Воображение — великий дар, но у него есть одна неприятная особенность. Практически всегда оно рисует картины притягательные и манящие, но вместе с тем и бесконечно далёкие от их реальных аналогов. Так и сейчас, отмеряя последние шаги по тихо поскрипывавшему полу корчмы, Сарен ярко представлял себе, как его встретит прохлада летней ночи, в которой растворятся все его дурные мысли и заботы. Но порог остался позади, а облегчения не последовало. Вместо этого спайранец обнаружил себя на душной улице.

Наёмник бесцельно бродил по Кабаньей Пуще. Здесь было пусто и ничто не отвлекало Сарена от собственных мыслей. Он шёл, устремив взгляд на звёздное небо, простиравшееся над его головой. Когда спайранец уже собирался было развернуться и пойти обратно в корчму, взгляд его привлёк порхавший в воздухе огонёк. Присмотревшись, он увидел, что пламя принадлежит самокрутке, которую неспешно потягивал сидевший на пороге дома мужчина. Даже в полумраке ночи наёмник отметил, что «местный житель» отличался бронзовым загаром, совершенно несвойственным для этих мест. Черты лица выдавали в нём скорее имперца, чем кочевника, сводя возможные умозаключения на нет.

— Парень, хоть луны на небе и нет, но тебя прекрасно видно. Вот так стоять и пялиться по меньшей мере невежливо, а по-хорошему — так и вообще странно, — слова эти были сказаны без какой-либо злобы, а скорее как факт. «Местный житель», как обозвал его про себя Сарен, не имел цели зацепить спайранца.

— Действительно. Наверное, до черта нелепо это выглядело? — наёмник представил себя со стороны и усмехнулся.

— О чём я и говорю, — мужчина смерил его оценивающим взглядом, после чего добавил, — ты ведь не местный, да?

— И похоже, что не я один, — отозвался Сарен.

— Даже не «похоже»: так оно и есть, — кивнул теперь уже «не-местный житель». В этот момент из дома, на пороге которого он сидел, раздались голоса.

— Свистать всех наверх! Фарис, ты там свою самокрутку рассосать пытаешься что ли? Туши уже и давай к нам, пока тебе штрафной не влепили! — за репликой последовал дружный хохот.

— Ты, как я посмотрю, неприкаянным здесь ходишь-бродишь? — спросил мужчина.

— Ну, вроде того, — наёмник пожал плечами.

— Пошли. Чем слоняться кругами, лучше перекинешься с нами в картишки разок-другой, — «не-местный житель» поднялся на ноги и направился в дом, жестом позвав спайранца следовать за ним.

«Ну а почему бы, собственно, и нет?» — не найдя причин для отказа, Сарен последовал за своим новым знакомым.

В доме царил полумрак и было на удивление прохладно. Они прошли в просторную комнату, по всей видимости, выполнявшую роль гостиной. В центре помещения стоял большой круглый стол, за которым сидели трое.

— Кхм! — привлёк к себе внимание новый знакомый, — позволь представить тебе моих друзей.

— Платеус, — он указал на самого рослого. Бритоголовый бородач весело хмыкнул и приветственно махнул рукой. Не то дело было в его размерах, а может в том, как он двигался, но спайранец отметил для себя поразительное сходство с медведями, что обитали на горном перевале между Гидонианской Империей и Спайрой.

— Просперо, — человек указал на сидевшего посередине поджарого мужчину средних лет. Хоть тот и не мог похвастаться такой же статью, как здоровяк до него, наружность Просперо тоже была довольно примечательна: короткие золотистые волосы контрастировали с бронзовой кожей, а два янтарных глаза хитро щурились, изучая гостя.

— Ну и… Валентин, — мужчина как-то неуверенно махнул на последнего картежника. Тот был самым молодым в компании и, судя по всему, самым неуёмным. Пока новый знакомый Сарена представлял остальных, он успел дважды незаметно наполнить и осушить свой стакан.

— Вообще, когда мы говорили про штрафной, речь шла не о тебе, Валентин, — скептически заметил Просперо.

— Про себя то я и забыл. Хозяин этого дома, Ян Фарис, к твоим услугам, — новый знакомый протянул наёмнику руку, — ну а тебя как прикажешь называть?

— Сарен, — спайранец ответил на рукопожатие, — рад знакомству.

— Как тебя к нам занесло, Сарен? — Платеус наполнил свободный стакан доверху и перегнулся через стол, протягивая его наёмнику.

— Да я, в общем то, просто мимо проходил, — тот лишь рассеянно пожал плечами.

— Ну, тогда выпьем за случайность, — улыбнувшись, предложил Ян.

Стекло весело звякнуло и ледяная жидкость обожгла горло, распространяя приятное тепло по всему телу. Сарен не смог определить, что именно он выпил, явно ощутив только безумную крепость напитка. Масорийский спирт в сравнении с ним был просто водой.

— Ну ничего себе… что это вообще такое, жидкое пламя? — Сарен не выдержал и закашлялся.

— Если не углубляться в детали, то это — ответ на наш спор о том, сколько раз можно пропустить масорийский спирт через перегонный куб. Скажу сразу — много. Но вот с названием ты угадал, мы действительно назвали это «Жидкое Пламя». Скажи, вкусная штука получилась? — Ян пододвинул стулья себе и Сарену, после чего уселся за стол.

— Однозначно лучше, чем заливать в себя сладкое вино по жаре, — адская смесь перестала трепать горло и спайранец сразу почувствовал себя лучше. Мир словно заиграл новыми красками: воспоминания об удушливой улице отошли на второй план, а в теле появилась приятная лёгкость.

— Парень, за что ты так с собой? — Валентин словно откликнулся на слово «вино» и с интересом воззрился на наёмника.

— Долгая история. Надо было выпить, а кроме этой пакости под рукой ничего не оказалось, — Сарен снова поморщился, вспоминая свои душевные терзания.

— Ну, тогда тебе сами боги велели к нам заявиться. Давай сразу по второй, для закрепления настроя, так сказать, — Платеус снова наполнил его стакан до краев.

Просперо, до того сохранявший молчание, взял бочонок с соленьями и пододвинул его ближе к спайранцу, кивнув последнему, чтобы не стеснялся закусывать. Хозяин дома, тем временем, выудил откуда-то пухлую колоду игральных карт и сейчас тасовал её с мастерством заправского шулера.

— На что играем? — заметив появление колоды, поинтересовался Просперо.

— Давайте только не на деньги, а то я с вами уже успел собрать коллекцию бесполезных бумажек и металлических кругляшков, — закатил глаза Валентин.

— Да, да, да… расскажи нам, какой ты картёжник, — подразнил его Платеус, запустив в своего товарища кончиком огурца. Снаряд, однако, не достиг цели, угодив вместо этого в лицо Просперо.

— Ну а на что тогда? Без ставки азарта то нет… может на желание? — ухмыльнулся Ян.

— Только сразу оговоримся: загадываем либо в шутку, либо что-нибудь выполнимое. Без всяких дурацких желаний, — нахмурившись, добавил Просперо.

— Сарен, что скажешь? — хозяин дома посмотрел на гостя, предоставляя тому право выбора.

Напиток к тому моменту успел привести спайранца в крайне благостное расположение духа, так что он сейчас был за любое веселье, лишь бы оно не подразумевало под собой употребление сладкого креплёного вина.

— Вы лучше скажите, во что играть будем. Ну а с желаниями… почему бы и нет. Так даже веселее, — беззаботно произнёс наёмник.

— Думаю, «Обуза» будет в самый раз, — Ян тряхнул пухлой колодой, — ты ведь знаешь эту игру?

Сарен закатил глаза. Обуза была, наверное, самой распространённой игрой в Империи и даже за её пределами. Сочетание простых правил, неограниченное количество игроков и богатые возможности для мухлежа делали её невероятно притягательной как для умелых игроков, так и для простых обывателей. Ставки в этой игре порой достигали невероятных масштабов. Ходили даже слухи, что на закрытых турнирах в Гидоне и Озере Туманов проигрывались целые состояния и семейные имения.

Цель игры была проста — собрать необходимое число очков. Количество ходов было ограничено и каждый из игроков мог скинуть по одной карте любому из противников на свой выбор. Расстановка сил постоянно менялась, так что для победы требовалась либо недюжинная внимательность, либо — большая удача. Проигравшим считался тот, кто под конец игры оказался дальше всего от цели: в большую или меньшую сторону. Победитель тоже был один, ну а все остальные просто выбывали.

Разлив очередную партию спиртного по стаканам, они сели играть. Первый кон прошёл для Сарена вполне резво — он лихо избавлялся от карт, в то время как остальные участники игры попросту игнорировали его, будучи слишком заняты уколами в адрес друг друга. Однако расстановка сил сменилась после блистательной победы Яна Фариса. С «обузой» остался Платеус. Теперь он с мрачным видом потягивал жидкое пламя, то и дело бросая на хозяина дома полные опаски взгляды.