Очень-очень глупо.

Её взгляд опускается вниз, по груди, животу, и останавливается на моих бёдрах. Мои пляжные шорты закрывают бёдра.

— Смотрю, ты собираешься плавать.

— У тебя же есть джакузи, верно? — Улыбаюсь ей своей самой обаятельной улыбкой. Улыбкой, которая обычно помогает мне выбраться из сложных ситуаций, но в этот раз не уверен, что сработает. Я всё испортил, прежде чем у меня появился шанс.

— Ага, — начинает она, и я не раздумываю. Не даю ей возможности сказать «нет» и хлопнуть дверью перед моим носом.

Проталкиваюсь внутрь, вынуждая её с ошарашенным видом отступить назад, и закрываю позади неё дверь, поворачивая замок. Он закрывается с оглушительным щелчком, и, улыбаясь, я поворачиваюсь к ней, провожу ладонью по волосам, озираясь по сторонам.

— Что ж, после проведённого вечера, понежиться в джакузи звучит божественно. — Не говоря уж о симпатичной девушке, которая будет мокнуть рядом со мной.

Но не произношу это. От взгляда, который она бросает на меня, понимаю, что за сказанные слова я скорее потеряю баллы, а не наберу их.

— Ты хочешь пойти в джакузи? — Она переводит взгляд с меня на входную дверь, потом снова на меня. — Ну… я неподходяще одета.

— Тогда надо сходить и переодеться, — ухмыляюсь я. — Если только ты не хочешь купаться голышом.

Её лицо искажается от ужаса.

— Как бы не так.

Облом.

Я начинаю идти через весь дом, направляясь на задний дворик в поисках джакузи. Люси отстает от меня на шаг, шлёпанье её вьетнамок в тишине дома разносится эхом, и я задаюсь вопросом, почему такая девушка, как она, остановилась в таком огромном холодном доме, как этот. Он должен принадлежать её родителям, но где они? Почему она здесь совсем одна? Я шпионил за ней несколько недель и не заметил никаких признаков кого-то ещё в этом доме.

— Хочешь что-нибудь выпить? — спрашивает Люси, немного запыхавшись.

Я замедляю шаги. Она настолько ниже меня, что ей, наверное, пришлось практически бежать, чтобы поспевать за мною.

— Не стоит. — Оглядываюсь на неё через плечо. — Ты собираешься переодеться или как?

Как только мы заходим в кухню, Люси посылает мне взгляд.

— Ты немного властный.

Сомневаюсь, что хоть кто-то когда-либо в жизни обвинял меня во властности. Остановившись в центре у большого кухонного островка, поворачиваюсь к ней.

— Эта кухня просто гигантская. Ты готовишь?

— Э-э … — Выражение ее лица становится неуверенным.

— Ну, конечно же, сама ты не готовишь. Вероятно, у тебя есть повар. — Оглядываюсь вокруг. В кухне ни единого пятнышка. Бытовая техника из нержавеющей стали, мраморные столешницы, воздух неподвижный и прохладный. — Персонал отпустили на лето?

Она шагает в моем направлении, принося с собой аромат… чёрт, не могу вспомнить, чего именно, но пахнет она охренительно.

— Давай выйдем на улицу, — предлагает она бодро.

Следую за ней, любуясь, как двигается её попа под белыми шортиками, она нерешительно оглядывается на меня через плечо. Она горяча. Красива. Сексуальна. Немного стеснительна, хотя обычно я прохожу мимо таких девушек. Мне нравится, когда они смелые, кокетливые, хихикающие и глупенькие. Не слишком умненькие, потому что тогда они сразу поймут, что я идиот, и меня разоблачат.

Не то, что идиот, не совсем. Но умные девушки меня раскусывают. Так они понимают, что я ни к чему серьёзно не отношусь. Я не могу не быть таким.

И не могу себе этого позволить.

Люси распахивает двойные французские двери, ведущие на задний двор, и выходит в ночь, на мгновение исчезая в тёмном уголке левой части патио. Только я собираюсь последовать за ней, включается джакузи, пузырящаяся пенистая вода подсвечивается изнутри, гул небольшого насоса почти расслабляет.

— Давай залезай, — предлагает она и срывает своё чёрное бикини с вешалки, стоящей рядом с джакузи. — Я только переоденусь. Я мигом.

Она уносится, прежде чем я успеваю хоть что-то сказать, направляясь во что-то похожее на домик у бассейна, всего в нескольких шагах от самого бассейна, и плотно закрывает за собой двери. Пару секунд смотрю ей вслед, меня шатает из стороны в сторону, в то время как раздумываю, не погнаться ли за ней.

Держу пари, она надерёт мне зад, если я попытаюсь ворваться и мельком увидеть обнажённое тело.

Забудь про это.

Потянувшись за спину, стягиваю с себя футболку и швыряю на ту же вешалку, с которой Люси только что сняла свой купальник, скидываю шлёпки и опускаю ноги в джакузи, горячая вода бурлит вокруг моих лодыжек и икр.

Проклятие, как же приятно. Я погружаюсь в воду, усаживаясь на сиденье и вытягивая руки по обе стороны от себя, ухватившись за края ванны. Откидываю голову назад и вглядываюсь в небо, замечая, как мерцают звёзды.

Дарящие надежду, красивые звёзды словно насмехаются надо мной, заставляя меня желать будущего, неподвластного мне. Чему не суждено случиться. Никогда не случится, и неважно, как сильно хочу, чтобы это было неправдой. Я делаю то, что говорит мне отец, нравится мне это или нет. Он делал то, что говорил ему его отец, а мой дед — то, что точно так же говорил ему его отец.

Такова традиция семьи Уолкер. Огромная куча собачьего дерьма.

Хлопает дверь, и я поднимаю голову, игнорируя опьянение, которое грозит захлестнуть меня. Люси идёт ко мне, держа руки перед собой в каком-то неудобном положении, и мне хотелось бы знать почему. Она стесняется? Девушка, ежедневно выставляющая передо мной это горячее-как-сам-грех тело, словно ничто в этом мире её не заботит? Что происходит?

Поднимаю руку и машу ей.

— Присоединяйся ко мне, — зову я.

Она улыбается и останавливается с противоположной стороны джакузи, окуная только пальчики ног. Пальчики, покрашенные в ярко-оранжевый цвет. Пальчики, которые я хочу и целовать, и сосать, и лизать …

— Горячо, — говорит Люси, но как-то нечестно останавливать её. Она погружается в воду, пока та не достигает плеч, усаживаясь напротив меня, и хотя это всего пару футов, у меня такое ощущение, что эти пара футов — слишком далеко.

— Как хорошо. — Я не перестаю смотреть на неё, замечаю неуверенное выражение на лице, когда она тянет один из треугольников черного материала, едва сдерживающий грудь. — Прости, что опоздал. Был на ужине с родителями и их друзьями.

— Всё нормально. — Пожимает она плечами, словно её это больше не беспокоит, что хорошо. Большинство девушек хотят, чтобы перед ними пресмыкались, или чтобы парень загладил свою вину. Обычно сделав дорогой подарок или пригласив на ещё одно свидание. — Как прошёл ужин?

Я гримасничаю.

— Отвратительно. Я не очень-то в ладах со своими родителями.

У неё открывается рот.

— Нет?

— Это тебя удивляет? А у тебя хорошие отношения с родителями?

— Большую часть времени моя мама сводит меня с ума.

— Точно. Меня сводят с ума оба родителя. — Я снова запрокидываю голову, рассматривая звёзды. — Моя мама настойчива. Мы ужинали с другой семьей, с которой она только познакомилась. У них дочь чуть младше меня.

— Сколько тебе лет? — интересуется Люси.

— Двадцать один, — говорю в небо. — Короче, моей маме хотелось, чтобы я сошёлся с той девушкой.

— Да? — говорит она безучастно, и я бросаю на неё взгляд такой же, каким она смотрит на меня. Не уверен, что ей нравится то, о чём я ей рассказываю, что хорошо. На самом деле хорошо. Это означает, что ей не всё равно. Хоть немного.

— Ага. Поэтому я пытался сделать вид, что она мне понравилась, но это не так. — Я смотрю на Люси, а она смотрит на меня, раздражение написано на её лице. — Тебе интересно, почему?

— Почему?

— Потому что всё, о чём я мог думать на протяжении всего вечера, это… — я дотягиваюсь и хватаюсь за её ногу, мои пальцы скользят по гладкой голени до тех пор, пока не обхватываю лодыжку и тяну на себя, — ты.