Лес взметнувшихся в нацистском приветствии рук и дружное «Зиг хайль!» были ему ответом.

– То есть как это захвата аэродрома не будет?! – негодующий Грот вскочил с места.

Лис при этом остался сидеть с невозмутимым лицом, а третий из присутствующих на совещании, представитель польского Генштаба, прикрикнул на коменданта Армии Крайовой:

– Сядьте, пан полковник! И бога ради не кричите, дабы не привлекать ненужное внимание.

Но Грот садиться не желал. Тон его речей остался столь же суров, хотя громкость он поубавил:

– Я требую объяснений!

– Имеете право, – пожал плечами Лис. – Тем более что как раз это я и собирался сделать. Но, право, вам действительно лучше присесть.

Уверенный тон представителя союзного командования произвёл впечатление. Грот нехотя сел, продолжая, однако, буравить Лиса глазами.

– Согласитесь, пан комендант, так нам с вами будет гораздо удобнее разговаривать, – улыбнулся Лис. – А атаковать аэродром мы не будем по причине, что план этот вспомогательный, и быть приведён в действие мог только в том случае, если бы днями раньше не оказался в германском Генштабе, куда его передал начальник Абвер-Восток полковник Хартман.

Грот перевёл непонимающий взгляд с Лиса на представителя Генштаба.

– Это так, – сухо кивнул тот. – Я подтверждаю сказанное паном союзником и объявляю случившимся крайне неприятный факт: на совещании, где утверждался план захвата аэродрома, присутствовал германский агент.

Грот с шумом выдохнул, спросил:

– Кто?

– К сожалению, это нам неизвестно, разбирайтесь сами.

Грот кивнул и обратился к Лису:

– И что теперь?

– Будем совместными усилиями претворять в жизнь основной план, – ответил тот.

Приняв сообщение, командующий ОУГВ (Особая ударная группа войск) Западного и Юго-Западного фронтов, генерал-лейтенант Борисов доложил находящемуся тут же на КП маршалу Абрамову:

– Товарищ маршал Социалистического Союза, приказ Ставки выполнен! Войска 5‑й Сибирской армии, якобы поддавшись контрнаступательным действиям противника, отошли на исходный рубеж!

– Что конвой? – спросил Абрамов.

– Доложили, что начали движение к пункту назначения.

– Отлично! – одобрил доклад командующего Абрамов, потом повернулся к стоящему рядом Холлеру:

– Итак, пан генерал, операция «Лисья свадьба» началась!

Колонна, состоящая из дюжины крытых брезентом грузовиков и шести мотоциклов сопровождения – по три в начале и конце колонны, – изрядно поколесив по просёлочным дорогам, уже в сумерках выбралась, наконец, на шоссе. Теперь скорость передвижения колонны заметно возросла, и могла возрасти ещё больше, если бы не периодические проверки на блокпостах. Однако сопроводительные документы, сработанные в спецотделе ГРУ, в которых говорилось, что колонна перевозит танковые экипажи к ближайшей железнодорожной станции для получения прибывающей туда новой техники, подозрения у проверяющих не вызывали, тем более что сидящие в кузовах танкисты вели себя шумно, постоянно над чем-то гоготали или горланили популярные солдатские песни, и всё это, заметьте, на чистейшем немецком языке! Жандармы, козыряя, возвращали документы старшему офицеру, а потом долго смотрели вслед колонне, покачивая головами. Радуются парни, что хоть на время слиняли с передовой, а ведь через день-другой им снова в бой, из которого, может, никто из них живым и не выйдет…

Колонна катила к станции с востока, а с запада к той же станции приближались первые три эшелона – ударный батальон танкового полка дивизии СС «Мёртвая голова».

К полуночи автоколонна достигла места, где шоссе раздваивалось, расходясь под углом в 70 градусов. На развилке тоже был блокпост, возле которого машины привычно остановились, но на этот раз не для проверки документов. Возникшие возле кузовов бойцы в камуфляже стали передавать танкистам оружие, дополняя их штатное вооружение ручными пулемётами, гранатами, РПГ. В конце в каждый кузов залезло по нескольку десантников, и перегруженные грузовики, жалобно скрипя рессорами, двинулись с места, уезжая от развилки по правой дороге к станции. А в районе развилки продолжились невидимые в ночи приготовления.

Спросите, откуда взялись здесь десантники, если высадки ещё не было? Из лесу, вестимо. Протопали – а точнее, пробежали – по Беловежской пуще несколько десятков километров, потом в сопровождении польских проводников тайно пробрались в заданный квадрат, проспали светлое время суток, а с наступлением сумерек принялись за подготовку к приёму десанта. Чем гуще становилась тьма, тем больше работы прибавлялось десантникам. Про автоколонну вы уже знаете. А там пришла пора расставлять по позициям прибывающие польские отряды, ну и о других задачах не забывать. Ничего, справятся. На то они и разведка 1‑й гвардейской бригады ВДВ.

Всю ночь в районе развилки продолжалась невидимая постороннему глазу деятельность, а едва забрезжил рассвет – пришло время чудес…

Бывает на рассвете минута, когда всё живое в лесу замирает, чтобы уже через несколько мгновений разразиться навстречу первому солнечному лучу разноголосым гвалтом – своеобразным гимном солнцу. В это раз всё было несколько иначе. В наступившей тишине отчётливо послышался какой-то стрёкот, нарастающий с каждой секундой. Опережая солнечный луч, над верхушками деревьев показалась странная конструкция, отдалённо напоминающая положенную набок ферму железнодорожного моста, в том числе и размерами, внутри которой в первую очередь притягивали глаз огромные баллоны, которые поддерживали в воздухе и саму конструкцию, и подвешенную к ней снизу грузовую платформу. Множество людей, занимающихся освоением отдалённых районов Западной и Восточной Сибири, на такое просто пожали бы плечами: грузовой дирижабль, эка невидаль! Но богобоязненные поляки крестились. За первым дирижаблем показался второй, за ним третий, четвёртый… Всего семь «небесных слонов» – так ещё называли этих мирных трудяг – доставили к месту высадки десанта более ста тонн полезного груза.

Когда первый дирижабль завис над полем, обрамлённым с двух сторон расходящимися серыми лентами шоссе, находящиеся на земле десантники обозначили место, куда следовало поставить грузовую платформу. После того, как платформа встала на землю и была отцеплена от фермы дирижабля, туда же (то есть на землю) спустился по канату экипаж. Оставшийся без груза и людей дирижабль с заклиненными рулями поплыл в утреннем небе навстречу неминуемой гибели. А над полем уже зависали другие аппараты, чтобы повторить манёвр и улететь каждый в своём направлении.

Часть доставленного дирижаблями груза предназначалась десанту, часть – полякам. Притом полякам подвезли привычное для них вооружение, то, с которым польские части перешли несколько месяцев назад союзную границу. Посмеиваясь над тем, что поляки, как дети, радуются двум танкам с польскими орлами на башнях, десантники торопили союзников: танки и артиллерию как можно быстрее нужно изготовить к бою.

Меж тем на железнодорожной станции проходила своя фаза операции…

Автоколонна прибыла к месту назначения ещё затемно. Десантники покинули грузовики на подъезде к блокпосту, потому на станцию основная группа прибыла в том же формате: танкисты прибыли получать новую технику. Поскольку комендант был уведомлён о скором прибытии эшелонов, но не посвящён в подробности: что за техника и кто её должен разгружать, то появление танкистов его не насторожило.

Пока танкисты ждали состав на разгрузочной платформе, десантники занимали позиции в ключевых точках, себя никак не демаскируя.

Пока все заняты ожиданием, поясню, почему 1‑й батальон танкового полка дивизии СС «Мёртвая голова» назывался ещё и «ударным». В отличие от двух других батальонов, в составе 1‑го батальона входили только средние и тяжёлые танки: две роты Т-IV и одна рота «Тигров».