— С чего вдруг? Как ты пришёл к такому выводу?

— Скорее всего наш друг внизу — бывший «соловей», а они теряют голос, покинув сородичей.

Стоит ли говорить, что девушка не поняла из весьма туманной фразы своего спутника ни единого слова.

— «Соловей»? «Сородичи»? Сарен, о чём ты вообще? — Веспер выглядела весьма сконфуженной подобным ответом.

— Небольшой привет из прошлого. Потом объясню. Сейчас важно другое — мимо трактирщика ты можешь ходить хоть в своём истинном обличье, он твой секрет не выдаст, даже если попросишь, — наёмник хитро подмигнул девушке.

— С тебя объяснение всему этому…

— По рукам! Ну а теперь — пошли смоем с себя всю эту грязь!

Когда оборотень и спайранец вышли из бани, снаружи клубились сумерки, а свет фонарей создавал причудливые очертания, играя с тенями. С центральной площади Кабаньей Пущи доносились голоса людей, смешиваясь в единый поток.

Веспер стояла на широкой веранде, облокотившись на бортик. После жаркой парилки, так приятно было подставить тело прохладе летней ночи. Она готова была стоять так хоть целую вечность: наслаждаться покоем и этой чарующей безмятежностью.

Позади скрипнула дверь и раздались шаги. Доски веранды тихо заскрипели. Сарен вышел из бани и встал рядом с оборотнем, любуясь звёздным небом. Тишина прервалась внезапно и бесцеремонно — урчанием животов, которое так же прошло в унисон. Сарен и Веспер переглянулись, а потом дружно рассмеялись.

— Ладно, хватит мечтать, пошли ужинать, — кивнул оборотню наёмник.

Сойдя с веранды, они направились обратно к трактиру. С наступлением ночи разноцветные фонари на домах зажглись и теперь озаряли улочки поселения всеми цветами радуги.

— Интересно, что они празднуют? — поинтересовалась Веспер.

— Праздник урожая? Летнее солнцестояние? На самом деле я как раз собирался задать этот вопрос тебе, — Сарен пожал плечами.

— Ну так пойдём узнаем! — прежде чем наёмник успел что-нибудь ответить, оборотень схватила его за руку и увлекла за собой, быстрым шагом направляясь к главной площади.

Центр поселения встретил их небывалым количеством людей — они буквально влетели в толпу и та закружила их. Спайранец старался не отставать от своей спутницы, держа её за руку, однако теперь их движение стало куда более хаотичным.

Вскоре толпа замедлилась, тогда как Сарен с Веспер оказались едва ли не в самом её центре. Всего в нескольких шагах перед ними вздымался огромный костёр, вокруг которого находилось несколько деревянных помостов с приставленными к ним лестницами. Вокруг каждого шли оживленные приготовления. Толпа затихла в предвкушении и лишь издалека с самого краю раздавались приглушенные крики и возгласы:

— Давай!

— Начинайте уже!

Веспер повернулась к Сарену с вопрошающим видом, но тот только пожал плечами. В этот момент толпа начала скандировать что-то. Сперва тихо, едва различимо, но с каждым разом всё громче и отчётливее:

— Под-жи-гай! Под-жи-гай! Под-жи-гай!

На помостах показались люди. Они перекидывали верёвки, привязывая и скрепляя что-то. Наёмник недовольно нахмурился. Настроение в толпе всё нагнеталось и нагнеталось, вот только теперь оно отдавало какой-то непривычной кровожадностью.

Откуда-то сверху раздался громкий голос оратора:

— Горожане славной Кабаньей Пущи! Вы честно жили и трудились весь год!

В этот момент толпа отозвалась хором одобрительных возгласов и аплодисментами. Оратор на соседнем помосте продолжал:

— Днём и ночью охранял от напастей вас Император! От нелюдей, что среди честного люда скрываются!

Толпа снова разразилась криками одобрения, на этот раз — ещё громче.

— Сегодня мы восхваляем наших славных защитников и честных граждан Империи! И в назидание всем врагам её, что марают нашу землю своим существованием, показываем, что делать надобно с мерзостью чудовищной, в каком бы облике она не явилась!

Голос оратора сорвался на последних словах, но его подхватил рёв собравшихся на площади людей. Все как один, они повторяли одно слово:

— Сжечь! Сжечь! Сжечь!

На одном из помостов показался стянутый верёвками человеческий силуэт. Присмотревшись, Сарен увидел, что это просто набитое соломой чучело, изображавшее смесь волка и человека. Жуткая пасть злобно скалилась, а когтистые лапы были вымазаны красной краской. Это так позабавило мужчину, что он не смог сдержать улыбки.

Это спайранец! В личину человеческую он обратиться может, но внутри у него всегда злобный зверь сидит! И нет веры мерзости этой, ибо только кровью людской насытиться тварь может! Обитают они в вечных льдах за пределами севера! И только так одолеть напасть нечистую можно!

Теперь Сарен уже едва удерживался, чтобы не захохотать в голос.

Вторя словам оратора, чучело взмахнуло пару раз лапами и клацнуло зубами. Один из людей на помостах отсёк волчью голову взмахом топора и та весело скатилась вниз, моментально попав в руки завопившей от восторга толпы.

— Но нет смерти человеческой на тварей этих, ибо демоны ими повелевают. Может спайранец и после смерти такой восстать, а потому надобно их на куски порубить, да в костре сжечь!

Верёвки натянулись, механизм скрипнул и чучело разлетелось на несколько частей, каждая из которых полетела в разошедшееся пламя главного костра.

Толпа ликовала.

Тем временем, на втором помосте произошло какое-то движение — там водружали второе чучело. Сделанное наподобие марионетки, оно двигалось вслед за движениями людей. На этот раз чучело напоминало какой-то скелет или призрака: огромные черные глазницы были нарисованы на белом полотне, из которого была сделана кукла. Сарен усмехнулся — кто-то додумался даже приделать призраку кусок шевелюры из мелко порванной белой тряпки.

«Волосатый призрак, ну что за ересь…»

— Здесь у нас чудище ещё более подлое и ужасное, чем спайранцы! Любое обличье принять оно может, любого из нас повторить! Мерзкий оборотень — вот враг главный честных граждан Империи! Днём он пирует под личиной чужой, а по ночам пробирается в дома и тащит младенцев прямо из люлек! Душу эта тварь высасывает и от того кормится и существует, многие, многие века!

— Порубить тварь! Голову ей отсечь! — раздались гневные возгласы из толпы.

— Непросто сделать это, ибо самым близким обратиться может сия бестия! Лишь один способ есть, против оборотней проклятущих! В глину его!

Помощники оратора принялись обмазывать чучело глиной, так что вскоре вместо белоснежной куклы на помосте болтался какой-то болотный монстр. Веревки марионетки то натягивались, то ослабевали, заставляя чучело дрыгаться в жутком танце.

— Жги! — прокричал кто-то в толпе и ораторы приняли это как сигнал к действию. Кукла взмыла в воздух и угодила прямо в центр костра. Народ начал кричать и улюлюкать, кто-то изображал вопли горящего заживо монстра, а кто-то сыпал проклятиями.

Сарен только покачал головой от всего этого «представления»: смесь человеческой глупости и жестокости предстала перед ним во всей красе. Он уже собирался было пойти прочь, как вдруг почувствовал, что его руку буквально обожгло холодом. Обернувшись, он увидел ускользающий сквозь толпу силуэт Веспер. Наёмник поспешил за девушкой, но сделать это оказалось непросто. Народ толкался, прыгал, кричал, бесновался, да так, что спайранец едва сдерживал желание вмазать кому-нибудь из них хорошенько.

Нагнав, наконец, оборотня, Сарен ухватил девушку за плечо и развернул к себе. Та вскрикнула от неожиданности и чуть не упала, попытавшись отшатнуться назад. Спайранец удержал её за край рубашки в последний момент. На лице Веспер было выражение неописуемого ужаса, а сама она была на грани истерики. Однако было и кое-что похуже — очевидно, устроенное на площади «представление» повергло оборотня в такой шок, что её маскировка начала сходить на нет.

— Веспер, что ты, черт возьми, делаешь?! — сквозь зубы прорычал Сарен, прижимая девушку к себе и закрывая её руками. Со стороны это выглядело странно, но всяко лучше, чем живой оборотень посреди разгорячённой толпы.

Её била крупная дрожь. Осторожно взяв оборотня за голову, спайранец упёрся своим лбом в её, поймав взгляд девушки так, чтобы по-прежнему максимально закрывать её от людей вокруг.