— А сегодня не полнолуние. На небе месяц молодой. А ну-ка, встала с кровати и подошла к окну! — Приказал Тим.

Ветерок с удивлением посмотрела сначала в окно, за которым уже было совсем темно, затем на телефон и произнесла. — А откуда ты знаешь, что я лежу на своей кровати?

— А что, нет? Или ты уже поставила стульчик к петле верёвки, которую привязала к люстре? Вставай, говорю и…подойди к окну! Сегодня ветрено на улице и я могу простыть, а мне ещё в дом Кржижановских возвращаться. А до него мне пилить на велосипеде почти час.

Ветерка с кровати, «как ветром сдуло». Через мгновение она уже стояла возле своего окна и смотрела на улицу. Возле забора, сделанного из кирпичных столбов и арматурной решётки, стоял велосипед, а рядом парень в спортивном костюме и ветровке с бейсболкой на голове. Он помахал ей рукой и…призвал к себе.

Не помня себя от радости, Ветерок схватила ветровку, накинула на плечи и выбежала из комнаты.

Все два дня командировки у Тимофея не было и минутки, что бы позвонить Ветерку. Масса переговоров, встреча с заказчиками, совместные обеды и ужины, да и Данила постоянно был рядом. А звонить поздно вечером, он не решался.

И вот он вернулся домой. И что он сделал? Тим не мог понять своего поступка. Вместо того, что бы позвонить и поболтать с ней по телефону, он…решил её навестить в образе Тимура. Для большей верности, он снял с руки свои дорогие часы, надел старые кроссовки и спортивный костюм. Сверху надел чёрную ветровку, накинул капюшон на голову с бейсболкой, слегка припорошил себя землёй, измазав руки и щёки, сел на велосипед и полчаса ехал на нём до дома семьи Сомовых.

Он остановился у решётчатой высокой ограды этого дома и присмотрелся к освещённым окнам. Он приметил окно Ветерка ещё раньше, когда приезжал в этот дом с визитом к Элле и её отцу. И теперь, глядя на это окно, он набрал номер её телефона и тут же услышал её всхлипывания и довольно странные слова. Пришлось «привести её в чувства» и…призвать к себе.

И вот она уже бежала к нему по садовой дорожке. Её длинные рыжие волосы трепетались на сильном ветру, а тонкая высока фигурка, завораживала своей грацией.

Тим прикрыл ладонью глаза, пытаясь сдержать свои чувства. Он хотел раскинуть свои руки и…принять её в свои объятия, но… между ними была высокая кирпично-арматурная решётчатая стена. Он прижался к решётке козырьком своей бейсболки, а через мгновение с другой стороны решётки к ней прижалось лицо Ветерка.

— Как же я рада, что ты приехал, Тимур! — Воскликнула она и вцепилась пальцами в арматурную решётку. Тим сделал тоже самое, и обхватил своими пальцами её пальцы.

— Я почувствовал, что тебе нужен. — Прохрипел Тим голосом Тимура. — Что у тебя случилось, что ты была готова повыть на луну?

— Это был момент самобичевания. — Улыбнулась ему Ветерок. — Но он уже прошёл. Я уже готова здраво рассуждать. Как же я рада тебя видеть, хоть здесь темно и…ветрено, но всё равно, я рада.

Тим утопил лицо в ветровке, но не сводил глаз с её глаз. О, Господи, как же они сияли и завораживали!

— Надень капюшон на голову. — Приказал он. — Итак, в голове ветер, да и имя у тебе Ветерок. Не хватало ещё, что бы ты простудилась. — Она тут же выполнила его приказ. — Рассказывай, о ком слёзы лила?

— Да так, на работе кое-что произошло, но… приятное. Представляешь, оказывается, что за строгим нравственным лицом нашей секретарши скрывается довольно ранимое и главное любящее сердце.

— Что ты говоришь? — Прохрипел Тим с сарказмом в голосе. — И оно, конечно же, влюблено в твоего принца, господина Хромова?

Ветерок мотнула головой. — Нет. Оно влюблено в его друга, но…безответно. Мне её стало жалко. Бедная Светлана чуть не плакала, рассказывая мне о своём великолепном Даниле.

Тимофей был в шоке, услышав это, но вида не показал, лишь хмыкнул. — Но и ты мне описывала своего принца с восторгом. — Усмехнулся он. — Я вас понимаю, они светские люди и, наверное, красивые. Все девчонки, как ты и эта Света, влюбляются…в красавцев. Но стоит ли из-за этого плакать?

— Вот и я ей так сказала. А завтра на вечере я присмотрюсь к Даниле Ивановичу. Может, это он её не достоин? Светлана оказалась очень милой, умной и любящей девушкой, которая… Ты представляешь, Тимур? Она стесняется своего великолепного тела! Да, если бы у меня была такая фигура, то я…

Тим крепко сжал своими пальцами её пальцы, торчащие из решётки, и Ветерок замолчала.

— Ты мне и такая нравишься. — Проворчал он и тут же закашлял. — Даже не думай ничего менять в себе, а то….выпорю!

Ветерок так радостно засмеялась, что Тим был уже готов взломать эту решётку, что бы заключить её в объятия. Да, что с ним происходит? Через её тонкие пальчики в его тело вливается энергия такой силы, с которой ему трудно справляться.

— А как же твоя Эльвира с выдающимися частями тела? — Сквозь смех, сказала она. — Или вы за эти два дня успели поругаться?

— А мы и не виделись. Я же работаю сейчас далеко….за городом. Да она меня уже и забыла, наверное.

— Тебя невозможно забыть, Тимур. Ты хороший…друг.

— И только? А мне кто-то говорил, что…мной можно даже любоваться, особенно когда я выходил к плавательному бассейну.

— Кто говорил? Как её зовут? — Довольно резко спросила Ветерок.

Тим еле успел скрыть свою улыбку в высоком вороте чёрной ветровки. Хорошо ещё, что и порыв сильного ветра, заставил их поглубже убрать головы в капюшоны своих ветровок.

— Да я уже и не помню её имени. В общем, так, Ветерок, иди домой. Слишком холодно, а я…поеду. Встретимся завтра в саду дома Кржижановских. Но только смотри, если будет также ветрено, лучше на улицу и не выходи. Увижу… обижусь…и не буду с тобой дружить. Поняла?

Она кивнула и…стукнулась лбом о решётки забора.

— Ой! — Воскликнула она и потёрла лоб ладонью. — Только мне ещё раны на лбу не хватает, итак пятно сияет по всю щёку. Как же я завтра буду играть роль красавицы невесты великолепного Данилы, даже и не знаю?

— А ты и не думай об этом. — Тим отошёл от забора и взялся за велосипед. — Думай о том, что ты делаешь правильное дело. Поможешь многим людям, да ещё покрасуешься в прелестном платье, потанцуешь с красивым мужчиной, утрёшь нос светским красавица и…

— Помогу тебе встретиться с Тимофеем Хромовым. Надо, наконец, вернуть ему кошелёк. Нехорошо получается, он всё ещё у нас. Ты прав, как всегда. Езжай, Тимур, а то ночь уже на дворе. Лёгкой дороги.

Тим сел на велосипед. — Иди в дом и выпей час с малиновым вареньем, что бы ни простудиться. — Сказал он, махнул рукой на прощанье и запустил педали.

— Позвони мне, когда доедешь! — Крикнула она ему вслед. — А то я не усну!

— Ладно! — Прокричал он в ответ, уже не скрывая улыбку счастья на лице…

Эта девушка-солнышко способна согреть его душу даже, одним словом заботы. И завтра, на вечере у Кржижановских, он сделает всё, что бы ей помочь. Пусть даже весь высший свет перевернётся!

А Ветерок смотрела ему вслед, пока фигура велосипедиста не скрылась в темноте.

— Ну, надо же? — Удивилась она. — Приехал, нежданно, негаданно, и перевернул мои нервы наизнанку. Теперь плакать уже не хочется, хочется смеяться и…чая с малиновым вареньем. Пойду к Марь Иванне. Разорю её на баночку варенья…