Ох, я бы сказала...</p>

А голова Влада на блюде считается за желание?</p>

Но вместо так и рвущихся грязных слов, я сказала совершенно другое, понимая, что, по мнению самого Главнокомандующего, не имею права даже оскорбиться.</p>

-Мне очень лестно господин Главнокомандующий, от вашего предложения,- с трудом сглотнув и уставившись в одну точку, сдерживая рвущиеся злые слезы, сказала я, сохраняя спокойный и официальный тон.- Но должна отказаться. Видите ли, у меня, как и у Вас уже есть план на предстоящую жизнь, о котором, Вы уже знаете. И роль "грязного секрета"... то есть, прошу прощения, вашей любовницы, в этот план не входит.- Я не рискнула посмотреть на оборотня в тот момент, даже из любопытства. Мне было уже достаточно ощущения его напряженности с каждым моим словом, которое я чувствовала, практически, физически.- Вы правы. Для всех будет лучше, если нелепый факт моего статуса "Пары" останется в секрете. В дальнейшем, предлагаю придерживаться каждый установленного плана.- подумав, добавила:- И официальных отношений партнеров.</p>

-Ты мне отказываешь?!- зловеще прошипел оборотень, но меня не впечатлил. Я безразлично пожала плечами.- Действительно считаешь, что я позволю тебе, как ты выразилась "действовать согласно плану"?</p>

-Разумеется.- я позволила себе не только "считать", но и нагло улыбнуться и прямо посмотреть в лицо разъяренного оборотня, получая искреннее удовольствие от его бешенства. Ну, хоть что-то приятное за последние полчаса.- Вы сами поклялись в этом.- с откровенным наслаждением сообщила я.- Ты не будешь вмешиваться в мою жизнь, не сможешь принудить и отпустишь, как только выйдет срок нашего договора, при условии выполнения моей части сделки.</p>

Лицо оборотня, в тот момент, было лучшей наградой. Столь непередаваемого выражения беспомощной ярости я не припомню никогда.</p>

</p>

***</p>

</p>

С того момента прошло несколько дней и за это время я видела Главнокомандующего лишь однажды: когда он сообщил, что уступает шатер нам с сестрой в полное распоряжение, а сам "как-нибудь" и "где-нибудь". Может, он и сообщал точнее, только я его не слушала, начиная с момента, что он "съезжает". Дальше мне просто было не интересно.</p>

Когда после "разговора" у озера, я, беспрепятственно, отправилась на поиски Сайруса, он сам вышел мне на встречу с моими вещами, что порадовало, так как я была все так же в рубашке и одеяле. Видимо, как из оврага меня достали, так и оставили, что, даже, хорошо. Пока я одевалась, с удивлением отметила, что на мне нет и следа ночных приключений и "гуляния " по лесу. На теле ни единого синяка или царапины, хотя я точно помнила, что не раз ощутимо падала и раздирала кожу в кровь о колючие кусты. Я и раньше замечала, что на мне все заживает поразительна быстро, но не до такой же степени!</p>

По хмурому выражению Сайруса я поняла: тот догадался, что к соглашению мы с Владом не пришли и не лез с расспросами. Во всей этой ситуации меня порадовало лишь то, что о моих "странностях" как-то забыли на общем фоне произошедшего.</p>

Кстати говоря, хочу отметить, что охранника мне поменяли. Вместо Сайруса ко мне приставили того, что был со мной в ночь моей первой совместной ночевки с Эдлером. С этим оборотнем я не пыталась завести дружеских отношений, даже не стараясь запомнить его имя. Поменяли и поменяли. В то время мне вообще было практически на все плевать. С Абелем была та же ситуация, его заменили, к великому горю Алиши. Та даже попыталась выяснить причину у Главнокомандующего, но, на его счастье, не смогла того отыскать.</p>

Вопреки желанию "поплакаться", сестре я ничего не рассказала. Мне было мерзко даже говорить о произошедшем, и ситуации в целом. Мерзко и противно. Такое ощущение, что меня не Парой назвали, а в грязи вымазали, от которой я уже несколько дней не могу отмыться.</p>

Сестра, естественно, обратила внимание на мое поведение, но я отговорилась своим "приступом". Мол, в этот раз было хуже обычного. Рассказывать о том, что в этот раз все было не как всегда, и я даже не потеряла воспоминаний, как и о голосе в голове, так же не посчитала нужным. Начни я рассказывать, пришлось бы говорить и о другом. Так, словно ком, росли бы вопросы и непременно привели к Главнокомандующему. Если в следующее полнолуние подобное повторится (я приступ имею ввиду, а не Главнокомандующего), тогда расскажу. А пока неизвестно, может это разовый случай, а я сестру раньше времени взволную? Не то, чтобы она за меня и без этого не переживала, но мои потери памяти хотя бы привычны.</p>

Я так же думала и о голосе, и о моем "странном приступе" за это время, но ни к чему конкретному так и не пришла. Только все больше запуталось.</p>

Говоря о полнолунии, меня смущал и тот факт, что по словам Эдлера, ему в это время сдержать своего Зверя не удалось. А вдруг не удастся и в следующий раз? Что тогда произойдет? И если пару дней назад я смогла избавится от наваждения и вернуть контроль, что случится, если в следующий раз не смогу или вообще, как обычно, потеряю сознание? Об этом думать хоть и не хотелось, но приходилось признать, что с Главнокомандующим данную тему обсудить придется. Нет, о своих странностях я говорить пока не собираюсь, но предупредить, чтобы озаботился своим Зверем нужно. Тем более, что это в его же интересах. Пометь меня Зверь как свою Пару, и все, репутации оборотня "крышка". А этого, уверенна, Влад пережить не сможет, следовательно, должен подойти к проблеме серьезно.</p>

К слову, я все же не удержалась и уточнила у Сайруса, что означает "пометить" свою Пару. Вопреки моим опасениям с уриной, все оказалось иначе. Оборотень ставит метку на ауре своей Пары во время секса, изменяя тем самым ее запах для других, сообщая, что, допустим, я занята и даже кому конкретно принадлежу. Делает он это, произнося специальные слова и прокусывая кожу Пары, чтобы внести в кровь свою сущность вместе со слюной. Звучит, конечно, как клеймение кобылы, но Сайрус говорил это с таким мечтательным выражением на лице и блаженной улыбкой, что я поняла: для оборотней это тоже священно и очень почетно. Поняла и вновь чуть не заревела, закусив губу почти до крови, вспоминая, как радовался Влад, что Сайрус вмешался и не позволил сделать отметку на мне.</p>

Скотина!</p>

Я вздохнула, отгоняя непрошеные мысли и принялась высматривать нужную траву. От нечего делать (так как к раненым пленным меня по прежнему не пускали, а все оборотни, даже тяжело-раненные уже поправились), я решила разнообразить себе жизнь, начав собирать травы самостоятельно. С этой целью, я уже третий день не вылезаю из лесной чащи, с перерывами, разве что на ночь, в сопровождении своего нового охранника. Тот особо радостным не выглядел, но мне было плевать.</p>

Спустя пару часов, я посмотрела на небо и поняла, что пора возвращаться. Еще час, и ни зги видно не будет. Я уже зашагала в сторону лагеря, когда на меня внезапно напало нехорошее предчувствие. Даже сама не знаю, что это спровоцировало, но моя интуиция словно вопила об опасности. Я резко обернулась к своему сопровождающему, все еще не уверенная в своих чувствах и, желая проверить, не заметил ли он чего-нибудь необычного. Стоило мне обернуться, как я открыла рот, чтобы закричать, но, прежде чем я успела даже набрать в грудь побольше воздуха, почувствовала удар по голове, и сознание меня резко оставило.</p>

</p>

Последнее, что я увидела - это мой падающий страж с перерезанной глоткой, из которой хлестала кровь, а над ним фигура, с занесенным мечом...</p>

</p>

***</p>

</p>

В этот раз сознание вернулось быстро. Мне хватило мгновения, чтобы вспомнить, что произошло и открыть глаза. Я дернулась и не удержалась от болезненного стона: по голове меня приложили знатно.</p>

Я лежала у небольшого костра, который разделял меня с, сидящим на бревне, мужчиной, чье лицо было скрыто капюшоном. Но я с уверенностью могла сказать, что именно он убил моего охранника. Сам мужчина с интересом рассматривал знакомый кинжал. Я потянулась к своему поясу, и поняла, что оружие у меня отобрали. Но что мне еще больше не понравилось - у его ног сидела Алиша со связанными руками, с ужасом наблюдая за нашим похитителем. Я огляделась, надеясь, что мужчина хотя бы окажется один, тогда у нас еще была надежда, но мне и тут не повезло - с боку, у ближайшего дерева, стоял подозрительно знакомый оборотень, сложив руки на груди и пристально наблюдая за мной. На обоих мужчинах была ничем не примечательная мешковатая одежда, которая полностью маскировала их. При желании, стоит только немного согнуться, и оборотней невозможно было отличить от обычных человеческих крестьян.</p>