Глава 7. Это не весь рассказ

Ровно в 16:00 Дагмар стояла на крыше отеля. Два верхних этажа занимали люксы и пентхаусы, поэтому ей понадобился спецпропуск. Ей пришлось выйти из лифта этажом ниже и подниматься пешком. Чтобы оградить постояльцев от нежелательных гостей, вход на последние два этажа был оборудован теми же ключами, что и лифт, но для выхода на крышу был нужен другой ключ.

К тому времени Дагмар уже отлично знала все лестничные пролёты гостиницы. Следуя указаниям Зана, она отыскала шесть выходов из отеля. К моменту, когда она убедилась, где эти выходы находились и куда вели, она уже вся взмокла. Ей требовалось принять душ, переодеться и пообедать. Учитывая, что время обеда она выбрала произвольно, её вероятные похитители будут сбиты с толку так же, как и она.

Она поискала в сети информацию по фирме «Железны и партнеры». Сначала она называла её «Желязны», как писателя-фантаста. Она выяснила, что эта израильская фирма занималась «личной защитой» и вообще всем, что связано с силовой поддержкой. Нигде на их сайте ей не встретилось слово «наёмник», но именно ими они и были. Их офисы находились в Тель-Авиве и в Южной Каролине, но не рядом с Джакартой.

Она стояла на крыше под ярким тропическим солнцем. С севера дул муссон, который нёс с собой запах горящего Глодока, вонь сгоревших костей и топлёного жира китайских женщин и детей. Края крыши были выложены популярной здесь красной плиткой, но под жарким солнцем она практически выгорела. Сама крыша была заставлена солнечными панелями и большими металлическими ящиками промышленных кондиционеров, поэтому Дагмар направилась к восточному краю и долго там стояла, глядя вверх. Ноги разъезжались из-за расплавленной смолы, яркое солнце светило прямо в лицо и Дагмар пожалела, что не надела шляпу. Она постоянно смотрела на часы. В назначенное время она опустила руку.

Пять минут она смотрела на высокие современные башни, на вывески, едва видные из-за дыма и смога. Рядом с районом Глодок в небо уходили новые столбы дыма, не такие густые и Дагмар подумала о том, какие сейчас делаются политические заявления, что делают недовольные, какие совершаются преступления.

Это всё и было тем, что какой-нибудь писатель назвал бы «настоящей Азией», мир тех, кто стекался в большие города в поисках лучшей жизни, и там эти люди понимали, что все даже невысказанные обещания, неизменно нарушались. Труды всей их жизни разрушены, сбережения бесполезны и они находятся в кольце окружения из собственной армии.

Это очень суровые люди, понимала Дагмар, раз они вообще живут тут. Их гнев можно понять. Она могла лишь надеяться, что не станет жертвой этого гнева.

Со стороны зданий послышалась усиленная громкоговорителями яванская речь. Говорил мужчина и говорил он быстро и зло. Дагмар подошла ближе к краю и заглянула вниз, за красную полосу из плитки.

За небольшой рощей она заметила тысячи марширующих людей с транспарантами. Они шли организованно, чётким строем и пока ещё не превратились в озверевшую банду, но Дагмар всё равно подумала о количестве спрятанных под одеждой ножей и палок.

Усиленный голос исходил не из толпы, он раздавался со стороны выстроившихся поперек улицы полицейских. Те выглядели так же, как вчерашние: в камуфляже, с дубинками и щитами. По сравнению с демонстрантами их было ничтожно мало.

Громкоговоритель замолк. Демонстранты продолжали идти вперёд. Затем снова послышались приказы. Дагмар показалось, что сказано было то же самое, что и в прошлый раз, только быстрее.

Когда началась стрельба из дробовиков, Дагмар дёрнулась. Над головами демонстрантов пролетали газовые гранаты, которые взрывались бледно-белыми цветками. Передние ряды начали замедляться, но те, кто шёл сзади толкали их вперёд.

Офицер продолжал кричать в мегафон.

Послышались выстрелы. Не из дробовиков. Другие. Беглый автоматический огонь.

Толпа вскрикнула. То был единый первобытный вой, смесь страха, боли и ярости.

Дагмар вспомнила о молодом полицейском, чей жизненный опыт, казалось, основывался лишь на «Тяжком преступлении IV», и который изображал звуки стрельбы из пулемёта одновременно стреляя из воображаемого оружия.

«Я всегда беру МАС-10».

Толпа начала разбегаться по сторонам, оставляя на мостовой чёрные и багровые пятна. Офицер всё ещё кричал в мегафон. Первые ряды демонстрантов были расстреляны, пули продолжали летать над их телами.

Их фигурки казались совсем крошечными. Дагмар могла закрыть их одним пальцем и заставить исчезнуть.

Толпа ревела, словно раненый зверь. Стрельба продолжалась, становясь более беспорядочной, полицейские выцеливали отдельные мишени. Повсюду на мостовой валялись транспаранты и флаги.

Дагмар отошла от края крыши, её туфли скользили по расплавленной смоле.

В воздухе ещё сильнее запахло горящей плотью.

Когда-то давно их было четверо: Дагмар, Чарли, Остин и Би-Джей. Каждый из них был хорош в чём-то отдельном, но все они отлично разбирались в играх.

Он познакомились в Калифорнийском политехе, где изучали программирование. Они всё время проводили перед мониторами, поэтому компьютерные игры на 525-строчных экранах были лишь дополнительной мукой для их уставших глаз. Они предпочитали играть в настольные RPG, это давало им возможность становиться кем-то ещё, всё зависело от фантазии.

В отличие от многих своих сверстников, которые предпочитали общению с людьми общение с компьютерами, они чувствовали себя в обществе совершенно нормально. Остин и Чарли даже умели находить общий язык с девушками и Би-Джей очень быстро у них многому научился.

К их играм присоединялись то одни, то другие, но костяк из их четвёрки оставался всегда. Они могли отыгрывать своих персонажей помногу часов и всегда относились с презрением к тем, кто, играя, пытался манипулировать правилами лишь бы добыть побольше сокровищ.

Дагмар училась на стипендию. Её мать трудилась в прачечной, а отец был барменом, со временем пересев на противоположную сторону стойки. Убегая от реальности, Дагмар увлеклась ролевыми играми, но та продолжала врываться в её мир, к примеру, когда отец пропил её компьютер. Калифорнийский политех в Пасадене показал ей жизнь, которой она никогда не видела прежде.

Когда она сама водила игры, для создания собственных миров она использовала ролевую систему GURPS. Она специализировалась на создании сюжетов с огромным количеством персонажей. Эти сюжеты порой получались настолько сложными, что игра могла длиться неделями, а то и месяцами и она уже забывала, кто украл драгоценности или кто убил антаресского посла, или переметнулся к армии Союзников накануне Второй мировой. Её игры требовали тщательной подготовки и исследований, но Дагмар это даже нравилось.

Игры, которые делал Чарли, были очень эксцентричными. В одной игре все участники были воронами, магическим путём обретшими человеческий разум. В другой они стали зомби, ищущими человеческие мозги. В третьей их персонажи были обычными людьми, только уменьшенными до размеров хомячков. Другие игроки, которым хотелось убивать чудовищ, искать сокровища и зарабатывать очки опыта шарахались от Чарли как от чумного. Но Дагмар, Остину и Би-Джею его игры нравились.

Остин Катанян был игроком во втором поколении. Его родители познакомились, играя в колледже в «Dungeons and Dragons». Он привёз с собой первое издание «D&D» в оригинальной коричневой коробке, по которой и водил свои игры. А для разрешения конфликтов он носил старую кольчугу. Ему нравилось водить по старым системам: «RuneQuest», «Охота на ведьм», «Империя щитов». Как и Дагмар, ему нравилось изучать основы выдуманных миров. Но в отличие от неё, своих собственных он не создавал.

Миры Би-Джея были, скажем так, дьявольскими.

Его полное имя было Борис Жан Быстрецкий, и был он выходцем из того же рабочего класса восточного побережья, что и Дагмар. Он был высоким стройным блондином и обладал телосложением сталевара, доставшимся ему от отца. Тот работал на сталелитейную компанию «Бетлехем», пока она не разорилась, затем трудился в транспортной компании.

Би-Джей прекрасно знал о возможностях своего интеллекта. Он всем подряд рассказывал, насколько он умён, какая блестящая карьера в мире интернета 2.0 его ждёт. При этом он совершенно не понимал, насколько внешне привлекательным был. Дагмар находила эту особенность очень милой.