-Понимаешь, нам необходим президент, также как мы необходимы ему. Я не говорю, что жертв совсем не будет, но президент их не хочет. Как и нам с тобой, ему дорога каждая овца.- Он поднял вверх палец, придавая своим словам многозначительности, но брат все равно не соглашался с его доводами. Так они продолжали спорить еще минут десять, потом упаковали доделанное по специальным формачкам, отнесли в комнату для морозильной камеры и вышли тем же путем, что и пришли, закинув оставшиеся мешки в печь. Приблизительно через час они уже были дома. Алекс, как и обещал, принес в постель завтрак любимой жене.

 Позже, днем  Алекс зашел к одним из своих хороших знакомых семье Рамиресс. Рамиресы жили по соседству от брата мэра, на другой стороне улицы. Их дома были прямо против друг друга. Глава семьи Рамиресс Хорхе был социальным работником в муниципалитете. Они знали друг друга уже лет десять, и Алекс любил пропустить стаканчик другой с Хорхе. Жена Хорхе Анна работала в школе преподавателем. У них были две дочери и маленький мальчик. Старшая дочь -  Нади, несколько лет назат уехала продолжать учиться в университет. Родителе очень гордились своими детьми, особенно старшей дочерью. Хорхе мог часами рассказывать о своей умнице дочурке.

-Привет Хорек, что нового? слышал о новой фабрике?- Алекс выпалил вопросы почти с порога и сразу проследовал к мини-бару. Как будто он пришел ни к человеку, а к его мини-бару.

-Да. Вы с братом большое дело сделали.- Хорк читал свежую газету на кресле. Он будто даже не обратил на гостя внимание.

 Дом Рамирессов слегка уютный. Я говорю слегка потому, что в доме было все. Приятный туалет, полный холодильник, большой телевизор и теплое место на диване перед ним, фотографии детей на стенах, стулья расставленные, так как будто на них совсем недавно сидели, в баре были полупустые бутылки. Творческий беспорядок, царящий кругом, невольно наводил на мысль, что кто-то тут активно обитает. Разные мелочи говорили о привычках его владельца. Стулья были повернуты к телевизору, значило, что кто-то  из обитателей любил смотреть телевизор за едой. Туалетная бумага заканчивалась. На довольно приличном сервизе можно было заметить крошечные царапины от вилок и ножей. Детские кровати не застелены. Громадное растение у лестницы напоминавшее пальму. Приоткрытый стенной шкаф. Наполовину заполненная корзина для белья. Только с виду дом никак не выдавал его кипучей жизни внутри. Глядя на этот дом, казалось, что это просто дом, то есть если завтра оттуда все пропадут, то дом так и останется просто домом.

-Как твоя дочка Хорке?- Алекс произносил его имя нарочито неправильно. Коррекция имен сближает людей. Хотя Алекс врятли отдавал себе в этом отчет.

-По-прежнему не пишет.- Грусть в голосе была едва различима.

-Да  что с них возьмешь, молодые еще. Вон вчера всю ночь пили и куролесили. Совсем ни думают о будущем. Твоя хоть знания хапает, в университете учиться.- Алекс мог рассуждать долго. Возможно, поэтому они и выпивали вместе. Алекс любил порассуждать, а Хорхе любил поговорить о своих детях.

-Да молодо-зелено. Когда-нибудь они оспорят все наши идеи и станут королями и королевами этого мира Ал.- Они были примерно одногодки, но ХОрк любил говорить с другими в поучительной манере.

-Да может быть ты и прав. На наш век правды хватит. Мы постараемся, может, что и хорошее еще сделаем для них. А они пусть ни теряются. Даст бог, живы будем, когда они станут на ноги.

-Грусть заразное явление мой друг, особенно под стаканчик хорошего коньяка. Налейте ка мне одну.

 Так они просидели, наверное, до трех утра. Два стареющих человека в своем маленьком мире из воспоминаний и надежд утопленных в паре стаканов алкоголя.

 Новый день на муниципальном собрании начался довольно вяло. Приглашенные из числа городской администрации вели спокойный и размеренный образ жизни. И бить себя в грудь ради новой ограды для садика их совсем даже не улыбало. Председательствовал всеми обожаемый мэр. Справа от него должен был сидеть его брат, но так как он, ни являлся членом администрации, а просто был щедрым меценатом и его подпись на документах, ни ставилась, то он частенько, ни приходил на такие сборища наделенных властью.

 По левую руку мэра восседал городской судью. Выглядел он дчеловеком в возрасте. Очень добрый и мягкий человек, наперекор своей хладнокровной профессии. Возможно, это потому что самым крупным событием была кража двух голов скота, несколько лет назад. Ох, сколько тогда было разговоров. Виновных поймали, и судья провел чудесный суд над арестантами. Он был грозен и непреклонен. Все горожане, присутствовавшие на суде, боялись даже глубоко дышать, пока его честь не даст разрешение. Помимо спокойной работы у него была еще любимая жена. И двоя взрослых детей, которые давно покинули отчий дом. Подростки часто покидали город N. Это сильно роднило всех горожан.

 Дальше в числе привилегированных граждан за столом сидел глава образовательного учреждения Измаил Натаньялович. Измаил Натаниилович был человеком, про которых говорят “родившимся ни в свае время”. Он, будто чуть-чуть не понимал окружающих. Он любил стихи,  любил хорошо покушать, любил помечтать. Пожалуй, он думал, что у всех в этом мире, и тем более в этом городе, только благие намерения. Измаил Натаниилыч очень любил свою школьную и детсадовскую работу. Можно сказать, он полностью себя в ней находил. Возможно, это потому что помимо взрощенных им ребетишек других родных у него не было. А радовали его душу. Дети были для него всем. Дети часто уезжали из города учиться. И Измаил Натаниилович расстраивался наравне с их родителями. Расставание для него было чрезвычайно болезненно, поэтому он был одним из ярых активистов за постройку на деньги муниципального бюджета собственного университета для города N.

 Напротив него молча, сидел шериф. Шериф был очень добросовестным работником. Благо происшествий, не считая все той же мелкой кражи несколько лет назад, в городе не случалось. У шерифа была жена, два подростка сына, большая собака и любимец семьи кот Тимофей. Шериф со всей семьей неукоснительно ходил каждое воскресенье в церковь и хорошо дружил со всеми соседями. По субботам он любил устраивать барбекю у себя во дворе. Вход туда был совершенно открытый, а котлеты были хорошо прожаренные. Иногда там собиралась вся улица. Он редко говорил, но когда говорил, все молчали и слушали. Больше всего хлопот по наведению порядка в городе доставляла ему молодежь. Они часто шумели, выпивали, и подолгу не расходились по домам. К особенно заседевшимся компаниям, ему приходилось приехать и попросить их разойтись до завтра. Каждый из них уважал Шерифа и с ним никто никогда не спорил

 Дальше за столом сидел Отец Николай. Большинство жителей были очень набожные. Особенных проишествей в городе не происходило, и серьезных проблем как таковых не было, поэтому жители были благодарны богу за то, что он присматривает за городом N. Все горожане были благодарны богу в лице отца Николая, который пользовался большим авторитетом и имел сильное влияние среди прихожан. В свою очередь, Мэр Александр имел влияние на отца Николая, так как в городе было запрещено просить подаяние. Алекс мотивировал это тем, что в таком хорошем богобоязненном городе церковь должна содержаться за счет муниципалитета, а не на подаяния прихожан. Отец согласился, а Александр построил новый приход.

 Тут же был и глава единственной больницы в городе Тим Аренс. Тим был человеком деловой хватки. Он был выбран на должность, потому что заполучить хорошо образованных специалистов было ни просто, а таких пристижных учреждений, как мистер Аренс не заканчивал даже сам Измаил Натаниялович.

 В выборе Тима Аренса, Мэр принимал в этом личное участие. Позднее Мэр вместе с Тимом они ездили по стране, подбирая нужный персонал для больницы. Оплатил эти переезды и этот персонал естественно Алекс. У Тима была семья и дочка. Тим был ни лучший семьянин. Для него в жизни самым важным был успех. И он вполне мог собой гордиться, потому как был весьма успешным человеком и прекрасно справлялся с содержанием семьи. Единственное, что поговорить обсудить проблемы или  провести теплый семейный ужин он ни умел. Где-то в глубине души семья была для него важно, но он всегда откладывал эти чувства на потом. Тим часто захаживал в угловой бар и никогда ни обедал дома.