Сергей, стараясь не упускать из виду уродца в комнате (мало ли что тот удумает), бросил взгляд в коридор. Из полутьмы показались низкорослые одутловатые фигуры – все точь–в–точь неразговорчивый уродец. В руках у каждого длинная пика с зазубренным наконечником.

Подмога остановилась в паре метров от Сергея. Глаза навыкате с интересом и подозрением изучают бледного человека.

— Спокойно, — Сергей медленно поднял руки, но оружие не выпустил. — Что здесь происходит?

Среди прибывших пробежал еле слышный шепот, но слов не разобрать. Наконец вперед вышел один уродец:

— Почему встал? — на его плешивом черепе, на самом темени, отчетливо выделалась фиолетовая шишка.

Сергей пожал плечами:

— Никто не мешал. А в чем проблема?

— Номер договора?

Странно слышать о договорах в подобном месте, в подобной компании.

— Какого договора?

Снова тихий шепот. Вроде бы удивленный.

— Идем…

Говоривший отступил в сторону, точно приглашая следовать впереди себя. Остальные уродцы последовали его примеру – прижались к стенам.

Сергей обернулся в комнату. Низкорослое существо, встреченное им первым, стояло и, сложив руки на груди, смотрело на человека. На лице ни злорадства, ни насмешки – скорее, ожидание, когда же все закончится.

— Ну, идем, — согласился Сергей, отодвигая ладонью одну из пик. — Не пораньтесь, смотрите.

Промерзлый холод проникал все глубже в тело, еще немного – и зубы начнут отбивать чечетку. Сергей хотел было попросить одежду, но, глядя на рубища карликов, заляпанные масляно поблескивающими пятнами, передумал. Брезгливость пока перевешивала чувство холода.

Они шли по извивающемуся коридору вот уже несколько минут. Впереди семенил один коротышка, остальные следовали сзади. Пики наготове, того и гляди – насадят, как бабочку. Несмотря на невзрачность караула, получить в спину зазубренным наконечником, да к тому же еще и ржавым, совсем не хочется. Тем более, пока ничто не указывает на опасность.

Изредка на каменных стенах коридора встречались фонари (такие же, как и в комнате, где Сергей очнулся), но слишком мало они давали света, и слишком мало их было. Потому целые пролеты коридора тонули в непроглядном мраке. В таких местах казалось, что пол под ногами вот–вот оборвется ямой – и не успевшее начаться путешествие на этом и закончится. Но текли минуты, десятки шагов складывались в сотни, а ничего не происходило. Только иногда босая нога наступала во что‑то мягкое и склизкое. Но Сергей даже думать не хотел, что это было.

Наконец впереди показался довольно яркий свет – и вскоре коридор распался на несколько ответвлений. Провожатый уверенно направился в одно из них, на взгляд Сергея, ничем не отличающееся от остальных. Здесь было светлее, а пол явно поднимался. Со стен исчезла плесень, воздух стал суше. Только теперь Сергей осознал, насколько же затхлым и тяжелым он был там, внизу, в комнате с обескровленными трупами и банками с кусками чьих‑то тел. Тишина, нарушаемая шарканьем шагов и тяжелым дыханием уродцев, сменилась многочисленными звуками. Сергей точно не смог бы их распознать, но создавалось ощущение, будто где‑то за стенами работают большие машины. Лязг и шипение приглушались массивом камня и расстоянием.

В конце концов, они добрались до просторного зала, заставленного рядами длинных лавок. Здесь было не только шумно, но и людно. Десятки низкорослых уродцев сновали между лавками, переговаривались, обменивались какими‑то склянками и мешочками. Но центром всего столпотворения была деревянная трибуна, за которой стоял высокий худой человек–мужчина в ниспадающих черно–серых одеждах. На его сосредоточенном лице, больше похожем на обтянутый кожей череп, застыла маска безразличия. Глубоко посаженные черные глаза смотрели отстраненно.

К человеку на трибуне выстроилась целая очередь из существ в фартуках и сапогах. Каждый из них держал в руках кипу бумаг, а возле одного даже стоял еще один человек. Только странный: синюшная кожа испещрена плохо обработанными швами, абсолютно лысая голова со следами трепанации, одна рука в локте обрывается еще кровоточащей рваной раной. Одеждой ему служили длинные холщовые штаны и рубаха неопределенного серо–коричневого цвета. При этом материал здорово износился, отчего буквально светился многочисленными потертостями.

От вида твари, отчаянно напоминающей зомби, Сергея передернуло. Уж больно знакомыми ему показались грубо наложенные швы. Уж не готовили ли его самого к подобной участи?

Впрочем, о чем это он?! Какие зомби?!

Надо успокоиться. Вдох–выдох, вдох–выдох. Но как ни успокаивайся, как ни дыши – а разум все более настойчиво твердит одно: это не твой мир!

Существа с пиками наперевес окружили Сергея и, подталкивая его, направились сквозь толпу снующих собратьев. В ответ на них огрызались и даже пытались затеять драку, но наличие холодного оружия у одних и отсутствие его у других быстро гасило подобные попытки.

— Что значит пропали?! — услышал Сергей вопрос человека за трибуной. Шипящий голос резанул по ушам, словно слова произносила большая змея.

— Пропали. Почти два десятка объектов, — теребя в руках бумаги, ответил стоящий перед ним низкорослый уродец.

— Со склада?

— Да.

— Все хорошо проверили? Отчетность в порядке?

— Проверили дважды. Вечерняя инвентаризация прошла по плану. А утром…

— Проверить еще раз! — в голосе человека звучала ярость, но лицо оставалось бесстрастным. — Поднять смежные цеха.

— Простите, а что если…

— Нет! — отрезал человек и ударил кулаком по трибуне. — Попрошу не приплетать сюда слухи. Ваше разгильдяйство не имеет оправдания. Все – работайте!

Уродец подобострастно поклонился и задом отошел в сторону. Сергей успел заметить крупные бисерины пота, выступившие на низком лбу.

— Срочное дело! — громко огласило существо во главе охранения Сергея. — Дорогу!

— Слушаю, — кивнул человек за трибуной.

— Зал предварительной подготовки и препарирования, комната ожидания, — на удивление четко проговорил уродец и указал на Сергея. — Несанкционированное пробуждение.

— Номер объекта?

— Пятьсот тридцать семь эм.

Человек вытянул перед собой руки. Ладони прямые, смотрят друг на друга. Мгновение – и между ними родился золотистый шар, испещренный какими‑то надписями. Шар вращался, по всей видимости, повинуясь воле создавшего его… мага?

Час от часу не легче! Знать бы, как выглядит сумасшествие. Изнутри. Что видят те, кто улыбается днями напролет? Может быть, они тоже беседуют с толстыми карликами и наблюдают, как из ничего появляются светящиеся шары?

— Поступил вчера, прошел процедуру вскрытия. Патологий не выявлено. Причина смерти – множественные колотые раны в области груди и живота. Договор о добровольной передаче заключен. Признан годным к дальнейшей службе.

— Все так, — кивнул уродец.

Шар в руках человека погас.

— Приносим вам свои извинения, господин Вятич. Вы были столь плохи, что адепты Дома Исцеления передали вас в наши руки. Вы действительно умерли. В этом нет сомнений. Полагаю, ваше искусство весьма впечатляюще.

Сергей стоял с раскрытым ртом.

О чем вообще говорит долговязый? Какое искусство? Какая смерть?

— У вас шок, — продолжил человек за трибуной. — Это нормально. Не переживайте, мы обязательно исправим свою ошибку.

— Исправите? — недоверчиво спросил Сергей.

Хорошо бы хранить хотя бы видимость спокойствия, но одно–единственное произнесенное слово просто разрывалось скептицизмом.

— Разумеется. Случаи, подобные вашему, крайне редки, но это не означает, что мы их игнорируем. Дом Жизни несет полную ответственность за содеянное в его стенах.

Рука человека скользнула в недра трибуны и тут же показалась снова, но уже с зажатым в ней плотным, будто картон, листом бумаги.

За спиной Сергея уже нарастал гул недовольства. По всей видимости, человек за трибуной исполнял роль некого координатора, решал вопросы и проблемы. Причем все в авральном режиме. Надо думать, что нарушение более–менее отлаженного процесса, пусть со стороны выглядевшего очень сумбурного, пришлось местным работникам не по вкусу.