Мы ели и болтали, и, когда вечеринка начала сбавлять обороты, а Сери не смогла сдержать зевоту, я встала из-за стола.

— Я проверю делегатов Дома Дюма. Похоже, они уже готовы уйти.

— До рассвета осталось пара часов, — сказал Тео, кивнув и посмотрев на свои часы. — Вечеринка, скорее всего, скоро закончится.

— Мой отец вежливо начнет подгонять их к двери, — согласилась я, а потом взглянула на Петру. — Рада была тебя видеть.

— И я тебя, Лиз. Надеюсь, мы еще увидимся, пока ты в городе.

— Посмотрим, как пройдут переговоры. — Потому что это в значительной степени повлияет на то, будет ли у меня свободное время.

Я взглянула на Коннора, готовая вежливо попрощаться, но он разговаривал с Табби, которая присоединилась к нему, когда оставила Уильяма Дирборна.

— Он тебя в любом случае не услышит, — сказал Тео с ухмылкой.

— С этим не поспоришь, — ответила я. Я взяла свой бокал и направилась к пустому подносу, стоящему на краю столов.

Толпа немного поредела, делегаты вернулись в свои Авто и отели, вампиры Кадогана вернулись в свои комнаты наверху.

Я потеряла из виду Сери, повернулась кругом, чтобы ее найти, и учуяла запах, с которым вампиры хорошо знакомы.

«Кровь. И в большом количестве».

Я задрала платье, чтобы шелк не волочился по влажней утренней траве, и направилась к кирпичному патио, окружающему кухню снаружи.

На земле лежал Томас, кирпич под ним пропитала кровь.

Он был лишен головы, которая лежала в полуметре от остальной части его тела.

Склонившись над обеими частями тела, с широко раскрытыми глазами, забрызганной кровью рубашкой и зажатым в руке окровавленным ножом, стоял Райли Сикскиллер.