Она решила остаться. И она примет совет багинника, соберет хворост, пока еще был свет. Какой бы ни была опасность в этом месте, лучше встретить ее с огнем и полным желудком.

Она стала собирать хворост, злясь на свою доверчивость. Лес дома был добр к ней, и это доверие осталось, хоть это место не относилось к Васе с теплом. Закат сделал воду красной, ветер свистел среди сосен. Озеро было неподвижным, золотым.

Дед Гриб появился, пока она ломала ветки упавшего дерева.

— Ты не знаешь, что нельзя проводить ночь у озера в новом времени года? — спросил он. — Или не вернешься в старый. Если пойдешь к избе у дуба завтра, будет лишь лето без осени.

— Багинник задержал меня в озере, — мрачно сказала Вася. Она вспомнила белые сверкающие дни в доме Морозко в еловой роще.

«Ты вернешься в ту же ночь, откуда ушла», — сказал он ей. Так и было, хоть она провела недели в его доме. Да. А теперь…. Луна успеет стать полной и убывающей в широком мире, пока она проведет ночь на землях лета? Если день в озере пролетел за минуты, что еще было возможно? Мысль пугала ее, как не пугали угрозы багинника. Свет и тьма, лето и зима были ее частью, как ее дыхание. Был ли выход?

— Я не думал, что ты вообще выйдешь из озера, — признался дух. — Я знал, что великие что — то задумали для тебя. И багинник ненавидит людей.

Вася сжимала охапку хвороста и бросила ее от ярости.

— Ты мог и сказать мне!

— Зачем? — спросил дед Гриб. — Я не могу вмешиваться в планы великих. И ты дала одной из лошадей умереть, да? Может, твоим наказанием была бы гибель от рук багинника, ведь он любит их.

— Наказанием? — осведомилась она. Гнев и вина, подавленная беспомощность последних дней полились из нее. — Я не сказала, что мне хватило наказаний за эти дни? Я пришла сюда только за едой. Я ничего не сделала тебе или твоему лесу. Но ты… и все вы…

Слова подвели ее. Она в гневе схватила палку и бросила ею в голову грибочка.

Она не была готова к его реакции. Мягкая плоть его головы и плеча разломилась. Черт обмяк с криком боли, и Вася стояла в потрясении, пока дед Гриб из белого стал серым, а потом коричневым. Как гриб, отброшенный беспечным ребенком.

— Нет, — в ужасе сказала Вася. — Я не хотела, — не думая, она опустилась на колени и прижала ладонь к его голове. — Прости, — сказала она. — Я не хотела тебя ранить. Прости.

Он перестал сереть. Она поняла, что плакала. Она не понимала, как глубоко в нее пробралась жестокость последних дней, не понимала, что она все еще была в ней, готовая обрушиться в ужасе и гневе.

— Прости, — сказала она.

Черт моргнул красными глазами. Он вдохнул. Он не умирал. Он выглядел четче, чем до этого. Его разбитое тело стало целым.

— Зачем ты это сделала? — спросил гриб.

— Я не хотела тебя ранить, — сказала Вася. Она прижала ладони к глазам. — Я никогда не хотела никому вредить, — она дрожала всем телом. — Но ты прав. Я… я…

— Ты… — гриб разглядывал свою светло — серую руку в смятении. — Ты дала мне свои слезы.

Вася покачала головой, не могла говорить.

— Своей лошади, — выдавила она. — Сестре. Морозко, — она потерла глаза и попыталась улыбнуться. — Немного тебе.

Дед Гриб серьезно смотрел на нее. Молчал. Вася встала с трудом и стала готовиться к ночи.

Она собирала хворост на голом участке земли, когда дух — гриб снова заговорил, скрываясь в горке листьев:

— Морозко, ты сказала. Ищешь короля зимы?

— Да, — сказала Вася. — Да. Если не знаешь, где он, то кто знает? — она вспомнила слова Медведя о его свободе за ее жизнь. Зачем он сделал это? Зачем? А потом голос Морозко: «Как мог, я…».

Ее хворост лежал аккуратным квадратом, прутья между больших веток. Она рассыпала хвою, пока говорила.

— Полуночница знает, — сказал дел Гриб. — Ее царство задевает все полночи. Но вряд ли она тебе скажет. И кто еще знает… — дед Гриб задумался, притих.

— Ты помогаешь мне? — удивилась Вася. Она села на пятки.

Дед Гриб сказал:

— Ты дала мне слезы и цветок. Я пойду за тобой, а не за Медведем. Я первый, — он выпятил грудь.

— Первый в чем?

— Занял твою сторону.

— Мою сторону в чем? — спросила Вася.

— А ты как думаешь? — ответил дед Гриб. — Ты отказала королю зимы и его брату, да? Ты стала третьей силой в их войне, — он нахмурился. — Или ты хочешь найти короля зимы и примкнуть к его стороне?

— Я не знаю, какая разница, — сказала Вася. — Все эти разговоры о сторонах. Я хочу найти короля зимы, потому что мне нужна его помощь, — это было не все, но она не собиралась рассказывать об остальном духу — грибу.

Дед Гриб отмахнулся.

— Даже если он будет на твоей стороне, я всегда буду первым.

Вася хмуро смотрела на хворост.

— Если не знаешь, как найти короля зимы, как ты мне поможешь? — осторожно спросила она. Дед Гриб задумался.

— Я знаю все о грибах. И могу их выращивать.

Это обрадовало Васю.

— Я люблю грибы, — сказала она. — Ты можешь найти мне лисичек?

Ответ деда Гриба, если он был, слышно не было, ведь она резко вдохнула, и ее душу наполнило обжигающее воспоминание об огне. Ее хворост загорелся. Она радостно добавила прутья.

Дед Гриб раскрыл рот. Вокруг поднялся шепот, словно деревья переговаривались.

— Будь осторожна, — сказал дед Гриб, когда обрел дар речи.

— Почему? — сказала Вася, радуясь своей силе.

— Магия сводит людей с ума, — сказал гриб. — Ты меняешь реальность так сильно, что забываешь, что настоящее. Но, может, так за тобой пойдут больше чертей.

Словно в ответ ему, две рыбы вылетели из озера и упали, красно — серебряные в свете костра Васи.

— Пойдут куда? — утомленно спросила Вася, но забрала рыбу. — Спасибо, — сказала она после паузы в сторону воды. Багинник не ответил, но он вряд ли ушел. Он ждал.

Она не знала, что именно.