Это самоубийство.

Куст замахал ветками, сотрясая листья, словно в сильный ветер. Он протестовал. Малкольм поймал себя на мысли, что для него стало нормой общение с живыми растениями. Стоило только решить волноваться об этом или нет?

— Если хочешь послать нас по шахте, то давай, вперед. Ты первый.

Растение растеряно застыло, едва поворачивая острые красные листочки. Наверное, это выражало задумчивость. Затея была более чем опасной, но с другой стороны, капитан не видел решения лучше. Все же, умирать в руках Коллекционеров было куда худшей перспективой, нежели упасть в потайной ход и переломать себе все кости. Их спаситель раздумывал недолго. Уверенно ухватившись верхними тонкими ветками, куст с прытью акробата забрался в инженерную шахту, прижимая листву к нетолстому стволу.

Мэл и Вирджиния переглянулись.

— Смелый и упертый. Молодой, наверное, — чуть дернул плечом капитан, стараясь сильно не тревожить болезненно горящую кожу на спине.

Сеть разноцветных проводов и тонких трубок затейливым узором тянулась то по «потолку» то по стенам шахты. Кое-где встречались люки с малопонятной Малкольму разводкой и давно неработающими механизмами. Благо ход был достаточно широкий и высокий, чтобы и куст и Мэл с Джини спокойно двигались внутри него. При большом желании здесь можно было передвигаться на согнутых ногах. К сожалению, провернуть подобный трюк Мэл был не в состоянии, тем более, местами — особенно на поворотах — ход сужался, и капитан с трудом протискивал плечи дальше. Он и раньше знал, но теперь убедился на своей шкуре, зачем будущие обслуживающие технические инженеры обязательно проходят всевозможные тесты на фобии перед устройством на работу. Страдающий клаустрофобией навряд ли смог бы здесь продуктивно работать. А сейчас это место превратилось в настоящий кошмар, вместе с этой неприятной подсветкой и гулом голосов Коллекционеров где-то недалеко. Их крики, визги и просто шепот многократно отражались в железных стенах шахты, так, что мурашки шли по коже. Временами куст перед ними замирал на мгновение и предупредительно шелестел, прося тишины.

Казалось то тепло, что источала сама башня, было сосредоточенно как раз таки в этих скрытых ходах, ибо жара тут стояла невозможная. Медленно продвигаясь на коленях и еле двигая локтями, Кэмпбелл чувствовал, как взмокли его волосы, как футболка противно прилипла к недавно прижженной коже спины, как все раны и порезы щиплет от пота. Влага, растворенная в окружавшем их воздухе, собиралась на костюме ученой и струйками стекала по бедрам, и если бы капитану не было бы так плохо, и он не боялся бы получить каблуком в уцелевший глаз, то непременно бы высказался на этот счет. Джини и так со скрипом согласилась быть впереди, поддавшись его уверениям, что он будет только тормозить и то, что так безопаснее для нее самой. Впрочем, душой он не кривил. Он тяжелее и медленнее их обоих, так что уж лучше провалиться позади, чем перед ученой.

Задумавшись о витиеватости и сложности ходов, по которым они продвигались, и удачной осведомленности куста о длинной дороге к центру управления, Малкольм с удивлением обнаружил свою голову между стенкой шахты и бедром Джини. Та остановилась и вместе с собратом До наблюдала за чем-то. Именно в этой части лента диодов с подсветкой была выдрана с корнями. Мэл готов был поспорить на что угодно, что это разумное дерево здесь часто подглядывало за Коллекционерами. То, что они смотрят как раз на одного из них, Мэл убедился сам, протиснувшись рядом с посторонившейся Вирджинией и выглянув в узкую полоску, будто нарочно вырезанную в стене шахты.

Под ними был коридор — насколько широкий капитан не мог разглядеть — по нему, курсируя в неком подобии патруля, ходили двое с антрацитово-черной кожей. Мужчины двигались, чуть пошатываясь, напоминая пьяных людей и, казалось, выжидали чего-то, не особо обращая внимания на все вокруг, а лишь тупо смотря перед собой. Будто зомби из ужастиков.

— Они нас могут услышать, — показал Мэл одними движениями.

Джини кивнула и посмотрела на их спутника. Тот просунул в узкую щелку один из своих листов и, едва примерившись, «выстрелил» резко затвердевшим листом. Коллекционер сипло вздохнул и грохнулся на пол, держась за шею. Мэл не видел, но знал наверняка, под его пальцами льется кровь, расплываясь по груди багровым пятном.

Ученая пораженно с примесью восхищения и разгорающегося интереса смотрела на чудо местной эволюции, а капитан только опасливо отодвинулся.

— Твой зеленый питомец так же умеет?

Джини скосила на него озадаченный взгляд. Наверняка она сказать явно не могла.

Тем временем другой Коллекционер, находящийся в коридоре, ожил и бросился к товарищу, скаля желтые острые зубы. Он протяжно взвыл и вытащил лезвие из крепления на штанах. Вытянутый красный лист оторвался от ветки и стремительно нашел свою цель. При этом весь куст, казалось, сжимался, видимо, не испытывая ни капли удовольствия от подобного процесса. Они двинулись дальше и буквально через пять метров едва ли не вывалились в еще одно темное помещение. На этот раз оно оказалось больше того, где они начали свой путь по шахте. Малкольм надавил здоровой ладонью на тонкую полупрозрачную панель у стены и внутри загорелся свет.