-Думаю, они уехали с завода вместе... очевидно около двенадцати.- Хенк был в раздумьях, пока Эд эстетично наворачивал бутерброды.- А что видели жители? Может, кто-то заметил машину мэра... врятле в городе таких машин много...
-У Сашки хороший джип. Я спрашивал про мэра кто его, когда видел впоследний рас. Он часто ездит по городу, весь в делах. Его видел у этого бара где-то в одиннадцать тридцать.- шеф многозначительно посмотрел на выглядывающего из-за стойки Нирро.- до этого видели два раза по дороге в здание городского совета... Но когда он ехал к наделу никто их с Алексом, ни усмотрел.- Хенк думал. Эд переживал и бросил напарнику пищу для ума.
-Город маленький. Если очень надо, то, как можно проехать так, чтобы остаться незамеченным наверняка?- Эд тут же заткнул образовавшийся во рту вакуум бутербродом.
-Я даже не знаю, как-то. Думаю, что это не просто сделать. Понимаете город то и правда маленький. Люди душевные, друг друга все хорошо знают. Некого не бояться. Увидят что-то, то скрывать ни станут.- Шериф явно был человеком простым. Когда ты просто(?) - это трудно скрыть, но когда ты сложен тебе ничего, ни стоит быть простым.
-Наверное, у наших братьев были веские причины такой конспирации? И наш похититель об этом знал... Более того, то, что он это знал... была ни случайность. Может у них были с ним какие-то дела, которыми они старались ни афишировать. Мог ли мэр заниматься левым оборотом, каких либо городских ресурсов?- Хенк рассуждал вслух... Так он советовался с напарником, да и от шерифа таится, смысла не видел. Хотя из числа подозреваемых он некого ни выписывал.
-При всем уважение, что вы такое говорите? Мэр был человеком честным... - шериф изо всех сил старался ни грубить, но возмужание переполняло его.
-Расслабьтесь Шеф.- Вмешался все еще жующий Эд.- мы ни мэра ловим, а его похитителя. Судить людей в нашу компетенцию ни входит.
-Да я понимаю. Просто, ну зачем это ему. Он бы мог сэкономить на строительстве, или брать взятки. Понимаете, разорение сельских запасов стало бы заметно, да и продать их местных - это некому. Они и так могут себе, за недорого купить все, что нужно. К тому же его брат, самый обеспеченный человек в городе. Зачем ему такое? Это же даже подумать трудно.- Доводы шерифа были, убедитесь. Воровать мэр, конечно, мог, но опустошать закрома родины ради крошечной наживы, обеспеченный человек бы врятле стал.- В любом случае с чего вы собираетесь начать?
-Думаю, следует по-плотнее опросить членов городского совета. Думаю, если что-то можно выяснить, то только у них.- Помощники на протяжении всего разговора подкрякивали. На вид они были очень разные, но крякали очинь одинаково. Эд методично подхлюпывал бутербродами. Нирро вмялся в стойку, так что видно было одни глаза.
----------------
Он снова пришел в себя. Алекс чувствовал, чтоь хочет чего-нибудь почитать. Когда зрения постоянно находиться в полутьме и смотреть особенно не на что, орган притупляется и чтобы что-то разглядеть требуется некоторое усилие. Кажется, он лежал. Ноги ныли от боли. Он давно ее отключил, но приходя в себя тело, выдавало отчет об общем состоянии. Алекс осмотрелся насколько позволял угол поворота головы и исходя из того, что чувствовало тело. Ноги были плотно зажаты веревками, руки сверху сжимали кандалы. Под поясницей чувствовалось что-то навязчиво острое. Трудно поверить, какие только мысли могут прийти лежа на дыбе с переломанными ногами. Алекс по какой-то причине думал о том, что хорошо бы сейчас почистить зубы.
Вскоре он стал задумываться о сложившейся ситуации. Алекс знал, что доживет до того чтобы снова увидеть сваю маленькую дочурку. Он думал о том, что вообще нужно от него похитителю. Пытки продолжаются довольно давно. При этом не единого вопроса не было задано. Значит пытки не для того чтобы что-то узнать, а скорее что бы отомстить. Мучитель целенаправленно предерживаеться какой-то своей тактики поведения. Он ни собирается убивать, по крайней мере, на этом этапе, ведь тогда бы он давно себя раскрыл, дабы насладиться местью целиком и полностью. Мучитель должен иметь о нас довольно неплохой багаж информации, потому что случайно мы ему попасться не могли. Возможно он один из жителей города, который вел за нами регулярную слежку.
Пока Алекс раздумывал над возможными вариантами тех, кто может желать ему такой участи, дверь медленно отварилась, и вошел уже знакомый человек в капюшоне. Не смотря на очевидное, Алекс стал с любопытством за ним следить. Человек в черном балахоне быстро прошелся в невидимою для Алекса часть комнаты и зажег там что-то на подобии свечи. Что это именно свеча Алекс понял по пламени на ободранных бетонных стенах, вечно пропитанные водой стекающей откуда-то сверху. От зажженной свечи на мокрой стене, Алекс мог видеть: сваю тень, и тень своего мучителя, подходящего к средневековому колесу у основания нижней части стола. Из колеса лучами отходили ручки, за которые черный человек стал медленно вертеть колесо по часовой стрелке. После первого такого поворота ноги вытянулись, и к ним вернулась вся боль от прошлых мучений. Не смотря на то, что они не переставали болеть, только сейчас Алекс смог сравнить, насколько тогда было больнее.
Можно привыкнуть даже к постоянной боли. Алекс постепенно привыкал к невыносимой муке. Черный человек снова запустил зловеще скрипучее колесо. Тело вытянулось в струнку. Жертва почувствовала все свои связки и мускулы на теле. Переломанные ноги удваивали эффект. На стене прыгали очертания человека, медленно вертящего колесо, и его жертвы, стонущей на грани срыва на крик. Метафорически - это можно сравнить с колесом жизни и черным человеком в образе бога натягивающего судьбу своей земной жертвы, ради проведения собственного нескучного досуга, на бесконечном временном пути.
Ко всему прочему, добавлялось неудобство от остреньких, конусообразных колышком, вмонтированных в импровизированный жертвенный алтарь. Под давлением тела они насильно впивались в кожу, не давая ей вытягиваться при повороте божественного колеса. От невозможности вытягиваться кожа рвалась на остриях этих крошечных колышков.
Черный человек никуда ни торопился. Он давал возможность привыкнуть к очередной стадии боли. И потом прилагал еще одно усилии для нового витка колесом. Мышцы начали рваться, кожа оказалась более эластичной. Мышцы рвались по местам связок с костями. Ноги онемели от боли. Алекс ни хотел сойти сума, он помнил, что должен вернуться к своей, еще только чуть подросшей дочурке. Ему не было себя жалко. Он чётка, понимал, что происходит, и точно знал, что он должен делать. Кости чуть затрещали от сильного натяжения. Кожа начала кое-где расходиться. Кровь почти не было. Больше, наверное, ради личного престижа вытекло пару малоактивных струек по местам разрывов кожи, и на этом вся ее деятельность сошла, на нет. Еще несколько поворотов и, наверное, уже ни выдержал бы позвоночник. Алекс иногда срывался на крик. Он понимал, что дальше терпеть уже некуда. Если что-то произойдет, то это случиться именно сейчас.
Когда человек в себе уверен он не может ошибаться. Черный новоиспеченный бог довольно надолго замер. Оценив, что пытка дошла до очевидного предела, он стал раздумывать на то((!) что по логике вещей должно было произойти, при следущем повороте колеса, с позвоночником жертвы. Ожидание смерти - мучительней самой смерти. Человек в черном балахоне, скрывающим его лицо во тьме, ударом ноги убрал стопор от колеса и веревка, высвободившись, перестала угрожать жизни пациента. Алекс обмяк. Он отропился поскорей выключиться и не чувствовать ужасающей боли....
----------------
Сегодня мэру снился праздник. Тот самый день, когда они отмечал всем городом постройку новой фабрики. Потом день отъезда своей дочери. Когда они устривали праздничный ужин. За столом царило оживленние. Все беседовали друг с другом, улыбались, шутили. Мэр Вспоминал, как две юные особы (его дочь и дочь его брата Алекса) перешептывались за столом о чем-то своем. Как жена приготовила гуся. Мэр очень любил фаршированного гуся. Для мэра большинство (!!!!)птицы на один вкус. Также как мясо или рыба. Для каждого человека семья - это свой уголок в мире. То место на жизненном пути, куда всегда можно прийти и тебе будут рады. Когда дети играют в догонялки, в тяжелые минуты они кричат заклинание: “я в домике”. Дом - это наша инстинктивная крепость. Как хорошо, когда ты у себя дома. Когда не надо притворяться, и не надо следить за всем происходящим. Многие не могут спать вне дома, мэр был как рас из таких людей.